На них иногда даже изменялся текст, если формулировки в нем были неудачными. Похоже, все, что находилось в храме, со временем обретало новые свойства и начинало работать лучше.

Глава 51

Искусство призыва

Довольно скоро функции храма обрели примерно тот вид, который придумал себе Алориан, с учетом пожеланий самих прихожан и пожеланий Каштола, хоть последний и почти не вмешивался, больше занимаясь углублением своих, и не только, знаний в магии, совершенствованием всего, до чего мог дотянуться, и предоставлением того, что просили гарсфелы.

Те же благословения или знания. Последнее — зачастую было на бумажных носителях, или передавалось напрямую в разум. Многие могли интуитивно получать знания от своего покровителя, или задействовать свои амулеты, а то и самого Каштола в каких-то сложных расчетах. Это помогало магам, строителям, да даже интуитивный расчет баллистической траектории метательных снарядов, как оказалось, охотники научились проводить на амулетах.

И, как можно было подумать, это совершенно не делало гарсфелов глупыми придатками амулетов, или их покровителя, а наоборот — разум привыкал использовать большую вычислительную мощность и развивался быстрее.

Разве что, если лишить кого-то амулета, он какое-то время будет ощущать себя так, словно давно не спал, и думать стало сложнее, чем обычно. Но в итоге это приводило к одной из двух ситуаций:

Либо такой гарсфел через какое-то время адаптировался, попутно немного повышая эффективность собственного разума, а то и мозга, чтобы уместиться в тесных границах того, что дала природа, либо связь с Каштолом брала на себя ту нагрузку, что до этого возлагалась на амулет, и из-за этого, расширялась.

Заметив это, некоторые даже специально сперва привыкали к амулетам, затем лишали себя их, а потом целенаправленно пытались совершенствоваться, или улучшать связь. А потом опять надевали амулеты, но теперь — более мощные их версии, или даже несколько.

Те, кто так делали, учились пользоваться больше, чем одним амулетом. Каштол с интересом поглядывал на такие опыты, ведь он видел, что разум тех, кто так делает, действительно развивается, становясь в чувствах Каштола, как бы ярче, объемнее, а приток энергии от них чуть возрастал.

Тем более, когда они намеренно старались этой энергией управлять и намеренно отправляли её по связи, как самому простому пути, ведь высвободить её из тела сложнее, чем отправить по привыкшей к этому, связи.

Подобные опыты позволили Каштолу наконец-то обнаружить и более четко разделить те неуловимые энергии, что всегда присутствовали в мане, получаемой от последователей и даже, в его собственной энергии.

Каштол условно обозначил одну из энергий, что больше всех присутствовала в тех гарсфелах, что развивали свой разум, как «пси». Остальные было пока сложно отделить, но Каштол двигался в этом направлении.

Каштол много чего испробовал и научился разделять разные «оттенки» маны, выяснил, что одни лучше гадятся для одних задач, другие — для других.

Это, конечно, было очевидно еще, когда Каштол изучал ману, поступающую от вечнопылающего дерева, но теперь он однозначно это подтвердил и научился по своей воле разделять ману и разграничивать, какая, на что идет.

Теперь эффективность чар Каштола еще немного возросла, а некоторые воздействия стали стабильнее и проще получаться, но самым значимым достижением, Каштол считал то, что он научился отделять и управлять пси.

Оказалось, что пси в той энергии, что он сам генерировал, было значительно больше, чем у гарсфелов, хотя и у них, как полагал Каштол, её было довольно много, вследствие того, что они все эмпаты и телепаты.

Каштол начал опыты с новой энергией и обнаружил, что пси значительно проще, чем мана в начале освоения, поддается его прямому контролю. То есть не через посредников в виде блоков, рун, связей и прочего, а напрямую.

После этого открытия, Каштол стал проверять пределы возможностей пси и не нашел их. Оказалось, что, как и мана, пси может очень многое, если вообще не всё. Но лучше всего пси позволяет передавать мысли, считывать эмоции, запаковывать воспоминания и производить прочие действия с разумом. А еще, если накачивать последователей пси, те начинали её чувствовать наравне с маной и улучшали свои способности разума.

Некоторые из тех, кто был не слишком усерден в магии, обнаружили в себе талант к пси. Они могли поднимать предметы силой мысли, воспламенять взглядом и многое другое. У кого-то был яркий талант к чему-то определенному, а кто-то, как маги, могли делать всё.

Самые лучшие результаты показали те, что смогли комбинировать ману и пси, но так могли не многие. У Каштола, например, пока не получалось напрямую их смешивать, да и прямой контроль маны пока был на довольно низком уровне.

У тех, кто совмещал пси и ману, выходили вещи, на которые чистый маг, или псионик должен был тратить значительно больше энергии, или долго тренироваться.

Каштол изучил, что они делали, и смог понять один из способов повышения эффективности — пси содержала в себе образ того, что нужно сделать, а мана это делала.

Маги так делали и раньше, но тратили значительно больше сил, вместе с маной выплескивая и капли пси. А теперь, когда можно было делать это осознанно, многие чары выходили проще.

Параллельно, Каштол взялся за изучение вечнопылающего дерева, ведь то явно поглощало души, или делало что-то подобное.

Каштол не задавался целью делать то же самое, наверное… но изучить процесс хотел, ведь пока у него не получалось сделать нечто подобное, не зная, как это делать даже в теории.

Параллельно с исследованиями Каштола, развивалась и школа, основанной Алорианом. В ней было уже много учеников, которые изучали азы магии и пси, совмещая эти направления. И вот, один из учеников напомнил Алориану о призыве, посетовав, что у Алориана было мало знаний о магии его родного мира.

— Рош, а ты ведь помнишь, что ты призвал меня из другого мира? — Зашел чуть издалека Алориан.

— Конечно, а к чему ты вспомнил об этом? — с интересом и затаённой виной оглянулся на него Рош.

— Дружище, ты чего? Я тебя ни в чём не виню и даже наоборот, благодарен. Где бы я ещё получил так много… — он неопределённо обвёл рукой всё вокруг. — Всего вот этого… Тут классно! А ещё, еще у меня есть храм! Ну, не прям у меня, но ты понял, о чём я — засмеялся Алориан.

Просмеявшись, Алориан продолжил:

— Ладно, я вот о чём подумал. Ты ведь призвал меня, и мы частенько призывали после этого духов. Но почему мы больше не призывали ничего, кроме духов?

Ладно ещё живых существ, я понимаю, что можно призвать кого-то опасного, или кого-то, кто не будет рад призыву. Но вот, например, почему бы не призвать книги? Какие-то интересные предметы? Артефакты? Да что угодно! В нашем мире ведь так часто делали.

Даже странно, что я об этом забыл, перейдя на новую магию и почти забросив старое…

Так вооот, я предлагаю призвать что-нибудь полезное. Не знаю, что, но стоит хотя бы попробовать и проверить, будет ли у нас это стабильно получаться — закончил Алориан, расхаживая туда-сюда, сложив руки за спиной.

Рош по мере рассказа, всё с большим интересом смотрел на друга, а к концу его монолога вскочил и, такое чувство, был готов вот прямо сейчас куда-то бежать и что-нибудь призвать.

— Да! Точно! Я ведь и сам мог об этом подумать, но после того, как у меня что-то пошло не так… — Рош чуть смутился на этих словах. — Тогда, когда я призвал тебя, я, кажется сам того не понимая, боялся ещё раз сделать что-то не то и не отходил от чётких, конкретных условий с призывами именно духов. Но ведь ты прав: от призыва книги ничего плохого не должно случиться, верно?…