- А вам, товарищ Балаянц, спасибо за вдумчивое отношение к конструированию изделия. Именно так и нужно обдумывать каждый узел. Каждую деталь, чтобы уменьшить количество ошибок.

- Разве это конструирование? – опять раздался голос Балаянца, - это какой-то детский набор – сделай сам.

- В нашем случае это самый лучший способ конструирования. Ну, что же. Опять скажу – цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

Владимир Иванович встретил Ахмерова и Иванова в своём кабинете, она же и спальня. Он был не один, теперь он почти никогда не был один на «Красном пролетарии». Повсюду его сопровождал лучший литейщик завода товарищ Шафоростов. Вот уж был человек влюблённый в литейное дело. И самое главное – чувствующий металл, как самого себя. Сейчас Левицкий и Шафоростов стоя за столом обсуждали, как организовать процесс центробежного литья ответственных деталей станков. Стоило Левицкому объяснить, что происходит с металлом, когда его заливают в форму и одновременно вращают, как Витька Шафоростов уже превращался, в своём воображении, в струю металла, уже затекал в свободные места формы, уже ощущал, где этому будет сопротивление и не то чтобы понимал, он прочувствовал физику процесса и мог сказать тому кто его понимал, почему в каком-то месте процесс не пойдёт и где будет больше брака.

Когда гости вошли в комнату, сразу стало тесно от наличия четырёх таких немаленьких человек.

- А пойдёмте в цех. Я вам покажу раму, почти готовую, для установки центробежного литья. – Левицкий был рад прибытию Ахмерова и очень хотел похвалиться своими успехами.

В самом светлом углу цеха стояла довольно большая конструкция из швеллеров, уголков и труб квадратного и прямоугольного сечения, видимо предназначенная быть основанием машины для центробежного литья металла, в основном стали. Рядом на верстаке лежали чертежи, которые по указаниям Владимира Ивановича сделал в своё время Владимир Дмитриевич. В каждом листе чертежа чувствовалась рука мастера. Рядом с этой «конструкцией» стоял человек в маске сварщика, которая была в данный момент открыта и не скрывала огорчённое лицо заводского специалиста.

- Владимир Иванович, ну совсем беда. Когда будут электроды из Ташкента, а то этими, нашими местными я так скоро и качественно не сделаю, – обратился сварщик к Левицкому и показал рукой на горку электродов с которых осыпалась обмазка в процессе захвата электрода «держаком».

- Будут, будут. Мне обещали прислать следующим самолётом десять пачек «ЭСАБ»овских, - видно было, что вопрос электродов не первый день волнует сварщика.

- Хорошо бы, а то на наших крошится обмазка и приходится половину электрода выбрасывать, - сварщик хотел здесь и сейчас.

- Кстати, насчёт электродов. Помнишь, я тебе рассказывал, как обходились с этой проблемой японские и южнокорейские сварщики. Может стоит применить их метод, вернее их «держак». – Ахмеров даже не поверил такому совпадению, он ведь и ехал к другу в цех для того, чтобы предложить этот метод.

- Не помню, дружище. Если не тяжело объясни ещё раз и товарищи послушают.

И Ахмеров объяснил. Для изготовления сварочного «держака» по японскому методу нужно взять стальной шар диаметром 25-40 мм, приварить к нему рукоятку, обычно для этого берут трубку «двадцатку» или что-нибудь около того, свободный конец трубки обминают (сплющивают) для того чтобы сделать крепление к сварочному кабелю, обмятый (сплюснутый) конец просверливают под диаметр крепёжного болта. В этом месте «держак» будет крепиться к наконечнику сварочного кабеля. Способ применения – штучный сварочный электрод полностью обмазанным концом упирается в металлическую плоскость, подсоединённую к «массе» сварочного агрегата. Держак, прикреплённый к сварочному кабелю, подносится к неполностью обмазанному концу электрода своим шаром до контакта. Вследствии электрической искры, возникающей между шаром и концом электрода, электрод намертво приваривается к шару. Потом этим «держаком» с приваренным электродом проводят сварочные работы, как обычным штучным. Когда от электрода остаётся небольшой «огрызок» длиной один –полтора сантиметра, к шару, на свободное место приваривают следующий электрод. Когда свободных мест не остаётся и весь шар становится похожим на ёжика, держак отсоединяют от кабеля и на наждаке обдирают все «колючки» этого ёжика. Шафоростов, сварщик и Иванов внимательно слушали подполковника. Потом Витёк посмотрел на Ахмерова и со словами:

- Подождите, я всё понял, сейчас принесу, - почти вприпрыжку помчался куда-то.

