Тем временем все, кто держал оружие в руках, внезапно его побросали. Изнеможденные, они поплелись к основному составу банды. Кто они такие, их, судя по всему, теперь мало волновало. Их тела были покрыты кровью, как своей, так и чужой, а глаза горели странным огнём — то ли от усталости, то ли от страха, то ли от чего-то, что невозможно было описать словами.

Их шаги были тяжёлыми, но в них чувствовалась решимость. Они знали, что впереди их ждёт что-то новое, что-то, что изменит их навсегда. Возможно, это будет конец, а может быть, только начало. Но одно было ясно: они больше не будут теми, кем были раньше.

Когда они приблизились к остальным, те встретили их молчанием. Никто не знал, что сказать, никто не хотел нарушать эту тяжёлую тишину. Но в этом молчании было что-то живое, что-то, что говорило громче любых слов. Это было понимание, что они все прошли через одно и то же, что они все стали частью чего-то большего.

И когда последний солнечный луч покинул землю, окрашивая небо в кроваво-красные цвета, они поняли, что теперь они — не просто банда. Они — семья. И в этой семье каждый знал, что значит держаться вместе, несмотря ни на что.

Тем временем войско медленно начало разворачиваться и уходить в противоположную от него сторону. Командир что-то кричал, остальные невпопад отвечали.

Константин, прислушиваясь к обрывкам фраз, которые ветер доносил до его ушей, пытался уловить хоть что-то полезное. Но, как и с их командиром, это было бесполезно. Он не мог ни разобрать слова, ни понять, что делать дальше.

— Он не знал языка местного населения, — размышлял Константин. — Значит, лучше с ними не связываться. По их виду можно предположить, что это какие-то дикие племена, которые даже в наше время живут в джунглях Амазонки. Там до сих пор встречаются люди, которые не знают благ цивилизации и живут по своим законам. Эти соответственно руководствуются вообще непонятно чем. Ведь так просто уничтожать друг друга. Ради чего вообще это стоит делать. Мысли как пули пролетали в мозгу. И как пули не задерживались на долго.

Целая цепочка мистических соображений пронеслась вихрем понимания в голове парня. Птицы же, которые кружили над полем сражения уже битых два часа высоко в небе. Начали черными тучами спускаться к своим обескровленным жертвам. И это действие, их присутствие в целом, наполняло воздух таинственной энергией.

Парню показалось, что птицы не просто питаются телами убитых воинов, а совершают какой-то древний ритуал. Константин ощутил, как в воздухе витает нечто большее, чем просто голод. Возможно, птицы были посланниками иного мира, которые пришли забрать души павших солдат.

Воины основного состава, напротив, действовали решительно и организованно. Они собрали оружие с поля боя, Двинулись на восток, словно зная, что их ждёт впереди. Но что-то в их поведении говорило о том, что они тоже находятся под влиянием мистических сил.

Голодранцы же, казалось, были лишены каких-либо чувств и эмоций. Они бормотали что-то себе под нос, не обращая внимания на происходящее вокруг. Их поведение вызывало у парня чувство тревоги и страха.

Но самым загадочным было то, что воины основного состава не забрали с собой убитых соплеменников. Они оставили их на поле боя, словно выполняя какой-то древний ритуал. Видимо их судьба мало интересовала этих людей.

Парень чувствовал, что всё происходящее на этом поле брани имеет глубокий смысл и связано с чем-то более значимым, чем просто битва. Он ощущал присутствие мистических сил, которые управляют событиями и направляют их в нужное русло.

Он не знал, что ждёт его впереди, но чувствовал, что должен разобраться в происходящем и понять, что же на самом деле происходит на этом поле боя.

В пустыне, где песок холодил ноги, а луна освещала путь, двигались фигуры. Они были похожи на призраков, их доспехи блестели в лунном свете, отражая холодный блеск звезд.

Воины в доспехах шли строем, словно тени, их шаги были бесшумными, как шепот ветра. Каждый из них знал свою роль, и ни один не отклонялся от заданного пути. Они двигались вперед в полной тишине, не оглядываясь назад и не останавливаясь.

