Его громоздкая тень упала на письменный стол, за которым я сидела, и это заставило меня поднять голову и вздрогнуть от неприятного предчувствия. Мэр Эрглтона пристально смотрел на меня, ничего не говорил и шумно вздыхал и выдыхал воздух через волосатые ноздри своего носа.

- Сэр, вы что-то хотели взять в классной комнате? – пролепетала я, чувствуя, как от страха сжимается мое сердце. С какой стороны не посмотри, я попала в очень двусмысленное положение, грозящее мне потерей пристойной репутации, очутившись с хозяином наедине в одной комнате.

- Мисс Линн, я хотел сказать, что вы очень миленькая, - с сальной улыбкой произнес Мэтью Мэллоун.

-Благодарю вас, сэр, - ответила ему я, отчаянно краснея. Комплимент ничуть не порадовал меня и только вызвал в моей душе еще большее смущение и растерянность.

- А что вы думаете обо мне? - не отставал от меня отец моего воспитанника.

- Я думаю, мистер Мэллоун, что вы очень достойный джентльмен и уважаемый мэр нашего города, - нерешительно проговорила я, надеясь про себя, что ему наскучит беседа со мной, и он покинет классную комнату.

- Это так, мисс Линн, но вы еще не все знаете обо мне. Я могу вас изрядно осчастливить, - важно сказал он и внезапно привлек меня к себе.

- Ой!!! Мистер Мэллоун, что вы делаете?! – испуганно воскликнула я и попыталась освободиться от недостойных объятий пожилого ловеласа.

- Не бойтесь, дорогуша, лучше иди со мной. Тебе понравится, я обещаю, - принялся уговаривать меня мой хозяин. – Будьте хорошей послушной девочкой, и я куплю вам новую шляпку.

- Сэр, мне ничего от вас не нужно, прошу вас - отпустите меня, - взмолилась я.

Но мистер Мэллоун не собирался так просто отпускать свою добычу. Я была полностью зависимой от него служащей девушкой, за которую бы не посмели заступиться другие слуги. Мне пришлось вынести все огорчения, которые выпадали на долю служанок, чья красота и молодость привлекли внимание их бессовестного господина. Не смотря на мои крики и сопротивление, мистер Мэллоун стал жадно целовать меня и заодно рвать ворот моего платья. При этом он все время исступленно повторял: «Ты моя, Эмма Линн, ты моя!».

- Что здесь происходит?! – голос миссис Мэллоун раздался в классной комнате как трубный глас карающего ангела в день Страшного Суда. Как выяснилось впоследствии, сломался мост, который она должна была переехать по дороге к отцу, и ей пришлось вернуться домой с сыном, пока его не починят. Читатель, это был первый и последний случай, когда я искренне обрадовалась появлению моей хозяйки. Выглядела она внушительно и грозно даже для не имеющих отношения к делу слуг, и в довершение картины из-за широкой спины матери выглядывал испуганный Том, совершенно не ожидавший увидеть своего отца в пикантной ситуации с гувернанткой.

Мэр тут же сник при появлении своей дражайшей половины.

- Дора, дорогая, это совсем не то, что ты думаешь, - растерянно пробормотал он и ткнул толстым пальцем в мою сторону, желая оправдать себя в глазах жены: – Она соблазняла меня, дорогая! Эта беззастенчивая девица воспользовалась твоим отъездом, чтобы удовлетворить свои желания. А я намеревался хранить тебе супружескую верность, готов поклясться в этом.

Эти несправедливые обвинения оказались непосильным испытанием для меня, и я в отчаянии воскликнула:

- Миссис Мэллоун, это неправда! Я не хотела соблазнять вашего супруга!

Но хозяйка предпочла поверить супругу. Ей было легче думать, что во всем виновата алчная гувернантка, пожелавшая преуспеть с помощью состоятельного джентльмена.

- Бесстыдная девица! Вот почему ты притворилась больной, замышляла затеять шашни с моим мужем! Я позабочусь о том, чтобы ты больше не могла получить места ни в одном приличном доме! – загремела она. – Быстро собирай свои вещи, и чтобы через час твоего духу не было в моем доме!!!

Том сделал героическую попытку спасти меня.

- Нет, мама, нет, ты ошибаешься. Мисс Линн хорошая, она не способна на плохой поступок, - закричал он, хватая мать за руку.

