Ливай все еще смотрел на нее и улыбался. Она кивнула.

   – А ты сразу нашла нужную аудиторию?

   – Ага…

   – Познакомилась с ребятами?

   «Да уж, – подумала она, – с вами!»

   – Не намеренно, – сказала Кэт, заметив, как при этом фыркнула Рейган.

   – Где наволочки? – спросил Ливай, заглянув на шкаф.

   – В коробках, – ответила Рейган.

   Ливай взялся разбирать их, выкладывая вещи на стол Рейган, словно знал, где что должно стоять. Он забавно мотал головой, будто та еле держалась на шее, и был похож на экшен-фигурку с растянутыми резинками, скрепляющими разные части тела. Казался он немного эксцентричным. Как, впрочем, и Рейган.

   «Люди обычно находят себе пару под стать, – подумала Кэт. – Одного поля ягодки».

   – Так какая у тебя специальность? – поинтересовался у нее Ливай.

   – Английский, – ответила Кэт и после затянувшейся паузы добавила: – А у тебя?

   Казалось, парень был невероятно рад услышать этот вопрос. Или хоть какой-то вопрос.

   – Пастбищное хозяйство, – гордо произнес он.

   Кэт понятия не имела, что это значит, но от уточнения воздержалась.

   – Только не начинай разглагольствовать об этом! – взмолилась Рейган. – До конца года это будет нашим правилом. Никаких разговоров о пастбищном хозяйстве в моей комнате.

   – Это и комната Кэтер, – сказал Ливай.

   – Кэт, – поправила его Рейган.

   – Ну а когда тебя здесь не будет? – спросил Ливай у подруги. – Можем мы болтать о пастбищном хозяйстве, когда тебя нет в комнате?

   – Когда меня нет в комнате… – протянула девушка, – тогда ты, скорее всего, будешь сидеть в коридоре.

   Кэт улыбнулась, глядя в затылок Рейган. Но почувствовала на себе взгляд Ливая, и ее улыбка померкла.

* * *

   Казалось, что сидевшие в аудитории студенты всю неделю ждали именно этого момента. Так ждут начала концерта или полуночной кинопремьеры.

   Через несколько минут в помещение вошла профессор Пайпер, и Кэт сразу же отметила, что та оказалась миниатюрнее, чем на фотографиях с обложек своих книг.

   Глупая, конечно, мысль. В конце концов, там были портретные снимки, но профессор Пайпер притягивала на них взгляд – высокие скулы, огромные водянисто-голубые глаза и роскошная копна длинных темно-русых волос.

   В действительности волосы преподавательницы оказались не менее роскошными, но тронутыми сединой и слегка взъерошенными. Из-за небольшого роста ей даже пришлось слегка подпрыгнуть, чтобы присесть на край стола, – такой она была маленькой.

   – Итак, – произнесла профессор вместо обычного приветствия. – Добро пожаловать на курс литературного мастерства. Некоторых из вас я уже знаю… – Она улыбнулась кому-то из ребят, но явно не Кэт.

   В аудитории, очевидно, Кэт была единственной первокурсницей. Ей только недавно открылось, что выделяет первокурсников из толпы. Слишком новый рюкзак. У девушек – макияж. У парней – футболки фирмы «Хот топик» с шутливыми надписями.

   У Кэт же были все признаки: от новых красных кедов «Ванс» до темно-лиловых очков, купленных в «Таргет». Старшекурсники носили очки в широкой черной оправе фирмы «Рей-Бан». Преподаватели тоже. Возможно, в очках от «Рей-Бан» Кэт смогла бы заказать джин-тоник без предъявления документов.

   – Что ж, – сказала профессор Пайпер, – я рада видеть здесь всех вас.

   Говорила она дружелюбно, с некоторым придыханием – «слегка мурлыкала», сказали бы о ней, но без крайностей. Ее голос был довольно тихим, поэтому все в аудитории сидели неподвижно, чтобы поймать каждое слово.

   – Мы должны многое успеть в этом семестре, – объявила профессор, – так что не будем терять ни минуты. Перейдем сразу к делу. – Она слегка наклонилась вперед, придерживаясь за край столешницы. – Вы готовы к погружению?..

   Большинство ребят кивнули. Кэт уткнулась в тетрадь.

   – …Хорошо. Тогда начнем с вопроса, на который, по сути, нет ответа… Зачем мы пишем художественные произведения?

   Один старшекурсник решил, что вопрос адресован ему.

   – Для самовыражения, – предположил он.

   – Конечно, – сказала профессор Пайпер. – Поэтому вы и пишете? – (Парень кивнул.) – Хорошо… Какие еще есть причины?

   – Нам нравится, как звучат наши голоса, – сказала девушка с прической почти как у Рен, даже еще круче.

   Студентка выглядела как Миа Фэрроу из триллера «Ребенок Розмари» (только в очках «Рей-Бан»).

   – Да! – засмеялась профессор Пайпер.

   «Смеется она, как фея», – подумала Кэт.

   – Именно поэтому я пишу, это уж точно, – заверила профессор, – поэтому и преподаю!

   Смех прокатился по всей аудитории.

   – Еще какие причины?

   «Зачем я пишу?» – Кэт пыталась найти глубокомысленный ответ, хотя и знала, что в любом случае голоса не подаст.

   – Чтобы исследовать новые миры, – сказал какой-то студент.

   – Чтобы исследовать старые, – добавил другой.

   Профессор Пайпер все кивала.

   «Чтобы перенестись в другое место», – подумала Кэт.

   – Итак… – промурлыкала преподавательница. – Может, чтобы разобраться в себе?

   – Чтобы освободить себя, – сказала студентка.

   «Чтобы освободиться от себя».

   – Чтобы показать другим, что творится у тебя в голове, – выдал парень в узких красных джинсах.

   – Если те, конечно, захотят об этом узнать, – добавила профессор Пайпер.

   Все снова рассмеялись.

   – Чтобы заставить людей смеяться.

   – Чтобы привлечь внимание.

   – Просто это все, что мы умеем.

   – Говорите за себя, – махнула рукой профессор. – Я еще играю на пианино. Но продолжайте, мне нравится. Очень нравится.

   – Чтобы заглушить голоса в голове, – сказал парень, сидевший впереди Кэт.

   У него были короткие темные волосы, которые на затылке сходились клином.