Я ударяю по рулю, хватаюсь за рычаг переключения передач и, надавив на него, на скорости вылетаю на дорогу, ощущая, что педаль тормоза проваливается в глубину. Что такое? По трассе в обе стороны несутся машины. Водители нещадно сигналят и бурно жестикулируют, громко орут на меня, приоткрыв окна. Я словно в прострации, в параллельной вселенной но, не обращая внимания на возмущения, запрыгиваю в авто–поток, поднимая ворох кленовых листьев. А всё потому, что я не управляю своей машиной. Я больше не властна над ней. Страх обнимает меня противными когтистыми лапами от осознания действительности. Ужаса добавляет неожиданно выскочивший из туманной дали огромный джип. Я утапливаю педаль тормоза до предела, она тонет, а я зажмуриваюсь. Ничего не происходит. Скорость не сбавляется. Машина не слушается, заледенелый асфальт под колесами, только приближает меня к трагедии. Я кричу во все горло и выкручиваю руль вправо. Минутой позже влепляюсь в столб с обозначением поворота. Если бы я не рискнула, то устроила бы массовое ДТП на шумном перекрестке. Подушка безопасности спасает меня от сильнейшего столкновения моей груди с рулем, но не уберегает от черного Гелендвагена, который со свистом тормозит позади. Металлический скрежет, хлопок и меня подбрасывает на сиденье, как пушинку. Что же будет дальше? Я практически без сознания и крепче зажмуриваюсь от тупой боли в рёбрах.

Тишина и мое бешеное сердцебиение сливаются в унисон. Мне нужно понять насколько я влипла, и каковы последствия. Но я не могу заставить себя открыть глаза. Не могу. Я не в силах оценить случившееся и мне страшно от того, что произошло. А что произошло, боюсь представить. Господи… В груди всё сжимается. Понимание бетонной плитой обрушивается мне на голову. Пожалуйста, только бы без жертв.

– Откройте! – я вздрагиваю и испуганно гляжу на мужчину, что стоит снаружи, с поднятым вверх воротником куртки. Нажимаю на кнопочку, и стекло опускается. – У вас всё в порядке?

– Да. – Выдавливаю единственное слово и, дрожу, ожидаю продолжения беседы. Он секунду медлит, прежде чем продолжает говорить, ведь перед ним зареванная, опухшая девица с гримасой как фильме ужасов и в обнимку с подушкой безопасности.

– Хорошо. Тогда поступим так, – он шарится в кармане, достает телефон и быстро находит в нем то, что искал, – сейчас я вызову эвакуатор и позвоню в сервис, который поможет вам с ремонтом. И обратитесь в больницу, чтобы отмести скрытые травмы.

– Спасибо… но я …

Я была готова ко всему. Даже к тому, что на меня выльют ушат словесной грязи, но этот незнакомец справился о моем самочувствии и предложил помощь. Он со знанием дела разбирается с образовавшейся проблемой: предельно четко общается с ребятами из сервиса и дает им ценные указания, вызывает наряд ДПС, которому я изложу свою версию событий, скрыв очевидный факт насчёт тормозов. Ведь я прекрасно понимаю, кто может быть причастен к данному преступлению и не хочу, пока не хочу, разбираться в этом. Штраф за превышение скорости, станет самой меньшей из моих бед сейчас.

Глядя на своего нежданного спасителя, понимаю, что ему не впервой помогать людям и для проявления заботы и внимания, у него есть все средства. Сейчас редко встретишь того, кто безвозмездно окажет помощь. И уж тем более, не обвинит во всех смертных грехах.

–Так… – наконец собираюсь с духом и толкаю дверь, чтобы выйти. Она с трудом поддается моим потугам. Ее немного покорёжило. Холодный ветер пронзает насквозь. Тело болит и дискомфортно дышать. Спасают частые короткие вдохи. В больницу точно стоит наведаться.

Добравшись до заднего бампера, понимаю, что без ремонта не обойтись. Передняя часть тоже в хлам. Я вздыхаю, натягиваю на голову капюшон шубы и с любопытством перевожу взгляд от своей машины на джип, что вот–вот возобновит движение. На пассажирском месте сидит мужчина, облаченный во всё черное с глазами невероятного изумрудно–зеленого оттенка. Конечно же, мне не удается рассмотреть его как следует, потому что машина стартует, едва заботливый водитель возвращается в салон. Вечерняя мгла скрывает их вдалеке, а я остаюсь ждать эвакуатор, ДПС и размышлять над тем, что я чудом избежала смерти…

Я целый час провожу в больнице и получаю некоторые рекомендации, относительно своего здоровья. Слава богу, что полицейские не мучают меня расспросами и разрешают пройти обследование. Я соврала им, соврала себе и кажется, уже жалею об этом? Почему я не пишу заявление на этих двоих? Почему просто зарываюсь с головой в песок? Ведь им плевать!

