— Ох… — Людвиг поморщился, чувствуя на теле холодные пальцы лекаря.

— Терпение, терпение… Вы ведь, граф, а, кто его знает, может быть, и будущий госуда… — Герман сам не заметил, как стал заговариваться.

— Чего-чего?

— Терпите, Людвиг! Графу, тем более, королевской крови положено быть терпеливым и выносливым! — лекарь продолжал ковыряться в боку.

— Ох… Вы закончили? Ох…

— Сейчас-сейчас… Еще маленькая занозочка… Это надо удалить, это может загноиться… Сейчас-сейчас…

— Достаточно! — Людвиг дернулся, и Герман, орудовавший иголкой, непроизвольно ткнул ее в живот «больного». Кровь обильно полилась на одежду.

— Ах, простите…

— Да ты убьешь меня, каннибал! — Людвиг резко встал, толкнул незадачливого лекаря, и тот чуть не упал. Граф вырвал из рук Германа ткань, пропитанную раствором, и сам протер себе бок и окровавленный живот.

— Ах, простите, милорд… — жалобно произнес лекарь, — Мне послать за прислугой? Вам принесут чистую рубашку.

— Не надо! — рявкнул Людвиг, теряя всякое терпение. Он уже получил и узнал тут все, что хотел. Граф быстро заправил рубаху в штаны, надел камзол и потянулся за шпагой.

— Стойте, я применю лечебную магию…

— Хватит! — граф уже полностью оделся и быстрым шагом вышел из комнаты, не обращая внимания на заискивающего перед ним Германа.

Людвиг еще не успел закрыть за собой дверь, как услышал очень тихий, едва различимый шепот: «Что творится, святая Виселица! Людвиг… А Карл, бедный, бедный Карл! Что же с нами будет?..»

Королевский дворец между тем жил своей жизнью. Из парадного зала все еще слышались праздничные песни, звон посуды и людской хохот. На сторожевой башне шептались стражники, иногда кашляя и шурша одеждами. Людвиг прекрасно знал, что они там, хотя и на службе, втихаря потягивают вино и травят скабрезные анекдоты. А кто их будет сегодня проверять? Старшие офицеры на королевском пиру, а младшие наверняка сидят в караульной, режутся в карты и тоже пьют. Сегодня все пьют. Только, возможно, для короля этот пир — последний!

Людвиг преодолел еще две небольших залы, и тут до его слуха долетел отдаленный скрежет стали. Граф ускорился и вскоре вышел к небольшому портику у королевской оранжереи…

— Нет, вы ответите за все! — послышался возбужденный окрик. Людвиг узнал голос Эдуарда, сбавил шаг, затаился за массивной колонной и осторожно выглянул наружу.

В узком проходе отчаянно фехтовали на шпагах Робер и Эдуард. Они обменивались ударами и репликами, вальсируя на шахматных каменных плитах. Там же, на полу лежали наспех сброшенные плащи.

«Безумец! Я же ему указал на младшего Карла, почему он сцепился с Робером? Впрочем, если мой старший братец не выйдет живым из этого поединка, то дорога к Проклятому трону станет немного свободнее!».

Людвиг вспомнил, что Эдуарду с детства не нравился Робер. Этому фигляру и виршеписцу всегда и все давалось легко: учеба в академии, полезные знакомства, женщины… На каждой столичной улице с легкостью обнаруживался хотя бы один дом, где Робер мимоходом мог выпить с другом или провести ночь с женщиной. Молодой маг Огня имел огромное количество приятелей и поклонниц еще и благодаря своим стихам. Самому младшему, Эдуарду, всегда было завидно, ибо он сам пользовался скромным успехом у дам, чаще наведываясь только на аллею Любви…

— Эдуард, опомнись, я же могу тебя поранить! — выкрикнул Робер, отражая очередной выпад.

— Зачем вы защищаете эту шлюху? (очередной наскок и неудачный удар ниже груди).

— Шарлотта — не шлюха! Я люблю ее! (блокировка опять удалась, хотя шпага Эдуарда, уходя вверх, чиркнула Робера по щеке).

— А она любит всех! — Эдуард уже совсем запыхался, но упорно продолжал наскакивать на своего соперника. — В ее постели мужскими панталонами пахнет сильнее, чем духами!

— Клеветник! Жирный выродок!

— Я тебе покажу выродка, паяц! — розовые щеки Эдуарда надулись, и он с ревом бросился в очередную атаку.

