Позади него неторопливо заканчивал приготовления подводной лодки к походу ее немногочисленный экипаж, собранный из самых верных и преданных людей. Руководил этой ватагой капитан подлодки, Камаль Наги, доверенное лицо самого Ахмеда Эль-Айли. Одни говорили, что он учился морскому делу еще в Советском Союзе, другие – что служил на английской субмарине, но в одном сходились все – он был настоящим морским волком. Седобородый подтянутый крепыш с орлиным носом и просоленным лицом имел непререкаемый авторитет у своей команды. Хаким со своего места с интересом наблюдал, как он в горделивой позе стоит рядом с рубкой, а перед ним, боясь сделать что-нибудь не так, двое матросов проверяют крепление к корпусу подлодки вместительного дюралевого катера. Крепить надо было надежно, в подводном положении его запросто может сорвать током воды. Заметив что-то, Камаль Наги рявкнул на моряков, которые тут же кинулись исправлять оплошность, мешая друг другу и стараясь выказать свое усердие.

Хаким ухмыльнулся и снова посмотрел на часы. Лодка была практически готова к выходу, но тех, кого он ждал, все еще не было.

– Хаким-бей, почему ты не берешь меня с собой? – раздался за его спиной хриплый голос. Рядом, на той же каменистой площадке, истекал потом Ибрагим Мусаев. Клетчатая рубаха пропиталась солью и неприятно липла к спине. Поеживаясь, чтобы отодрать мокрую ткань от кожи, он шагнул к Хакиму. – Ахмед не доверяет мне?

– С чего ты взял, брат? – Араб обернулся к своему телохранителю. – Если бы тебе не верили, стали бы затевать всю эту кутерьму?

Он жестом указал на пришвартованную в «каменном мешке» подлодку. Ибрагим пожал плечами:

– Тогда почему я остаюсь?

Ассади рассмеялся:

– А что ты будешь там делать, а? Сидеть в этой консервной банке и ждать, пока все закончится? – Он бросил быстрый взгляд на капитана – не хватало еще, чтобы тот услышал, как он отзывается о его корабле. Скандала не оберешься. Но тот был занят делом и не обращал на бездельничающих гостей никакого внимания.

Ибрагим не ответил, продолжая вопросительно смотреть на Ассади. Водрузив свою кепку обратно на макушку, тот продолжил:

– Ты все равно ничего интересного не увидишь. Только зря потеряешь время. Знаешь что? Поезжай-ка в Суэц, отдохни, расслабься! Деньги у тебя есть, и будет еще больше, когда все закончится. Поэтому ни в чем себе не отказывай, оттянись на полную катушку! Можешь считать, что это кратковременный отпуск.

Аварец криво усмехнулся:

– Отпуск? Зачем он мне?

– Всем нужно отдыхать! Я знаю, ты крепкий парень, но и таким надо иногда отвлекаться, иначе может быть плохо. И не спорь со мной, брат, мне виднее.

Заросший щетиной боевик только пожал плечами в ответ и расстегнул еще одну пуговицу на рубашке – жара продолжала одолевать всех. Откуда-то сверху посыпались мелкие камешки – кто-то спускался по извилистым ступенькам, вырубленным в скальной породе. Вскоре послышалось шуршание обуви, по крайней мере нескольких пар. Решив, что наконец дождался, Хаким потер ладони и бросил своему телохранителю:

– Если ты мне понадобишься, брат, я тебя найду! – с этими словами он направился навстречу показавшимся впереди людям: в сопровождении неизменных четверых автоматчиков к своей подводной лодке важно шествовал Ахмед Эль-Айли. Чуть позади него, одетый в такую же длинную белую арабскую сорочку – галабею, двигался громадного роста сириец с массивной, как у борца, шеей.

Хаким широко улыбнулся и распростер руки для объятий.

– Рад вас всех видеть живыми и здоровыми! – нараспев произнес он, по очереди обнимая Ахмеда и его загадочного спутника. – У нас уже все готово, Ахмед-бей. Одно твое слово – и мы поплывем.

Прибывший с Эль-Айли человек недовольно крякнул и по-дружески похлопал Хакима по плечу.

– Сухопутная твоя душа, Хаким! – укоризненно произнес он. – Никак ты не запомнишь, что плавают только корыта, а корабли – ходят, и никак иначе.

