Дверь мне открывает пожилой мужчина одного со мной роста.

– Добрый день! Ваше имя?

– Матвеева Елизавета Константиновна. Я приехала по приглашению, эм… – я теряюсь и забываю имя нотариуса.

Мужчина кивает:

– Проходите.

Внутри дом такой же большой, но при этом уютный. Меня провожают в гостиную, где собралось пять человек. Две женщины лет пятидесяти. И трое мужчин плюс-минус того же возраста. Все в чёрной, либо тёмной одежде. Я, как знала, тоже надела чёрное платье по колено и туфли лодочки. Даже свою рыжую копну волос ухитрилась собрать в пучок на затылке.

Одна из женщин подходит ко мне и тихо спрашивает:

– Здравствуйте! Елизавета Константиновна?

– Да. Вы Стелла Анатольевна? – неожиданно вспоминаю имя нотариуса.

– Верно. Вы немного опоздали.

– На десять минут. Начало же в одиннадцать?

– Да. Люди собрались чуть раньше. Всем не терпелось узнать, ну, вы понимаете.

Я киваю.

– Не беда. Кхм. – Стелла Анатольевна заглядывает в бумаги, пробегается по тексту глазами. – Вот. “Моему другу Матвееву Константину Игоревичу завещаю шкатулку серебряную из олова…” Па-па-па… Там дальше описание. Шкатулка здесь, в сейфе. Вы можете забрать её у Влада. Я поговорила с ним, он не имеет возражений, если вы заберёте её вместо отца.

Шкатулка?.. Интересно. Что эта вещь могла значить для папы? Может, он сам её сделал? Ну, нет. Вряд ли.

– Какие-то вопросы? – нетерпеливо уточняет Стелла Анатольевна.

– А? Нет. Мне всё ясно. Кто такой Влад? Это сын Анатолия Платоновича?

– Да. Я вас познакомлю.

Нотариус направляется в другой конец комнаты, я иду следом. Только сейчас замечаю стоящего у камина мужчину. Серый костюм, руки сложены на груди. Тёмные, чуть длинноватые волосы в аккуратной причёске, тёмные глаза. Грустные глаза. Весь его внешний вид кажется мне не слишком приветливым. Это и есть Влад? Когда я видела его в первый и последний раз, сколько ему было? Лет двенадцать, может, больше. Сейчас бы я не узнала его.

– Влад, знакомься, это дочь Матвеева. – Нотариус поворачивается ко мне: – Ой, можно без отчеств?

Я киваю.

– Лиза.

Он поднимает на меня глаза. Теперь могу разглядеть его лицо. Совсем не похож. Так изменился. Не красавец, но приятный. Никогда не любила эту широкую челюсть у мужчин. Хотя, какая мне разница, как он выглядит? У него, наверное, и жена есть… Лиза, остановись!

– Приятно познакомиться. Меня зовут Влад. – Протягивает мне руку.

Отвечаю ему крепким рукопожатием. А вот голос у него приятный, даже очень.

– Хотя формально мы уже знакомы.

– Да. Но это было давно, – соглашаюсь с ним.

– Если ко мне больше вопросов нет, я поеду.

– Да, Стелла Анатольевна, пойдёмте, провожу вас. – Влад смотрит на меня: – Елизавета, подожди пять минут, я вернусь.

– Без проблем.

Сажусь на диван. Пожилой мужчина предлагает мне чай. Я соглашаюсь. Не знаю, сколько ещё тут пробуду. Постепенно остальные люди расходятся. Влад возвращается через пять минут. У него в руках серебристая шкатулка размером с футбольный мяч, если бы он был квадратным.

– Сергей, я тоже буду чай, принеси, пожалуйста.

Старик снова уходит, Влад садится рядом со мной.

– Как добралась?

– Нормально. Только опоздала.

– Ты ничего не пропустила. Лиза, вот твоя шкатулка, – он протягивает её мне.

Беру эту красоту в руки. На ней отпечатаны узоры. Увесистая.

– Только насчёт этой шкатулки есть один нюанс, – осторожно замечает Влад.

Меня смущает его тон. Чувствую подвох.

– Какой?..

– Надеюсь, ты простишь моё любопытство, – продолжает Влад, пока я кручу шкатулку в руках. – Мне было интересно, что мой отец завещал твоему. Но она закрыта.

