– Кто это был? – начал он, даже не дождавшись, пока я сниму обувь. – Ты думаешь, я слепой? Думаешь, я не вижу, с кем ты там крутишься?

– Что ты несёшь, Саша? – выдохнула я, пытаясь сдержать раздражение. – Это просто коллега, он подвёз меня. Я спешила за Ксенией.

– Коллега? – выкрикнул он, и его голос дрожал от ярости. – Я не дурак! Ты мне изменяешь, да?! Пока я на работе, ты катаешься с каким-то мужиком! Ты вообще понимаешь, чем это всё закончится? Думаешь, я буду это терпеть?!

Я попыталась что-то сказать, объяснить, что между мной и Дмитрием ничего нет, что он меня просто подвез, но слова тонули в его криках. И в этот момент я поняла, что ничего из сказанного мной его не успокоит, потому что он уже решил, что хочет видеть врага во мне.

– Саша, тише, пожалуйста, – попыталась я его успокоить, заметив, что голос поднимается всё выше. – Ксения ещё не спит. Ей не нужно это слышать.

Но мои слова только разозлили его ещё больше. Он шагнул ко мне ближе, почти навис надо мной, и в его глазах блеснул гнев.

– Не спит, говоришь? – прошипел он, почти шепотом, но всё ещё достаточно громко, чтобы каждое слово резало воздух. – Так пусть сразу привыкает видеть свою мать такой, какова она есть – лгунья и изменщица.

Я почувствовала, как внутри всё сжимается от страха и боли. Александр никогда прежде не был таким, и мне стало по-настоящему страшно, что Ксения могла выйти в коридор и увидеть отца в таком состоянии, кричащего на меня, словно я совершила нечто непростительное.

Казалось, его гнев достиг пика, но вдруг что-то в его взгляде изменилось. Он остановился, отошёл на шаг назад, словно пытаясь собраться с мыслями. Возможно, наконец до него дошло, что его обвинения просто не имели смысла – я действительно не могла бы за такой короткий промежуток времени предать его доверие, даже если бы хотела.

Александр тяжело вздохнул, опустил плечи и уже более спокойным, но всё ещё настороженным тоном сказал:

– Ладно, допустим, – пробормотал он, пытаясь найти для себя объяснение. – Возможно, ты просто не успела бы. Но всё равно… это всё выглядит странно, понимаешь?

– Понимаю, – ответила я устало, чувствуя, как напряжение начинает постепенно отпускать меня. – Но я не делаю ничего такого, что могло бы дать тебе повод сомневаться во мне. Ксения – это моя главная забота, и я никогда не сделаю ничего, что могло бы её ранить.

Мне не хотелось обострять конфликт, потому что было страшно. Александр кивнул, но в его взгляде всё ещё мелькали сомнения.

Вдруг он будто о чем-то вспомнил и быстро засобирался, не забыв пойти в душ освежиться.

Как и всегда, он ушел, сославшись на какие-то важные дела по работе, и я осталась одна с Ксюшей. Она забралась ко мне на диван, сев рядом, и, кажется, не замечала всей этой напряженности, что повисла в доме. В её мире всё было так просто и радостно.

– Мам, а знаешь, что я сегодня делала у бабушки? – её глаза загорелись, и на мгновение я смогла отвлечься от своих мыслей.

– Что, солнышко? – я улыбнулась ей, стараясь полностью переключиться на её голос, на этот момент, который был только наш.

– Мы пекли вишнёвый пирог! – гордо заявила она, подпрыгивая на месте. – Бабушка разрешила мне самой выложить вишенки, и я сделала такой узор! Ты бы видела!

– Правда? – притворно удивилась я, обнимая её за плечи. – Тогда мне точно придётся попробовать твой пирог в следующий раз. Ты большая молодец.

Ксения беззаботно кивнула, продолжая рассказывать о том, как они с бабушкой катали тесто, как долго выбирали самые спелые вишенки и как сладко пахла кухня, когда пирог был готов.

Пока дочка беззаботно рассказывала мне о том, как они с бабушкой пекли вишнёвый пирог, я невольно задумалась. Смотря на её сияющее лицо, полное радости и детской искренности, я почувствовала, как внутри всё сжалось от острой боли и грусти.

Ксюша заслуживала самого лучшего – она заслуживала полноценную, крепкую семью, где есть и мама, и папа, где её любят и защищают.

