— Я даже не знаю, про что ты говоришь, — насупился я.

— Ой, тем более! Ты так другим не ляпни. Нет, на погостах нет душ. Только память о том, когда они были живы.

— Ты говоришь, что самое важное — место смерти. А если его не знаешь?

— Это сложнее. Просто так стоять на Изнанке и спрашивать для новичка не вариант, такое только опытные маги могут. Даже у меня один раз из десяти получается. Еще может помочь какая-то вещь.

«Как красный платок у Ольги Игнатьевны» — подумал я.

— Подожди, а вещь должна как-то быть связанной с последними мыслями человека?

— Мысли, желания, может это вообще, любимая вещь. Был у меня один случай, когда я искала дохляка, который просто обожал фигурки собак. Весь дом у него был ими уставлен.

— И что ты сделала? — я присел у скалы, и туман вокруг меня почтительно разошелся.

— Взяла одну из них и принесла сюда. Сразу прибежал.

— Разве можно приносить сюда материальные вещи?

— И об этом меня спрашивает парень в синей пижаме? — снова рассмеялась она. — Ты ж ее сюда перетащил.

«Не ложиться спать голым» — проговорил я мысленно, а вслух ответил:

— Может, я ради тебя нарядился, — и скрестил руки на груди.

От моего ответа она так захохотала, что чуть не упала с валуна. В последний момент только успела ухватиться за посох.

— У меня сейчас живот разболится от тебя. Я давно так не веселилась. Кого тебе нужно найти?

— Раскусила, — я улыбнулся. — Нет, я сам хочу попробовать. Просто интересно, как это делают профессионалы.

— Ой, да какой я профессионал, — отмахнулась она, но по глазам я увидел, что ей понравились мои слова. — Самому такое с первого раза сложно провернуть. Да и с десятого тоже. Ты хоть знаешь, кого искать хочешь?

— Нет. Сегодня о нем только услышал. Но знаю его родственника.

— Как все запутанно, — вздохнула она. — Ладно, слушай. Отправляйся туда, где он умер. Это раз. Проверь, ушел ли он окончательно. Это два.

— А три?

— Сначала это сделай. Если дух еще там, да еще и недавно умер, то сам справишься, а если нет, то будем уже думать.

— Я все хотел спросить, а что бывает, когда отпускаешь призрака, выполняя его последнее желание?

— А что должно быть? Ничего. Настроение хорошее, легкость, чувство справедливости растет.

— И все?

— Ну-ка, рассказывай нормально! Отпустил кого-то уже, да?

— Да, — не стал отпираться я. — Отпустил. Все, как ты сказала. Место, знаковая вещь из последних мыслей и исполнение желания. Просто потом мне так плохо стало, что я никак не мог понять, почему ты этим занимаешься. Голова чуть не лопнула!

— Это странно. У меня никогда ничего не болело. Наоборот, будто сил прибавилось. Бывало, встанешь с утра недовольная и разбитая, а потом душу освободишь и будто неделю отдыхала. Наверное, ты какой-то неправильный.

— Может, не освоился еще, — пожал я плечами. — Ладно, спасибо за науку. Пойду, попробую найти душу сам.

— Иди-иди, — сказала она мне в спину, да еще таким тоном, словно не верила, что у меня получится. — Потом возвращайся, у меня тут жилетка красивая есть, в нее будешь плакаться.

Шумно выдохнув, я постарался не вестись на эту провокацию. И только я хотел сделать шаг, тут же понял, что у меня нет желания снова сидеть и дышать, а потом чувствовать себя измочаленным до последний клетки тела.

Грета наблюдала за мной и не скрывала улыбки.

— Помоги, а? — я скосил на нее глаза.

— Моя любимая часть работы, — она поднялась, с удовольствием потянулась, а затем сделала резкий выпад посохом.

Я даже не успел заметить, как его тупой конец впечатался мне в грудь. Боль мигом вспыхнула, перед глазами потемнело, и я отключился.

Когда открыл глаза, лежа в своей кровати, в ушах все еще стоял заливистый смех Греты.

— Вот же зараза! — пробормотал я, потирая ребра.

— То есть тебе нужно попасть туда, где он умер? — задумчиво спросил Санек, выслушав мой рассказ.

Я к нему отправился сразу же, как проснулся.

— Это сложно?

— Нет, совсем нет, — мотнул он головой. — Тогда собирайся, а я пока у маман отпрошусь.

— А чего собирать-то? Мне штаны подпоясать, да в путь.

— Тебе да, а меня нагрузят, небось, гостинцами. Там малышей всегда полный дом. Короче, дай мне полчаса.

Я кивнул, а сам подумал, что надо бы бабке сказать, что меня целый день не будет. Хорошо, что есть телефоны! А то пришлось бы туда бежать, потом обратно.

Маман Санька удивительной красоты женщина, увидев меня, сразу захлопотала. На столе появились ломти буженины и ароматный хлеб. Пока меня потчевали, она собрала целый рюкзак всяких мелочей. Впрочем, не мне его нести, поэтому я налегал на бутерброды и смотрел на кислое лицо друга.

Наконец, почти через час, мы вышли. По словам Санька, дядька умер у себя дома, в окружении семьи после ужасной болезни. При этом Санек бурно удивлялся кончине родственника, ведь видел его пару месяцев назад и тот был вполне себе здоров.

— Мало ли его какая хворь скосила, — пожал плечами я. — Ты же сам мне рассказывал, что укусила кого-то там змея, а там три дня мучений и потом смерть.

— Крепкий был мужик, — мрачно отозвался друг. — Странно все это.

— Что, думаешь, его близкие постарались приблизить кончину?

— А вдруг это так? — Санек даже остановился и вытер вспотевший лоб.

— Но ради чего? У каждого действия есть мотив. Деньги? Поместье? Обширный огород с картошкой?

— Меня больше волнуют его книги. Когда я приезжал, я даже не успел заскочить к ним домой. Встретили на пороге, сразу к юристу поехали. Там два часа, потом скромный обед в местной столовой, и я сразу уехал.

— Вот это да. То есть это даже не похороны, а только завещание?

— Именно. Я тоже удивился, хорошо же общались семьями. Я у них часто бывал. Да и потом, после того как все узнали про землю, отношение стало прямо-таки прохладным. Мне не терпелось скорее уехать.

— Подозрительно. А когда ты собирался посмотреть на свое наследство?

— Да чего на него смотреть-то? Обычный кусок земли. По краю Кривой речки.