Она сняла с себя весь верх, оголив свои юные груди, потом стянула трусики. У неё внизу всё было гладенькое ни волоска. Она стояла обнажённой и трогала сама себя. Пока Йоган ей делал потеплее воду. И наконец она встала под душ.

Она была такой изящной, словно струна, изгибалась как лакированная скрипка, по её едва загорелой коже стекали тёплые капли воды, и тут же утекали в канализацию. Как же он завидовал сейчас этим каплям. И мечтал прикоснуться к её телу губами, сосать и целовать всё к чему мог дотянуться. Но Йоган сдерживался, ведь он был профессионалом.

Он лишь стыдливо намылил губку пеной, и натёр её торчащие подростковая плечи. А Юля изгибалась как кошка, фактически мурчала для него.

- Дядя Карлсон, потри мне спинку, - она вся изогнулась и стала строить ему глазки.

«Такой малышке разве можно отказать?» После душа он отнёс её в кроватку как невесту. И ждал пока она подсохнет, чтобы снова с ней играть.

У них был паровозик, который ездил взад-вперёд по помещению. Малышка обожала им рулить.

- Ту-ту-у-у! Ха-ха-ха, - радостно кричала она и весело смеялась.

Йоган Карлсон сидел рядом и любовался её весёлым смехом и её торчащими коленками.

Чем больше он проводил с ней времени, тем больше о ней думал. Настал такой момент, когда он видел её днём и ночью, и даже во сне. Он закрывал глаза и видел её лицо, закрывал уши и слышал её голосок. Она была для него везде она была для него всем.

И он был всем для неё. Когда они ложились спать она его обнимала и крепко-крепко к нему прижималась:

- Дядя Карлсон, - мурлыча зевала Юля. – Расскажи мне сказку.

- Жили-были… - но прежде чем он начинал свой рассказ, она уже сладко храпела, улыбаясь сама себе во сне.

Глава 4

Через несколько дней они сняли бинты, а еще через неделю появился Хаммер Хан.

- Дядя Хан, - радостно бросилась ему на шею малышка и стала его целовать.

Карлсон почувствовал острый приступ ревности.

«Когда они успели так сдружиться? Когда она его так сильно полюбила? Почему он, а не я?». Йоган внимательно смотрел на то как, она проявляет свои чувства к профессору и боролся с ревностью изо всех сил.

Профессор Хан же ничего не замечал.

- Ну что тут у нас? Чем вы тут без меня занимались? – С улыбкой проговорил профессор Хаммер, заходя в комната и затаскивая за собой не желающую отлипать Юльку.

- Играли в паровозик, - взахлёб рассказывала она. – Карлсон не хочет больше играть в лошадку, - пожаловалась девушка и надула свои и без того пухлые губки.

- Дядя Карлсон, ну ты чего? – Попытался отругать его профессор Хан.

- Слышь ты, - наигранно грубо ответил ему Карлсон. – Сам играй в свою лошадку, понял. А у меня уже спина не выдерживает.

- Дядя Хан, ну скажи ему, - сюсюкалась с ним Юлька.

Хаммер Хан посмотрел на Йогана Карлсона, тот был замученным и бледным. Но всё же он решился отругать коллегу:

- Я тебе говорю, - сказал он. – Ты это прекращай.

- Скажи ему, что он самая лучшая в мире лошадка, - цвела от улыбки Юля.

- Ты самая лучшая в мире ха-ха, лошадка, – с трудом удержался от смеха Хаммер Хан.

Но Йогану было не до смеха, когда он видел, как весело и непринуждённо смеются Юля и Хан. Он чувствовал ревность.

«Почему он, а не я, - думал он. – Ведь я же с ней провожу столько времени. Но на шею она бросается другому. Видать я стал привычкой для неё. Я слишком для неё удобный».

Пока он копался в своих мыслях профессором усадил малышку за стол и стал проверять её зрение.

Юля закрыла один глаз пластмасской, а вторым всматривалась в сенсорный экран, на котором были различные символы. Пока они были большие, она всё говорила точно. Но только стали меньше, малышка стала присматриваться, напрягаться, и перестала угадывать символы.

- Неправильно, - сообщил профессор Хан.

- Б, то есть В, - пыталась угадать она.

- Не-а.

- А можно ещё одну попытку? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - сложила она губки уточкой и была такой миленькой, что Карлсон бы разрешил ей всё на свете. Но Хаммер Хан ответил.