Ибрагим, отстраненно стоявший в стороне, подивился такому панибратскому отношению. Мало кто рискнул бы вот так дерзить самому Ассади. А этот здоровенный сириец с военной выправкой, которую не мог скрыть даже традиционный арабский наряд, еще и надменно ухмыляется. «Странно, – подумал аварец. – Видимо, эти двое отлично знают друг друга».

Хаким тем временем вовсе не собирался свирепеть и бросаться на наглеца с кинжалом. Он только рассмеялся в ответ на замечание и, в свою очередь, спросил:

– А ты по-прежнему бреешь свою голову, брат?

Сириец только молча стянул тюрбан, представив всем на обозрение сияющую лысину.

– Хватит шуток, – сухо заметил Ахмед Эль-Айли. – У нас мало времени, насколько я знаю. Чем дольше мы протянем, тем больше времени у наших врагов помешать нам или опередить.

Лица присутствующих разом приняли серьезное выражение.

– Тогда можно выходить в море? – спросил Ассади, обращаясь к хозяину подлодки. – Все в сборе, ждать больше нечего.

Палестинец повелительно кивнул и вдруг обратил внимание на кавказца, пожирающего его восхищенным взглядом. Ни слова не говоря, он жестом подозвал одного из своих охранников. Тот бесшумно, словно тень, возник у него за спиной. В его руках вместо автомата Калашникова оказался обыкновенный «Поляроид». Ахмед шагнул в сторону аварца:

– Давай, брат, сделаем снимок на память! Я же вижу, что ты этого хочешь! У тебя на родине это будет лишним доказательством нашего знакомства. Как думаешь, это поможет твоему делу?

– Конечно, Ахмед-бей! Я как раз хотел просить об этом!

Фотовспышка бликом метнулась по камням. Аппарат прожужжал, выплюнув из своего чрева квадратный клочок бумаги. Охранник, по совместительству, видимо, выполнявший еще и функции фотографа, протянул снимок своему боссу, после чего так же бесшумно отступил на свое прежнее место. Ахмед Эль-Айли взял фотографию и помахал ею в воздухе, словно просушивая. Затем поднес к глазам. Со снимка, постепенно становясь все отчетливее, на него смотрел он сам, гордо задравший свою бородку, и успевший скорчить свирепо-надменную физиономию боевик. Милое, почти семейное фото. Оставшись довольным тем, как он вышел, палестинец торжественно протянул обещанную фотографию кавказцу. Тот благоговейно принял ее, а Ахмед уже привычно распоряжался:

– За работу, братья! Нас ждут великие дела! Да поможет нам Всевышний! Хаким, проводи меня до машины. Остальные – за дело, и поживее!

Бритоголовый сириец послушно склонил голову и легко запрыгал по сходням в сторону рубки. Бережно пряча фото в карман, Ибрагим бросился вверх по ступенькам. И только охранники не двинулись со своих мест, дожидаясь, пока их босс не начнет движения. А он не торопился. Проводив взглядом выбирающегося из бухты чеченского боевика, Ахмед спросил у Хакима, который уже собирался его провожать:

– А его почему не берешь с собой? – и кивнул в сторону успевшего уже скрыться Ибрагима.

Ассади плутовато прищурил глаз, «украшенный» шрамом:

– Он нужнее мне на суше…

– А, это тоже часть твоего плана? – ворчливо заметил старик.

– Нашего плана, уважаемый, – уточнил Ассади, все так же хитро улыбаясь.

Палестинец сурово сдвинул седые брови.

– Смотри, Хаким. Я никому не доверяю так, как тебе. Постарайся меня не разочаровать. Сделайте все тихо и быстро, как мы задумали. Привезите бомбу и запутайте следы. Об остальном позабочусь я. В том числе и о награде.

Ассади рассмеялся:

– Мы разве за деньги работаем, Ахмед-бей? Что ты такое говоришь! – Он сделал лукавую мину. – Но… об этом очень приятно слышать!

– И еще приятнее будет получить деньги, – заверил его палестинец. – Да, кстати. Есть еще одно пожелание.

– Все, что прикажешь, высокочтимый.

– Постарайтесь не утопить мою красавицу-лодку. Только важность этого дела заставила меня отдать ее в чьи-то другие руки. Учти, за нее спрошу с каждого лично!

Хаким успокаивающе закивал:

– Вернем в целости и сохранности. Тем более капитан-то – прежний, опытный.

Ахмед Эль-Айли еще раз обернулся к своей субмарине и с сожалением вздохнул: