Несколько солдат развешивали сушеное мясо и хлеб, твёрдые лепешки у затлевших костров, чтобы прогреть их перед тем, как приступить к ужину. А другие, не выдержав, строгали в котелок мерзлую свинину, набивали котел снегом, чтобы в дальнейшем, прокипятив и посолив, добавить муку, что не мешало им закусывать хлебом. Кто-то называл это мамалыгой с мясом, и блюдо то готовят у валахов. Ромеям было все равно - лишь бы в живот лезло.

Опасаясь, что свет костра могут увидеть сарацины, Теодор настоял на том, чтобы были выставлены посты. Это вызвало в некоторых недовольство, но пришлось напомнить им о том, что они добровольно согласились идти сюда, а поэтому должны выполнять его, протодекарха и логатора (как называли его войнуки) Теодора Лемка, команды. Согласились. Правда их лица выражали определенное напряжение, но перед возможным нападением Теодору было все равно на их недовольство.

Конечно ночёвка зимой на природе - это не самое приятное дело. Но даже здесь, под открытым небом, есть свои положительные стороны. Вдали слышался воющий ветер, звезды ярко вспыхивали на небе, а к верхушкам деревьев поднимались искры от костров.

Под зимним звездным небом, в окружении вооружённых надёжных мужчин, среди запаха еды, дыма, хвои, скрипа снега Теодору было спокойно.

Утром, свернувшись, продолжили путь.

Лемк усилил передовую группу, так как та земля по которой они шли сейчас, контролировалась сарацинами.

Повернули южнее, а потом снова на запад, обошли несколько гор, и вышли к речушке.

- Голема.

Как она называлась в старину Лемк не помнил, бумаг при нём не было, да и выяснять не хотелось - пока шёл первым, торил дорогу, совсем выбился из сил. Хоть ему и сказали, что он как командир может этого не делать, Лемк считал что все они в равном положении.

Напились холодной воды, перевели дух и продолжили осторожный путь.

Ещё до выхода решили кто будет главным в случае гибели или ранения Теодора. Это было сделано для того, чтобы в критической ситуации все знали кого слушать и действовать едино. Все знали, хотя бы в общем пересказ “Анабазиса” Ксенофонта и помнили, как персы перебили командиров греков и что это мерзкое действие им никак не помогло.

Договорились, что в случае смерти или ранения Лемка следующим должен был быть Зарбас, затем Мардаит, а затем другие.

К вечеру второго дня ветерок принес острый запах кизячного дыма, а затем вдали показались верхушки многоцветного стана юрюков.

Объехали долину, подошли к стоянке кочевников. Она стояла в глубокой котловине, укрытая от ветров. Небольшими холмиками рассыпались их жилища в виде юрт и кибиток. Ветерок донёс звуки о том, как лениво ругались между собой сторожевые псы.

Ромеи устали, однако было не до долгого отдыха. Дело требовалось сделать именно этой ночью, иначе риск обнаружения их группы возрастал.

Слегка перевели дух, а затем скинули тяжёлую верхнюю одежду. Какое-то время неуютную прохладу можно потерпеть. Разожгли и раздули фитили на аркебузах, проверили как скользят в ножнах клинки.

Теодор сомневался в том стоило ли идти всем вместе и сразу. Впрочем, в Надо было бы лучше узнать о том, кто находится в кочевье. Но времени не было.

Издалека неплохо была видна большая белая кибитка, взятая в кольцо кибитками семей поменьше – в них жили его родичи и воины. Последнее кольцо составляли всевозможные кибитки рядовых членов: пастухов и рабов – колов. Перед главной кибиткой была довольно большая площадка, сейчас пустынная, у коновязи топталось на привязи несколько неоседланных коней. Значит, кто-то из мужчин все-таки есть.

Проводник привлёк наше внимание и указал куда-то в темноту. Там, на краю леса что-то было. Белое пятно, но сразу не разобрать.

- За товатова е необходима помощ…

Под ногами поскрипывал снег, потрескивали высохшие ветки и сучья, пока пробирались к указанному месту.

Подойдя ближе ромеи поняли из-за чего Батко привёл их именно сюда, обойдя не одно селение, в которых наверняка было немало сарацин, с тем или иным количеством добра.

Так вот, на ветке дуба, на самом краю леса, висели два человека.