- Это не экзамен, мне надо зрение твоё проверить.

- Ш, Р, - пыталась угадать она. Но он всё понял, и что-то чирканул в своём планшете.

Потом уселся перед ней, положил ей на скулы большие пальцы, и стал массировать точки за ушами. А Карлсон смотрел это и ревновал.

- Открой ротик, скажи: а-а-а, - малышка высунула язык и открыла свой рот посильнее. Это был самый нежный ротик, который Карлсон видел в своей жизни

- А-а-а-а, - мычала она, а он не мог налюбоваться ею.

«Какие губки какой язычок, какая же она нежная и мягкая. Какая же она масечка, какая цыпочка».

«И не моя», от этих мыслей ему хотелось плакать. Он представлял себе, что однажды не сможет её больше видеть. Что будет думать о ней, но её не будет рядом. Что будет хотеть услышать её голосок, но никогда не услышит.

И сердце сжалось от этой странной боли.

«Юлечка», подумал он, любуясь тем как она высунула свой идеальный язычок.

В эту секунду она посмотрела на него, и сердце как будто радостно запело. Он улыбнулся ей, и она старалась улыбаться с открытым ртом.

Но их прервал профессор:

- Ну что ж, замечательно, - проговорил он и стал копаться в своём в чемоданчике. Малышка с интересом на это всё смотрела до тех самых пор, когда он достал оттуда огромный шприц с большой иголкой.

Такого перепуга до этого он никогда не видел в её больших и кукольных глазах.

«Оказывается она может быть ещё симпатичнее. Хотя куда ещё».

Она смотрела на него с надеждой, а после снова на укол.

Профессор Хан слил лишнюю жидкость из шприца и приготовился колоть.

- Дай свою ручку, поработай кулачком, - методично проговорил профессор.

Всё это время она смотрела на Карлсона, глазами полными молитва. «Спаси меня», читалась в них.

И он решился:

- Что вы делаете профессор? – Спросил Карлсон.

- Это антигормональное, - проговорил он, - мне кажется она слишком быстро развивается.

- Но разве это плохо?

- Как посмотреть, - ответил Хаммер. – С одной стороны это хорошо. А с другой: чип, который мы вживили, может не успеть сформировать необходимую сеть синапсов.

- И что тогда?

- Всё насмарку. Так что лучше не отвлекайте меня, чтобы я её больней не уколол.

При словах о боли её глаза стали такими печальными что у Йогана Карлсона ещё сильнее сжалось сердце.

- Не надо, - остановил он профессора.

- Но почему? - Засомневался тот.

И Карлсон ответил:

- Я провожу с ней гораздо больше времени чем вы. И если бы я заметил хоть какие-то отклонения в её развитии, я бы уже давно вам сообщил. – На ходу сочинил он.

- Так значит я поторопился, - профессор спрятал шприц.

- Конечно, - улыбнулся Йоган.

Юлечка смотрела на него как на героя. И для него это была высшая награда.

Когда профессор Хан ушёл, она сама к нему подошла и поцеловала в щёчку.

- Спасибо Карлсон, - прошептала она, впервые не назвав его дядей. – Ты спас меня.

- Да не за что, - замялся Карлсон, но Юля продолжала.

- Проси, что хочешь, я сделаю всё, что ты пожелаешь, – она взяла его за руку и потянула за собой. Когда они вернулись в комнату, она отпустила его и зачем-то растянула верхнюю пуговицу на блузке. А после знойный походкой отправилась к кровати.

Она села на свою детскую кроватку и сексуально закинула ногу на ногу. Глядя ему прямо в глаза, она прикусила нижнюю губу.

- Скажи, чего ты хочешь. Я всё исполню, - томным голосом повторила она.

- Я? - Нерешительно проговорил Карлсон и сделал несколько шагов в ее сторону.

«Нет, нет, нельзя!» Кричал ему внутренний голос.

«Да заткнись», ответил он сам себе и подошёл к малышке.

Его рука коснулась её волос, лица и шеи. Он сам не знал, что делает. Зато она отлично знала всё. Она прижалась щекой к его руке. А после поцеловала в запястье. Она так часто хлопала ресницами, что он не мог оторвать от неё свой взгляд. Тогда она расстегнула ещё одну пуговицу на блузке и оголила плечо. Взяла его за руку, и посильнее прижалась к ней щекой.