В этот момент я и сама замечаю кодовый замок такого же цвета, что и шкатулка, он едва бросается в глаза. Шесть колёсиков, под каждым из которых цифры. Сейчас на замочке выставлено шесть нулей.

– Нотариус озвучила тебе текст завещания?

– В двух словах.

– Там обращение к твоему отцу: “Завещаю тебе эту шкатулку, код ты знаешь” и ни слова о том, что внутри.

– Интересно. Ты хотел посмотреть, но не смог открыть?

– Даже не пытался подобрать комбинацию. Откуда мне знать, что придумали наши отцы?

– Чужая душа – потёмки. А если там что-то ценное, что ты не захотел бы отдавать, если бы знал?

– Она твоя, как и её содержимое.

В гостиную возвращается Сергей с чаем. Влад двигает чашку к себе и добавляет три кусочка сахара:

– Ты знаешь, какой может быть код?

– Понятия не имею.

– Возможно, это памятная дата. День рождения, годовщина.

Я по очереди пробую даты рождения: мою, папы, мамы, даже бабушек и дедушек. Годовщину свадьбы родителей. Замок не поддаётся.

– Код на ней ввёл твой отец. Может, попробовать ваши даты рождения?

– Я не против.

Влад называет мне важные памятные даты в их семье, и снова промах.

– Нет, это слишком легко для папы. “Код ты знаешь”… – вспоминаю слова из завещания. – Это что-то общее между твоим и моим отцом. Что важно для них обоих.

– Возможно.

Интересно, что может быть в этой шкатулке? Влад так легко готов с ней расстаться. Хотя у его семьи миллиарды, какое ему дело до моей шкатулки, даже если она доверху набита бриллиантами? Но я уверена, что в ней что-то другое.

Влад вполне приятен в общении или просто пытается быть вежливым, но его мимика и закрытые позы говорят мне о том, что этот человек точно не весельчак и не душа компании, и скорее всего, ему не слишком комфортно в обществе чужих людей. Но я всё же спрашиваю:

– Я могу посмотреть работы отца в вашем доме?

– В моём доме, – уточняет Влад. – Теперь я живу здесь один.

Странно. Я точно помню, что у них была полная семья. И за эти годы отец не рассказывал, чтобы с мамой Влада что-то случилось или она уехала. Хотя папа ничего толком не говорил о жизни их семьи. Сплетни – это не его стезя. Наверное, мог и умолчать о чём-то.

– Да. Я покажу, – соглашается Влад.

За полчаса он проводит меня по многочисленным комнатам, над дизайном которых работал мой отец. Некоторые из них я видела на фотографиях.

Мы заходим в очередную комнату на втором этаже. Это просторное помещение с тремя высокими окнами в ряд. Здесь растут цветы в горшках: гибискусы, азалии, гортензии. Кроме окон и цветов, в глаза бросаются разноцветные маленькие плитки из стекла, сложенные в несколько стопок. Из мебели только диван, стол и шкаф. А напротив окна – огромная золотая рама на пустой стене.

– Это последний проект, над которым работал твой отец. – Влад указывает на пустую стену напротив окна.

Я смотрю на разноцветную плитку и уточняю:

– Кажется, понимаю. Это должно быть панно из смальты?

– Да. Разговоры о нём были ещё, когда я приезжал из Лондона на каникулы. Константин Игоревич готовил его десять лет, долго откладывал. Мои родители ждали завершения этой работы. Особенно отец.

– Мой папа сам делал плитку?

– Да. Он практически закончил. Только выложить не успел.

– А где макет этого панно? Можно взглянуть?

– А вот это самое интересное. Его нет.

– Как нет?

– Нигде нет. Я не знаю, что он хотел сделать. Никто не знает.

Я беру одну из плиток в руки, рассматриваю на свет. Потрясающе. Она объёмная, с гранями, как на драгоценных камнях.

– Вот это да! Сколько здесь труда. Как же чётко всё сделано. И все разные по рисунку и форме.

Влад кивает:

– У меня к тебе есть предложение.

Смотрю на него внимательно, с долей недоверия во взгляде.

– Оставайся здесь и заверши работу отца.

Ничего себе предложение! Он серьёзно?

– Как? Я не знаю, что здесь должно быть. Сколько тут этих плиток? Около тысячи? Как я соберу этот пазл без картинки?

– Понимаю. Я тебя не тороплю. Работай сколько нужно. Можешь жить в одной из комнат. Я буду тебе платить, как твоему отцу.