Буквально через пять минут он пришёл, или почти прибежал, радостно светясь лицом, протянул Фариду Алимжановичу нечто, небольшое, стальное, увенчанное шаром диаметром нужные 40 мм. Присмотревшись, подполковник понял, что это половинка гантели, гимнастической гантели. Завод льёт их в качестве товаров для населения.

- Это подойдёт? – спросил Витя.

- Подойдёт, очень подойдёт, - ответил Ахмеров.

Остальное было делом техники и через сорок минут «держак» был готов и сварщик подносил шар к первому электроду. Сверкнула и погасла короткая искра, и электрод прочно приварился к шару. Сварщик подошёл к конструкции, устроился по удобнее, надвинул маску на лицо и начал пробную эксплуатацию. После того, как он сжёг три электрода, сварщик временно прекратил свою работу, снял маску и рукавицы, подошёл к подполковнику и протянул руку:

- Товарищ подполковник, разрешите поблагодарить вас, очень хорошая приспособа.

- Теперь, товарищи, в БРИЗ – оформлять рационализаторское предложение на своё имя. Надо распространять эту новинку по всей стране, чтобы эффект был сильнее. – Левицкий попытался внушить Шафоростову и товарищу сварщику.

- А как же вы, товарищ Ахмеров, это же вы изобрели, - Витя проявил свойственное ему благородство.

- Во-первых, не изобрёл, а вот точно также как вы узнал об этом от друзей. Во-вторых, автором рационализаторского предложения является тот, кто его воплотил в жизнь. Купишь автомобиль на премию от «рацухи», дашь покататься.

Глава 7. Некоторые итоги.

В этот июньский день подполковник Ахмеров не собирался никуда ехать, тем более дела на интересующих его объектах шли хорошо. Нехорошев, вместе с работниками НИИ-3 заканчивал прорисовку общих видов будущей «Катюши», а в экспериментальном цехе во всю шло изготовление деталей и узлов для трёх пусковых установок сразу. Работа шла по эскизам, а не по проверенным чертежам. Это серьёзно ускоряло процесс. Решили, учитывая опыт «прошлой жизни» показать стрельбу батареей. Лучше бы дивизионом, конечно, но дивизион изготовить в условиях опытного производства – это не реально. Чтобы «господа» артиллеристы Красной Армии прониклись мощью нового оружия не в июле 1941 года, а на два года раньше. В НАТИ тоже всё было более-менее нормально. Конечно, не обошлось без ляпов, но морально вдохновлённый и материально замотивированный маленький, но стойкий коллектив под руководством Балаянца, шёл к своей цели – дать Красной Армии лёгкий артиллерийский тягач на полугусеничном ходу. Который, кстати, уже двигался на «своих ногах», вернее, полугусеницах. Осталось настроить двигатель и систему охлаждения для работы в трудных условиях, попробовать потаскать аналоги рабочей нагрузки, и милости просим на совмещённые заводские и государственные испытания. У Владимира Ивановича, как всегда, работа шла равномерно, планомерно и безостановочно.

Поэтому, будучи спокоен за курируемые им объекты, Ахмеров решил посветить этот день камеральной работе. То есть, остался дома – в кремле. Но, хочешь насмешить всевышнего – запланируй чего-нибудь на завтра. В начале одиннадцатого утра раздался телефонный звонок по «вертушке». Это мог быть товарищ Сталин или кто-нибудь из «верхнего» начальства.

В трубке раздалось: - Товарищ Ахмеров, здравствуйте. Это Михаил Моисеевич вас беспокоит. Не могли бы вы сегодня к полудню подъехать на Чкаловский аэродром. Там Сухой и Пашинин решили показ устроить. А вы в какой-то мере виновник всех этих дел. Я тоже буду, сегодня у меня день свободный от газопроводов.