Черт. Он действовал так же неуклюже, как и в тот первый год после инцидента, когда все еще учился справляться со своим новым телом и возросшей силой.

Это все ее вина. Несмотря на все свои усилия, Аластер не мог сосредоточиться после встречи с женщиной в лесу. Он продолжал вспоминать ее, воображая, как солнечный свет играл в ее волосах, и как сверкали ее глаза, и как ее груди прижимались к его груди.

— Мастер Аластер. Что, черт возьми, происходит?

В кабинет ворвалась миссис Ланкастер, ее глаза расширились при виде беспорядка.

— Пустяки. Я просто был… нетерпелив.

Ее лицо сразу смягчилось. Пожилая женщина знала его всю жизнь, сначала как его няня, а затем, после безвременной смерти его родителей, как его экономка. Хотя инцидент не затронул ее, впоследствии она отказалась уезжать. Она оставалась с ним, помогая ему пережить те первые ужасные годы, следя за тем, чтобы он ел, спал и учился приспосабливаться к своему новому телу. Миссис Ланкастер поощряла его вернуться к учебе и в конечном итоге взять под контроль семейный бизнес.

— Это потому, что ты слишком долго находился взаперти. Я продолжаю говорить, что тебе нужно выбраться из этого дома и познать жизнь, — весело сказала она, начиная собирать разбросанные бумаги.

Образ женщины снова всплыл у него в голове, и Аластер сразу же подумал об одном опыте, который ему хотелось бы испытать, — но почему-то он сомневался, что именно это имела в виду его экономка.

— Сегодня в лесу была незнакомка, — сказал он как можно небрежнее, направляясь помочь навести порядок. — Она сказала, что живет в городе.

— К нам переехало несколько человек, — задумчиво кивнула миссис Ланкастер. — Я знаю, у тебя есть сомнения, но я действительно думаю, что это хорошо для города — в конце концов, если ты не развиваешься, ты устареваешь. Кто это был?

— Я не спросил ее имени, — сказал Аластер, отказываясь признавать, что был слишком взволнован, чтобы спросить.

— Где были твои манеры?

Экономка неодобрительно прищелкнула языком, беря очередную стопку бумаг.

— Интересно, кто бы это мог быть. Как она выглядела?

«Красивая, желанная, совершенная».

— Блондинка, — все, что он смог выдавить из себя.

Она улыбнулась ему, ее глаза заблестели.

— Теперь я знаю, что ты можешь сделать что-то получше этого. Представь, что ты описываешь один из своих образцов. Была она молодой или старой? Невысокой или высокой?

— Молодой, я думаю. И невысокой. Ее голова едва доставала мне до груди.

Взгляд миссис Ланкастер стал острее, и он был благодарен, что его новый более темный оттенок кожи скрыл румянец на щеках.

— Она носила очки, — быстро добавил он.

К его облегчению, миссис Ланкастер только задумчиво кивнула.

— По описанию звучит, как Энджи Тейлор.

— Тейлор? Она родственница Зельды Тейлор?

Он редко выезжал в город, но сделал исключение для визитов в книжный магазин. У Зельды был острый ум и сухое чувство юмора, и ему всегда нравилось навещать ее.

— Ее внучка. Я слышала, она унаследовала книжный магазин, но у меня еще не было возможности навестить ее.

Аластер хмуро посмотрел на свою экономку.

— Разве это не она так и не вернулась навестить свою бабушку после того инцидента?

Миссис Ланкастер вздохнула.

— Боюсь, что да.

У него заныло в груди. Если она даже не потрудилась навестить свою бабушку, то, очевидно, ее не устраивали перемены в жильцах. Он и представить себе не мог, что она надолго задержится в городе.

— Почему она сейчас здесь?

— Потому что ее бабушка оставила ей все — здание, магазин, книги. Все.

— Тогда я не думаю, что она пробудет здесь долго, — твердо сказал он, игнорируя укол сожаления. — Она, наверное, просто приехала его продать.

Миссис Ланкастер нахмурилась.

— Я не уверена. Знаю, что это то, что все подозревали, но она здесь уже… должно быть, три месяца, и она не повесила табличку «Продается».

— Может быть, она думает, что сможет заработать больше денег, управляя магазином, — цинично сказал Аластер, но миссис Ланкастер снова покачала головой.

