— Цезарь, — он поприветствовал меня, ударив кулаком по нагруднику. — Центурион Тит Флавий Декстер, к вашим услугам.— Рад познакомиться, Декстер, — сказал я, протягивая ему руку в приветственном жесте. — Вы впечатлили меня вчера. Ваши упоминание о Империи не так просты по смыслу, как кажется на первый взгляд.Он слегка улыбнулся, но его взгляд остался сосредоточенным.— Надеюсь, мой голос вчера вдохновил легионеров не меньше, чем вас, Цезарь.

— Мой отец сказал, что вы покажете мне лагерь, — продолжил я. — Но я не хочу отвлекать вас от службы. Если это создаст неудобства…— Всё в порядке, Цезарь, — перебил он с лёгкой улыбкой. — Ваш отец сделал распоряжение. А приказ императора — это закон для всех нас. Идёмте, я покажу вам сердце римской армии.

Так началось наше знакомство. Я следовал за ним, слушая его объяснения о жизни в лагере, структуре легионов, их обязанностях и традициях. За день я узнал больше, чем из всех книг и рассказов, что слышал до этого. В глазах Декстера горел огонь человека, который не просто служит, но живёт армией.

А вечером мои учителя напомнили о моих обязанностях. Даже здесь, вдали от Города, учёба не прекратилась ни на день. Я вдруг осознал, что в лагере занятия, возможно, будут даже более интенсивными и утомительными, чем в Риме. Но я не роптал. В этой жизни я не чувствовал, что меня учат чему-то бесполезному. Возможно, это потому, что я уникальный случай — или же меня движет подспудное желание впитать эпоху, дабы не опростоволоситься.

Я понимал, что даже если читаю стихи, драму или мемуары, это так или иначе необходимо для общения с окружающими, для понимания контекста или же просто аллюзий, которые могут употребить в моём присутствии. Быть образованным — это не только привилегия, но и необходимость.

В этот вечер меня избавили от уроков Питолауса. Вместо этого занятие о правах магистратур мне увлекательно растолковал Тит Санктус, человек из рода эквитов, который внёс в сухую тему яркие примеры из практики.

Когда закончился этот долгий и насыщенный день, я готовился ко сну. Тертуллиан, мой верный спутник даже здесь, подошёл с известием:

— Сегодня вас навестил уважаемый Гален. Его прислал ваш отец, чтобы удостовериться, что мы все здоровы после переезда.

— Да? Что же, не вижу ничего плохого, если прославленный медикус осмотрит меня. Он что-то передал?

— Да. Он предупредил, что завтра зайдёт к вам после завтрака.

— Вот и славно! - подумал я, размышляя над новой информацией.

О Галене я слышал ещё в прошлой жизни. Его открытия и практики удивительны для нынешнего времени. Это человек, открытый новому. Насколько я знаю, именно он выхаживал меня, когда я лежал в беспамятстве после переноса. Тогда я не слишком обращал внимание на людей вокруг, скорее память была ещё не восстановлена, и всё моё внимание было сосредоточено на изучении языка.

После выздоровления я его не видел, но отец однажды упомянул, что Гален пытается найти лечение для чумы.

Сомневаюсь что у него это получится, на текущем уровне знаний медицины. Вакцина могла бы помочь, но сначала нужно понять, что это за болезнь, и возможно ли получить эту вакцину без сложных фармацевтических синтезов. Я вспомнил, как оспу победили в прошлом мире, используя коросту больных коров. Но является ли текущая эпидемия оспой? Увы, я в этом не разбираюсь. Хотя, понятно, Империя рано или поздно с ней столкнется.

Эти эпидемии наносят вред больше, чем войны с варварами. Страшное оружие. Жаль, что варваров эпидемия почти не затронула. Их низкая плотность населения, видимо, помогает предотвратить распространение. А у нас — города, вспыхивающие чумой, как сухие дрова от искры.

Я понимал, что вряд ли смогу помочь Галину своими скудными знаниями. Но было бы глупо не воспользоваться шансом с ним подружиться и наладить связи. Я все отчетливей осознавал необходимость университета. Кто лучше подойдёт на роль декана факультета медицины, если не сам Гален? Уже одно это было весомым основанием для начала дружбы.