– "Я должна сохранить семью ради неё," – подумала я, чувствуя, как эта мысль, словно неотвратимая истина, всё крепче закрепляется в моём сознании. Что бы ни происходило между мной и Александром, как бы тяжело и горько мне ни было, Ксения не должна страдать из-за наших проблем. Я не могла лишить её отца, не могла позволить, чтобы она росла в неполной семье, задавая вопросы, на которые я не смогу дать ответов. Пусть это будет трудно, пусть мне придётся проглотить свою гордость и подавить обиду, но я должна попробовать сохранить семью ради неё.

Я попыталась утешить себя, убеждая, что, может быть, нужно просто научиться принимать всё таким, какое оно есть.

– "Нужно взять себя в руки," – думала я, глядя на Ксюшу, на ее милые розовые щеки, голубые ясные глаза и открытую улыбку. – "Просто надо пить успокоительные и жить дальше," – решила я для себя, словно эта мысль могла как-то унять тот беспокойный вихрь внутри меня.

Если я научусь не реагировать на вспышки Александра, на его грубость и постоянное отсутствие, то, возможно, смогу сохранить хотя бы иллюзию семьи, той самой, ради которой я столько раз прощала и закрывала глаза на боль.

– "Ради Ксюши," – напомнила я себе, уже не в первый раз за этот вечер. Всё ради неё.

С утра я, как обычно, отвела Ксению в детский сад, поцеловала её на прощание и отправилась на работу. Смена прошла без особых происшествий – я уже привыкла к своим обязанностям и чувствовала себя увереннее.

К обеду, когда я собиралась уходить, Дмитрий меня остановил.

– Алёна, у меня для вас предложение, – сказал он, протягивая небольшую карту. – Мы предоставляем своим сотрудникам бесплатный дневной абонемент в наш спортзал. Если захотите воспользоваться – милости просим.

Я на мгновение растерялась, а потом вспомнила о своей прошлой спортивной жизни, которую пришлось оставить позади, когда я начала встречаться с Александром. Бросив всё ради него, я так и не вернулась к тренировкам, хотя спорт всегда был важной частью моей жизни.

– Спасибо, – ответила я, принимая карту. – Думаю, это будет хорошей возможностью вернуться в форму.

Дмитрий кивнул и улыбнулся, а я поняла, что это предложение – маленький шанс снова почувствовать себя собой, той самой Алёной, которая когда-то стремилась к чему-то большему всю свою жизнь.

После работы я не смогла удержаться и решила воспользоваться этим подарком – провести хотя бы получасовую тренировку. Оказавшись в зале, я ощутила лёгкое волнение, смешанное с радостью, ведь это был момент, когда я могла снова почувствовать ту связь со своим прошлым, со своей спортивной жизнью, которая когда-то была частью меня. Тренировка была короткой, но такой необходимой. Я словно пробудилась от долгого сна, чувствуя, как мышцы, которые уже почти забыли о нагрузках, вновь оживают.

Однако время летело быстрее, чем я ожидала. Повернувшись к часам, я осознала, что уже опаздываю за Ксенией. В панике собрала вещи и выбежала из спортзала, надеясь успеть, но, кажется, сегодня мне не везло. На выходе столкнулась с Дмитрием.

– Что-то случилось? – спросил он, заметив моё встревоженное лицо.

– Я опаздываю за дочерью в детский сад, – выдохнула я, понимая, что вряд ли смогу добраться вовремя на общественном транспорте.

– Садись, я тебя подвезу, – предложил Дмитрий без колебаний.

Я уже хотела отказаться, но понимала, что у меня нет другого выбора, и просто кивнула.

– Спасибо, – сказала я, когда мы садились в машину. – Не думала, что снова придётся принимать вашу помощь.

– Ничего страшного, – ответил он с улыбкой, заводя двигатель.

Благодаря Дмитрию я успела вовремя забрать Ксению, и она не успела заметить моё опоздание.

Как только мы с Ксенией вернулись домой, я быстро убрала пакет с потной одеждой в ящик для грязного белья, решив, что закину всё в стирку утром. Мы с дочкой сели ужинать, и я пыталась сосредоточиться на её рассказах о том, как прошёл день, но мысли всё равно возвращались к сегодняшней тренировке и нашему разговору с Дмитрием. Внезапно дверь открылась, и в дом вошёл Александр. Он не произнёс ни слова, не поздоровался с нами, будто мы с Ксенией были для него невидимками. Снял обувь, бросил вещи на пол и молча направился в ванную. Я проводила его взглядом, ощущая, как по комнате вновь растекается холодное разочарование.