Его заступничество ни к чему не привело. Миссис Мэллоун с размаха закатила ему пощечину и закричала:

- Подлая учительница уже настроила тебя против родителей! Ты понимаешь, что защищая ее, ты обвиняешь в прелюбодеянии своего отца – самого достойного уважаемого жителя Эрглтона?!

Том ничего не ответил и только разразился рыданиями.

- Уведите молодого мастера в его комнату, - морщась, приказала миссис Мэллоун слугам, растерянно столпившимися у входа, и снова обратила внимание на меня. – Ты еще здесь?!

- Хозяйка, прошу вас, позвольте мне остаться, пока я полностью не оправлюсь от простуды, - со слезами на глазах попросила я свою жестокую нанимательницу.

- Нет, я не собираюсь терпеть распутницу рядом с собой, - отрезала хозяйка.

- Миссис Мэллоун, если вы мне не верите, я покину ваш дом, но прошу вас заплатить мне за те месяцы, которые я служила вам, - тихо произнесла я подавленная разразившимся скандалом и несправедливыми обвинениями в мой адрес.

- Ты еще смеешь говорить о плате, бесстыдница! – взвизгнула миссис Мэллоун и закатила глаза: - Неслыханное нахальство!

Хозяйка явно не собиралась давать мне заработанные деньги, и я с тяжелым сердцем пошла в свою комнату за вещами. Мое положение оказалось не только незавидным, но еще и отчаянным из-за отказа миссис Мэллоун платить жалованье. У меня оставалось всего лишь четрые шиллинга, и это было очень мало, чтобы добраться до своих друзей, живущих на юге. Приходилось надеяться на то, что кто-нибудь из кучеров дилижансов сжалится надо мной и согласится отвезти меня в Лондон с условием отсрочки платы за проезд.

С сундучком в руках я покинула неприветливый дом Мэллоунов, и, выйдя за большие кованые ворота, сразу окунулась в сгущающийся холодный сумрак севера. Мрак заполнял также мою душу, и я все время сквозь слезы повторяла: «Как несправедливо, как несправедливо со мной поступили! Обвинили в проступке, которого я не совершала, и выгнали, словно уличную собачонку!».

Острее всего меня задело именно ложное обвинение в попытке соблазнения хозяина. Я понимала, что мне будет трудно оправдаться – общество поверит именно уважаемому мэру Эрглтона, а не моим словам, и слуги, скорее всего, выступят с показаниями в его пользу. Бесправной гувернантке нечего было рассчитывать на непредвзятый суд, если разразится скандал, и оставалось только надеяться на то, что Фанни не лишит меня своей дружбы, и ее родители по-прежнему будут относиться ко мне с добротой.

Мой путь лежал в гостиницу «Корона», где останавливались все дорожные кареты в Эрглтоне. Но поскольку я недавно поселилась в пригороде, то еще плохо знала окрестности города и потому очень скоро сбилась в сумерках с дороги, свернув в неверную сторону, и забрела в густой лес. Вдобавок пошел дождь, перешедший в сильный ливень. Моя ненадежная одежда быстро намокла под непрерывными потоками воды, и промозглая сырость добралась до костей. Болезнь не замедлила вернуться в мое измученное тело, и озноб снова начал сотрясать мои конечности.

Мое сознание все больше мутилось, кашель с удвоенной силой принял терзать мою грудь. Мои руки неуклонно слабели. Не помню где и как я обронила сундучок, в котором находились все мои вещи и последние четыре шиллинга. А лес все не кончался, и мне мерещились призраки мертвых людей среди низких дубов и голых чахлых рябин, которые призывно махали мне истлевшими руками, приглашая в свою компанию. Дождь прекратился, но это мало чем облегчило мое положение. Моя мокрая одежда не могла высохнуть без огня, ночной холод все больше усиливался.

Я поняла, что без посторонней помощи погибну, и без сил упала на большой валун. В этом безлюдном лесу кто придет ко мне на помощь? Но я покорно приняла волю Всевышнего и, подняв глаза к темному беспросветному небу, прошептала: «Господи, я принимаю то тяжелое испытание, которое Тебе было угодно послать мне и возьми меня в свою Обитель, если на земле нет никого, кто был бы согласен приютить меня».