На верблюдах, словно призраки, первыми унеслись в даль всадники. Их галоп был бесшумным, оставив за собой лишь шлейф пыли, который вскоре растворился в ночной тишине. Последними в этом параде шли оборванцы, уставшие обессиленные воины непонятной битвы. Вскоре и они исчезли за горизонтом, оставив после себя лишь воспоминания о своем присутствии.

Когда последний человек исчез за линией горизонта, Костя, словно очнувшись от сна, сверился с компасом. Его глаза сверкнули решимостью, и он направился в противоположную сторону. Его шаги были тяжелыми, но уверенными. Он знал, что впереди его ждут испытания, но он был готов к ним.

За Костей оставался след — длинный песчаный шлейф, который вскоре был стерт безжалостным пустынным ветром. Он растворился в безмолвии ночи, как и все, что происходило в этой пустыне. Но Костя продолжал идти, оставляя за собой лишь свои следы и свою историю.

Он крепко сжимал артефакт, который мог стать его спасением, но также таил в себе опасность мгновенной гибели. Этот день был полон испытаний, и он должен был разобраться, что произошло. Без цели, без направления, он брёл в поисках укрытия. Артефакт защищал его от жажды, голода и усталости, но он знал, что долго так не продержится. Организм нужно беречь.

К его удивлению, артефакт даровал ему ещё одну способность — видеть ночью так же ясно, как днём. Но что ещё он мог? Ответы не приходили. Идти к лагерю безумцев не хотелось. Кто знает, возможно, они сожрут его с костями и не спросят фамилию.

Но артефакт был не просто источником силы. Он мог даровать знания. И когда он наконец остановился, чтобы свериться с компасом, его пальцы, которые держали артефакт, начали светиться мягким голубым светом. В голове стали всплывать образы и воспоминания, которых он раньше не знал. Он увидел себя в детстве, играющим в старом саду, родителей, которые смеялись и рассказывали ему истории. Он начал видеть видения, в которых некая сила дала ему возможность понимать древние ритуалы и тайные знания, скрытые в глубинах артефакта.

Шар мог не только защищать и даровать способности, но и открывать двери в прошлое и будущее. Он мог помочь ему разобраться в том, что произошло в Лесу пятнадцатого сентября две тысячи двадцать четвертого года. Каким образом и с какой целью он оказался в пустыне? Костя был уверен, что артефакт укажет ему путь домой. Но для этого нужно было использовать его с умом и осторожностью, ведь прежний хозяин не справился, несмотря на все защитные руны. Теперь Костя знал их значение: все те находки, кроме монет, были защитой от гибели. Они давали возможность обходиться без артефакта некоторое время. Но вот почему человек пожелал себе смерти? В свитках и манускриптах об этом не было ни слова.

— Хоть бы предсмертную записку оставил, что ли, — недовольно пошутил Костя.

Он вспомнил, как в первый раз взял артефакт в руки. Это было несколько дней назад, когда он только начал исследовать пустыню. Костя чувствовал, как что-то древнее и могущественное проникает в его сознание. Он видел странные образы и слышал голоса, которые говорили ему, что он должен найти ответы. Но тогда он не придал этому значения. Теперь же он окончательно осознал, что артефакт не просто вещь, а нечто большее. Он был ключом к его выживанию в этой пустыне, и что особенно важно, к пониманию всего происходящего с ним за последние дни.

Наваждение закончилось, и парень, положив шар в карман, продолжил осматривать местность в поисках лагеря. Хотя артефакт и не избавил Костю от необходимости во сне, это было к лучшему. Хотя он не чувствовал усталости, вместе с этим понимал, что организму сон сейчас необходим.

Вскоре он заметил небольшое скопление финиковых пальм, что показалось ему идеальным местом для ночлега. Пальмы давали тень и могли стать укрытием от палящего солнца. Неким седьмым чувством, инстинктом каким-то первобытным. Чувством самосохранения. Или просто артефакт дал ещё один бонус в корзину его бытия. Но Костя явно начал понимать, что кто-то из местных может знать парня в лицо. Ведь его имя кто то назвал, когда тот следил за варварами. Это ощущение, когда за тобой следят, было неприятным. Костя поежился от секундной дрожи, пробежавшей по телу. Но он не собирался сдаваться. Он направился к оазису, стараясь не терять бдительности и быть готовым к любым неожиданностям.