Валера не звонит мне ни разу, с тех пор как я возвращаюсь в нашу квартиру в центре города. Не пишет ни одного сообщения с извинениями или хотя бы объяснениями. Я принимаю душ, смывая с себя груз боли, унижения, страха, что преподнесли мне муж и его любовница. Я даже не обмолвилась полиции о своих предположениях насчет отказа тормозов. Просто сказала, что не справилась с управлением на скользкой дороге. Парни из сервиса пообещали поставить меня в известность, если мои опасения подтвердятся. И тогда? А что тогда? Не знаю.

В задумчивости иду на кухню, наливаю бокал вина и, обернувшись пледом, беру фотоальбом и листаю его, усевшись на диван.

На фото наша поездка в Таиланд, прогулки по Индии, свадьба, медовый месяц в горах. Я словно вижу жизнь, которую прожила не я. Меня преследует тень Кристины. Вдруг они давно вместе и моя семья всего лишь фикция? Она же постоянно крутилась поблизости. Людмила Михайловна не упускала возможности пригласить дочь своей лучшей подруги на ужин или на семейные посиделки. Кристина Белова – главный гость всех наших мероприятий и встреч. Неужели я такая дурочка и раньше ничего не поняла?

– Привет! – веселый тон Валеры на самом деле повергает меня в шок. Когда он пришел?

– Ты? – я отбрасываю альбом, ставлю бокал на столик перед диваном и поднимаюсь во весь рост. – Как ты посмел прийти сюда?

– Вообще–то, это и моя квартира тоже. Забыла?

– Нет, не забыла. Но попрошу тебя собрать свои вещи и…

– Да–да, – Валера прерывает меня и идет в спальню, – где мой чемодан и та спортивная сумка от Адидас?

– В шкафу. На верхней полке.

Я бреду за ним и останавливаюсь в двери, смотря, как безэмоционально он сгребает вешалки в кучу и запихивает в чемодан с наклейками из совместных путешествий.

– Если ты думаешь, что мы будем разговаривать, то ошибаешься. Я все решил и мне неинтересно знать, что ты думаешь.

– Сегодня я попала в аварию. Тормоза отказали. Не хочешь спросить как я? – Я чуть–чуть заикаюсь. Чувства не скроешь и не спрячешь под замок. Но главное не наброситься на него с обвинениями и умышленном причинении вреда здоровью. Всему свое время и наказание настигнет парочку.

– Да плевать. Ты же здесь и выглядишь здоровой. Я люблю Крис и давно хотел уйти к ней, но все не досуг. Так что, не дави на жалость. Отец с матерью мировые люди, поймут, когда я им расскажу. И не маленький я, чтоб отчитываться.

Валера наполняет одеждой и сумку. Ловко дернув ручку чемодана, прикатывает его к стене неподалеку от меня, а затем берется за менее габаритную ношу. Я отхожу в сторонку, открывая ему путь к свободе, но он что–то мнется.

– Валер, так же нельзя…– касаюсь его предплечья. Оно напряжено, как и сам Валера.

– Перестань, не ной. Ненавижу нытье. Я уже всё сказал. Нас разведут быстро, имущество тоже поделим без проблем. Детей–то у нас нет.

Естественно он знает, на какие точки давить, чтобы я среагировала. Я целый год потратила на врачей, сдачу анализов и прохождение обследования, а он торчал на работе, подыскивая новые отговорки, чтобы не являться в клинку. И сейчас пытается меня уколоть? Болезненное жжение где–то в области солнечного сплетения подталкивает к тому, чтобы дать ему пощечину, но я лишь сжимаю кулаки. Сильно–сильно. До одурения.

– Я буду бороться за квартиру и наш дом. Ты получишь желаемую бумажку о разводе, но останешься ни с чем. Ясно?

– А что ты можешь? – Валера закидывает сумку на плечо. – Всё, что у тебя имеется, моя заслуга. Ты же ни одного решения без меня не приняла. Дизайнер хренов! Что? Что еще ты можешь мне сказать? А?