Их ноги едва смогли коснуться земли, и могло показаться, что под веткой стоят мужчина и девушка в весьма странной позе, слегка приобняв друг друга, так как их волосы касались друг друга и слегка переплелись. Казалось, что мужчина наклонился к ней, чтобы прошептать что-то ободряющее.

Раздетые до исподнего тела были покрыты частично снегом и льдом, и кожа по цвету была неотличима от них. Белая-белая.

- Споредтяхнатавяраумрелите от удушаваненяма да отидатв рая.

- А?

- По их вере те, кто погиб от удушения - не попадут в рай. Ну и остальные тоже.

- А ещё от чего не попадут?

- Если собаки зарвут их.

- А ещё?

Тот дёрнул плечом - дескать отстань. Но ответил:

- Если нечистые животные загрызут, если покончит с жизнью своею своими же руками… Ещё что-то.

- Не всё ли равно?

- Интересно.

Одну группу пустили в обход, чтобы они отлавливали беглецов, а основной массой пошли вперёд. След в след.

Пробежать такое расстояние можно было бы, но смысл?

- Вначале идём, если тихо. Сторожей не обнаружили, но кто знает - они вполне могут быть. Может статься, что мы их просто не заметили, и они будут следить, а могут расслабиться и будут дрыхнуть. Если вдруг кто нас обнаружит и поднимет крик, или мы услышим шум драки от второй группы, их крики о помощи, то тогда бежим. Но в любом случае не стреляем, пока не увидите противника минимум шагах в тридцати-сорока. Но лучше всего, если нас не обнаружил и мы сможем продвинуться вперёд как можно ближе к их этим… да, кибиткам. Опасайтесь собак - не рубите шпагами и своими саблями, колите их, лучше копьями. Там шерсть такая, что мало что от удара получится. Что ещё… Сдающихся вяжите, у кого оружие, тех убивайте, женщин и детвору в отдельную кучу. Жилища не жечь - привлечем чье-нибудь внимание.

- Всё-таки не просто скот угоним?

Первым ответил Зарбас:

- Иногда бешеных собак надо приводить в чувство понятным им способом.

До восхода солнца было еще не далеко, мороз немного усилился, в открытых местах текла поземка, увязая в кустарниках.

Одна группа кралась по краю леса: тут их труднее было заметить. Как часто бывало, в нашей группе впереди был Мардаит.

Вторую группу, пошедшую в обход, возглавил сулиот.

У всех раскрасневшиеся от ветра лица, у трети в руках аркебузы с тлеющим фитилем. При малейшей опасности никто не замедлит пустить их в ход.

Евхит, Илия придерживаются позади Теодора, пристально глядя по сторонам. С друзьями он испытывал себя спокойно в любом месте. Мардаит, Месал, Михаил тоже рядом: по сторонам и чуть впереди. Их врасплох не застанешь, перепугаться не заставишь.

Он пересчитал жилища кочевников - если считать что в каждом по одному мужчине, то юрюков будет почти вдвое меньше - около двадцати-двадцати пяти душ. Но это только из расчёта, что одно жилище даёт кров одной семье. А ведь семьи бывают разные. Кто их там разберёт

Что же, почти всем хватит.

Скопефты достали кремни, огниво, высекли огонь, запалили, раздули, вставили концы затлевших фитилей в замки.

- Не забудьте подсыпать порох на полку…

- Без тебя знаем.

Служившие контарионами дрожа от волнения или холода белыми застывшими пальцами затягивали лямки кирас на плечах и боках, помогая друг другу.

Теодор покосился на рядом стоящих друзей - думают ли они об опасности?

СидирМардаит теребит отошедшую оплетку на рукояти меча. Юхим сдвинул на лоб шапку и повернув ухо в сторону юрюков, прислушивается, будто бы надеясь что-то услышать. Михаил, спрятавшись за ствол дерева, не глядя подкидывал несколько шишек. Илия, туго перетянув кафтана на узкой груди, раздувал фитиль, который без этого действа начинал тухнуть. Евхит не забывал бормотать какую-то молитву святому Георгию. Месал же хмуро шевелил бровями, белеющими от упавших снежинок. Да, они все понимают. Но никто не повернёт назад, приняв решение они будут стоять на своём до конца.