Сталин посмотрел на Ахмерова, как-будто это он лично выдал зерно на пересев, а не республика.
- Ну, за этот успех можно выпить ещё по пятьдесят, и всё. Нам всем ещё целый день работать.- Подвёл итоги товарищ Сталин.
А радио уже сообщало, что Дирекция строящихся совхозов Оренбургской области преступила к подъёму зяби под яровые на новых целинных землях. Под строящиеся новые пять совхозов, как сообщил руководитель Дирекции товарищ Лысенко Трофим Денисович, выделено вдоль железной дороги Москва – Оренбург пятьдесят тысяч гектаров целинных земель. Вся обработка почвы ведётся прогрессивными методами безотвальной технологии, предложенной главным агрономом Дирекции Терентием Семёновичем Мальцевым, для чего подготовлена необходимая техническая база.
Одновременно с поднятием зяби ведутся работы по высадке защитных лесополос, строительству межсовхозных элеваторов и капитального жилья рабочим в
посёлках-отделениях совхозов. В планах на будущее, строительство молочно-товарных ферм в каждом отделении.
- Вот, ещё одна хорошая новость, но пить больше не будем. Пора и честь знать, нам, Климент Ефремович, - обратился Сталин к Ворошилову, - пойдём Клим, не будем мешать людям работать. До свидания, товарищи. А вас, товарищи Ахмеров и Левицкий, я попрошу – проводите нас с наркомом.
В кабинете товарищ Сталин предложил всем сесть, а сам остался стоять и прохаживаться вдоль стола. Потом, как бы, вспомнив о чём-то, произнёс:- Как вам, товарищи потомки, новые образцы?- Образцы нормальные, товарищ Сталин. – Ахмеров решил, что вопрос обращён к нему. - Особенно, если как докладывал Гинзбург, на машины Т-34 и КВ, а так же технику на их базе поставили трансмиссии и ходовые понадёжнее. Например, пятиступенчатые коробки передач конструкции Шашмурина. С приборами наблюдения, тоже, надо бы посмотреть. Первые образцы танков были слепыми. Если наши прицелы были хороши, то приборы наблюдения были негодными. Потом пришлось ставить системы поляка, кажется, капитана Дурляхера, или что-то вроде, но уже делать копию с английского образца. Чертежей у нас в институте нет, но можно найти подробную схему, и уже на основе наших технологий делать. Или посмотреть готовые образцы с польской трофейной техники.- А как же правовая защита, ведь мы не покупали патент у поляков. – Ворошилов захотел уточнить все тонкости.- У кого покупать, товарищ нарком? Польши нет – капитулировала, – Левицкий решил, что лучше сразу высказать свою позицию по этим вопросам, - кроме того, я считаю, всё, что нужно делать для укрепления обороны, надо делать без оглядки на разные условности. Вот, когда мы победим, и начнём продавать свою технику другим странам, и кто-нибудь предъявит претензии по правовой чистоте наших изделий, я лично готов найти десяток существенных отличий от любого патента. Давайте пока плюнем на это дело.- Как так? – вырвалось у Климента Ефремовича. «Слюной», - хотел сказать Левицкий, но промолчал (нарком, всё же). И вопрос так и остался риторическим.- Ладно, ладно, не горячитесь, товарищи, - предугадывая остроту дискуссии, прекратил её Сталин. – Я ведь вас для чего позвал, товарищи полковники. На танки вплотную посмотрите завтра и доложите, что там хорошего увидели, а пока нам предстоит поговорить с товарищем Гинзбургом, он придёт с обобщённым предложением от товарищей конструкторов по поводу дальнейшего развития бронетанковой техники. Хочу, чтобы вы участвовали в разборе их предложений. Так, что, минут через сорок придёт Гинзбург, а пока давайте поговорим вот о чём. Мне не нравится ваше унылое настроение товарищи, как будто вас что-то гнетёт. Рассказывайте.- Товарищ Сталин, дело в следующем, - начал Фарид Алимжанович через минуту, причём Иосиф Виссарионович не торопил с ответом, - мы с Владимиром Ивановичем каждый раз в разговорах между собой, с тревогой приходим к мысли, что катастрофически не хватает времени. Успеем ли? Ведь новая техника это хорошо, но надо успеть научить бойцов ею пользоваться. Надо успеть научить командиров хотя бы самым элементарным тактическим приёмам использования техники. Надо подготовить ремонтную базу для этой техники. Пехотных командиров подготовить к взаимодействию с танкистами и артиллерией. Сто тысяч пятьсот (как у нас говорили) проблем и задач поменьше. Вот это и повергает в уныние.- Не надо, товарищ Ахмеров, уныние – смертный грех, как учили меня в семинарии. Кроме того, вы не одни занимаетесь этими проблемами. А насчёт времени, хочу привести вам в пример мнение одного из ваших коллег по обсуждениям в Альтернетхистори. Если помните, есть там такой авторитетный эксперт под ником Ansar02 (честное слово – мальчишество какое-то). Авторитетный, я ещё раз повторяю. Так у него в посте Архангельская сказка, товарища Сталина предупреждают 19 августа 1940 года. И он, Ansar02, считает, что времени на подготовку хватает.- К стыду своему признаюсь, товарищ Сталин, что пост этот я прочитал по диагонали и практически не запомнил, - начал оправдываться Ахмеров.- Ничего, ничего, товарищ гвардии подполковник, вас никто не обвиняет. Я привёл этот пример только для того, чтобы вы не предавались унынию.Левицкий, явно, не в теме, с интересом смотрел на диалог. Ахмеров бросил взгляд на него: «Я тебе после объясню» и Владимир Иванович успокоился.- Так что, роль архангелов, в нашем случае свалилась на вас, товарищи. А сейчас будем встречать товарища Гинзбурга.