— Остановись, безумец! Остановись! И извинись за свои слова!

— А, значит, ты еще не спал с нашей прелестной сестричкой! — Эдуард ехидно рассмеялся. — Она тебе отказывает, а другим — нет! Я-то знаю…

Теперь уже Робер не стерпел, идя в ответное наступление. Ему было достаточно ускорить темп, ожидая, что Эдуард выдохнется и сделает промашку. Одной ошибки будет достаточно, чтобы, конечно, не убить брата, ибо смерти ему Робер не хотел. Но вывести из этого опасного поединка и обездвижить необходимо. Может, просто отбить шпагу и легко поранить.

Людвиг же ждал другого. Терпение у поединщиков на пределе, значит, кто-то рано или поздно применит магию. Схватка Огня с Водой всегда опасна, кто-то пострадает, но — главное, сюда прибежит стража и немедленно арестует нарушителей закона. А как будет судить забияк больной, быть может, умирающий король? Людвиг нервно дышал и почесывал ладони.

Внезапно со стороны оранжереи послышалось шуршание листвы, бряцанье оружия и торопливые шаги. В портике появился молодой Карл, сверкнул глазами и закричал:

— Остановитесь, братья! Зачем вы деретесь, когда судьба королевства в опасности! Мне только что сообщили, что у моего отца сильный жар!

Робер первый замедлился, опустил шпагу и отошел к стене. Эдуард, увидев, что его соперник вышел из поединка, обернулся и повернул свое оружие на наследника.

— Ах, Карл! Тебя-то я и искал! Защищайся! Ты ответишь за свое предательство!

— Что? Какое предательство?

— Робер! Этот наследничек чуть не убил твоего родного брата Людвига! Я его видел там, во дворике! Он весь в крови! Защищайся, негодяй! — Эдуард прыгнул к Карлу, и тому ничего не оставалось, как самому обнажить шпагу.

— Остановись, Эдуард! — вскричал принц.

— Остановись! — подхватил Робер. — Безумец!

Но противники, несмотря на окрики, начали обмениваться короткими выпадами, Робер отошел в сторону, достал платок и вытер кровь на щеке. Он даже не заметил, как лицо Карла побледнело. Теряя контроль над собой, наследник отразил новый выпад, поднял левую руку, и в этот же момент из оранжереи потянулись гибкие лианы, увлекаемые магией Дерева. Быстрые зеленые плети жадно бросились, словно змеи на Эдуарда, обвивая его правую руку. Шпага в обессиленной длани брякнула оземь, и запыхавшийся толстяк взвыл.

— Зачем это, Карл? — вскричал Робер, он подбежал и схватил наследника за запястья, пытаясь помешать убийственной волшбе.

Людвиг злорадно потирал руки, едва не столкнувшись с дворцовой стражей, что очень быстро показалась вдали коридора. Магу Воды пришлось быстро спрятаться в тень, чтобы его не заметили раньше времени.

— Господа! Стойте! Вы нарушаете указ короля! Боевая магия в стенах дворца запрещена!

Усатый офицер в сопровождении трех гвардейцев быстро прошел в портик и увидел, что Эдуард лежит на полу, оплетенный зелеными побегами, а Робер крепко держит Карла, который отчаянно вырывается.

Теперь уже и Людвиг спокойно вышел из своего укрытия:

— Стража, хватайте Карла! Он совсем обезумел! Сначала пытался меня убить, а теперь бросился на Эдуарда! Оба раза он применял запретную магию Дерева! Он должен ответить!

— Постойте! — заявил Робер. — Надо разобраться! Скорее наш младший, Эдуард, не в себе! Сначала напал на меня, а теперь — на наследника!

В это время другие придворные, привлеченные шумом и, особенно, проявлением магии, начали собираться и толкаться в портике, позади офицера. Любой сильный маг чувствовал боевую волшбу в относительной близости от себя. Больше это проявлялось во дворце, где стены имели свойство отражать магические волны, которые эхом разносились по коридорам и залам, проникая в подземелья и поднимаясь к высоким башням.

Офицер, не говоря ни слова, достал амулет Зеро и разложил перекладины буквы «Z» в боевое состояние, активируя. Зеленые побеги освободили Эдуарда и беспомощными нитями пали на шахматные плиты. Амулет не мог полностью убрать все последствия волшбы, но эффективно снизил ее действие.