— Не думаю. Зельде едва удавалось зарабатывать этим на жизнь, и, насколько я понимаю, не многие люди готовы дать шанс ее внучке.

— Неудивительно, поскольку она бросила свою бабушку.

— Мы не знаем, что произошло на самом деле. Ты знаешь, что не каждый смог бы справиться с этим инцидентом. Многие люди ушли и никогда не возвращались.

«Хорошо», — с горечью подумал он. Аластер слишком хорошо усвоил, что большинство людей не могут по-настоящему принять различия теперь, когда так много жителей больше не являются по-настоящему людьми.

— Но даже если она действительно захочет остаться, если она не сможет зарабатывать на жизнь, ей придется уехать.

Миссис Ланкастер положила последнюю пачку бумаг на место и бросила на него быстрый взгляд.

— Ужин будет готов в восемь. Не хочешь ли поесть в столовой?

— Ты знаешь, что нет.

Их привычный спор. Экономка считала, что как владелец особняка он должен есть в столовой, но он предпочел разделить с ней трапезу на кухне.

Она вздохнула, затем одарила его нежной улыбкой.

— Хорошо. Я буду ждать тебя в восемь. Не погружайся так в свою работу, что забудешь о пище.

Она погрозила ему пальцем.

— И даже несмотря на то, что мы едим на кухне, ты будешь в рубашке.

— Да, мэм, — кротко согласился Аластер.

Это был еще один их спор. Из-за крыльев ему было трудно носить рубашки, и он предпочитал обходиться без них, но миссис Ланкастер была столь же полна решимости не позволять ему вести себя столь нецивилизованно. У них было несколько жарких споров по этому поводу, прежде чем она придумала фасон рубашки, который не оскорблял ее чувств, но и не заставлял его чувствовать себя так, словно на него надели смирительную рубашку.

— Я надену рубашку только для тебя, — сказал он, улыбаясь ей.

— Хороший мальчик.

Миссис Ланкастер улыбнулась ему в ответ, затем быстро вышла из комнаты. Он снова взялся за свою работу, но как только Аластер это сделал, его мысли вернулись к хорошенькой блондинке. Энджи. Она тоже жила над магазином, как и ее бабушка? Сидела ли она на большом подоконнике в гостиной с мурлыкающим Живоглотом у нее на коленях?

Он легко мог представить себе эти мягкие маленькие пальчики, расчесывающие гладкий мех Живоглота. На что было бы похоже, если бы она гладила его вместо этого? Ноющая боль в его члене, которая прошла во время его разговора с миссис Ланкастер, вернулась с полной силой.

«Невозможно. Человек никогда не примет монстра».

Аластер вздохнул и снова попытался сосредоточиться на своей работе.

Глава 3

Энджи примостилась на подоконнике в своей гостиной и посмотрела на раскинувшийся внизу город. Давно наступила ночь, и газовые фонари-репродукции мерцали на вечернем ветерке. Облака неслись по небу, а листья дико летали по улице. Теплый полдень сменился прохладным осенним вечером.

Большинство магазинов были закрыты, но в городе не было тихо. Многие жители, казалось, предпочитали выходить на улицу после наступления темноты.

«Может быть, мне стоит попробовать поработать в вечерние часы», — подумала она, когда по тротуару на другой стороне улицы протопала крупная фигура — минотавр с торчащими рогами. В полумраке он казался огромным, но она подозревала, что ее гаргулья был такой же большой.

«Не мой гаргулья», — твердо сказала она себе, даже когда ее мысли вернулись к таинственному незнакомцу, которого она встретила в лесу. По правде говоря, она не переставала думать о нем с момента их предыдущей встречи, несмотря на его грубость.

Конечно, он спас ее от падения. Воспоминание о том, как ее прижимали к этой сильной груди, вызвало дрожь удовольствия, пробежавшую по ее спине, и она поймала себя на том, что жалеет, что он не удержал ее в своих объятиях подольше.

«Это только потому, что прошло так много времени с тех пор, как у меня были отношения», — подумала Энджи. За эти годы у нее было несколько бойфрендов, но ее отношения всегда были скорее дружескими, чем страстными. Несмотря на красивую фигуру, мужчины, как правило, относились к ней как к девушке по соседству.