- Товарищ Сталин, не могу не сказать ещё про один момент. Недавно прочитал один пост про битву за город Воронеж в 1942 году в нашей реальности. Так, там немцы вошли в город в июле-августе и на стратегическом складе в городе нашли огромное количество различного продовольствия. Годом ранее, в конце июня 1941 года, Вами был издан приказ, где говорилось: «… ни грамма продовольствия, ни килограмма топлива не должны оставаться на территории, которой угрожает захват врагом…». А тут стратегический склад, бои за город идут несколько недель, и враг получает целёхоньким склад набитый продовольствием. Что это, вредительство, саботаж, шпионы или традиционное раз…гильдяйство?- Тяжёлый вопрос, товарищ гвардии подполковник. Наверное, всё вместе. Нашим разпи…дяйством воспользовались саботажники и шпионы. Будем работать. Противно, конечно. – Не смягчая, как Ахмеров, проговорил Сталин, и настроение у всех стало «ниже плинтуса».В это время заглянул Поскрёбышев и доложил, что прибыл бригадный инженер Гинзбург, Семён Александрович.В кабинет вошёл сорокалетний, с виду, стройный, среднего роста, с пышной шапкой чёрных волос на красивой голове мужчина, в форме бригадного инженера танковых войск.- Присаживайтесь, товарищ Гинзбург. Вот здесь, рядом с гвардии подполковником. Вы принесли с собой технические предложения по новой бронетехнике? Вот и хорошо, покажите их товарищу Ахмерову. А мы выслушаем и вас и его, потом будем делать выводы. Вот такая будет у нас защита диссертации. Начинайте.Гинзбург сел рядом с Ахмеровым, ревниво посмотрел на Сталина и Ворошилова. Он считал свою позицию по техническим предложениям не убиваемую никакими аргументами (проверил на своём окружении), а тут, докладывай какому то «старперу». Что он понимает в бронетехнике? Когда гвардии подполковник носил погоны подпоручика, никаких танков не было. И вообще, кто такой этот Ахмеров – белогвардеец не дорезанный. Но усаживаясь за стол, Семён Александрович виду не подал, и эмоции почти не читались на его лице. Почти. Гинзбург разложил свои кроки. Ахмеров увидел хорошо выполненные эскизы танков напоминающих Т-40 и Т-50 его реальности. Семён Александрович, ещё раз, разложил в каком то, ему нужном, порядке листы с эскизами и начал доклад:- Товарищи, вы, наверняка, не будете возражать против того, что современное состояние лёгких танков таких, как Т-26 и плавающих танков Т-37 и Т-38 не полностью удовлетворяет требованиям современного общевойскового боя. – Доклад товарища Гинзбурга был рассчитан, видимо, для большей аудитории, а тут приходится распинаться перед двумя стариками, имея в виду Ахмерова и Левицкого. Но героически взяв себя в руки и не подавая виду, он продолжил: - Поэтому, не будете спорить с тем, что требуются новые, выполненные на современном уровне, танки этих классов. Наш коллектив предлагает проекты таких машин.- На современном уровне, это хорошо, но вот на счёт «не будет спорить», я бы не обольщался. Он, - Сталин показал на Ахмерова, - спорит с Ворошиловым, спорил с Шапошниковым, с Павловым, с самим товарищем Барером, Натаном Борисовичем, спорил.- Ну что, вы, товарищ Сталин, - попытался сказать Фарид Алимжанович.- Вот, видите, и мне возражает. Подтверди, Клим, - к вождю вернулось хорошее настроение, ушедшее было в связи с вопросом о Воронеже.- Подтверждаю, - подключился к троллингу Ворошилов. Они со Сталиным по внешнему виду, по лицу Ахмерова поняли, что подполковник сейчас камня на камне не оставит от доводов Гинзбурга.