Несмотря на усталость, мысли о Галене не давали мне уснуть. Может быть, я могу чем-то помочь прямо сейчас? Или хотя бы получить пользу? Глядя на мерцающий свет лампы, голове зародился безумный коварный план.

Утром, когда ко мне зашел Тертуллиан, я встретил его словами:

— Кажется, у тебя бледноватый вид, Тертуллиан.

— У меня? Да я здоров, как бык, Доминус! — возмутился он.

— Правда? А ещё мне кажется, что этой ночью у тебя были боли в животе. Колики, верно?

— Что вы такое говорите, хозяин? — его голос дрогнул, но по глазам я понял, что он догадывается о моем замысле.

— И ещё вчера ты, по неосторожности, выпил воду с миазмами.

— Господин! Я не пил вчера воды вообще! — воскликнул он, но в тоне зазвучала покорная уступчивость.

— Вот и хорошо. Это всё, что тебе нужно знать, когда к нам придёт Гален. Ты сядешь на своём лежаке и будешь "мучиться" от колик. Понял?

Тертуллиан глубоко вздохнул, склонился и с видимым удовольствием заговорил:

— Как же вы наблюдательны, хозяин! Как же мне плохо, господин! В животе бурлит, а я даже не подумал, когда пил ту воду...

Я удовлетворённо кивнул:

— Молодец. Отдыхай. Сегодня у тебя будет меньше работы. Уверен, Гален вылечит тебя до завтра.

Вот и отлично. Изначально я хотел изобразить проблемы у себя, но подумав, понял, что это будет не лучшей идеей, еще подставлю людей которые вчера заботились обо мне.

Вскоре в палатку вошёл Гален. Высокий и величественный, с проницательным взглядом, пышущий здоровьем грек, лет сорока.

— Приветствую вас, юный цезарь! — сказал он, склонив голову.

— И я вас приветствую, почтенный Гален, — ответил я, сдержанно улыбаясь кивнул. — Рад видеть вас.

Затем, он задал мне вопросы общего состояния здоровья, осматривая мое лицо, руки, шею.

— Что ж, рад видеть вас в добром здравии, — заключил он, отступив на шаг.

— Благодарю вас за заботу. Знаю, что именно вы выхаживали меня, когда я был тяжело болен в детстве. - я слегка поклонился.

Гален слегка улыбнулся, но затем его лицо омрачилось:

— Ваш случай был необычен. Мне жаль, что ваш брат не смог выжить...

Я тоже вздохнул. Да, у меня был старший брат близнец, который в то время как раз, тоже заболел, но его не смогли выходить. Вообще моим родителям пришлось не раз испытать горе утраты. До нас с братом, были еще два брата близнеца, которые также умерли. Увы, но детская смертность, на довольно высоком уровне в эти времена, а болезни не спрашивают про ранг и благородство.

В этот момент с лежанки раздалось слабое постанывание Тертуллиана.

— Что с тобой, Тертуллиан? — спросил я, нахмурившись. — Всю ночь не давал спать!

— Простите, господин, — простонал он, сжимая живот. — У меня болит живот и колики...

Гален тут же обратил внимание на раба.

— Позвольте осмотреть вашего серва, Доминус — попросил он.

Я кивнул, а Гален подошёл к Тертуллиану, начал его осматривать, легко пальпировал его в зоне живота и задавая вопросы. Тут я немного забеспокоился, так как Галлен, мог выявить симулянта. Но видимо, Тертуллиан, в своей жизни имел проблемы такого рода, так что Гален ничего не заподозрил.

— Похоже на лёгкое отравление, — заключил он.

Я, нахмурившись, повернулся к слуге:

— Что ты вчера ел и пил?

—Оххх… Вспомнил! Кажется, это вода, господин. Я выпил из ведра, не подумав. Но я понадеялся на свой сильный желудок.

— Ты пил сырую воду? — резко спросил я.

— Простите, господин.

— Разве я не говорил кипятить воду? Тебе что, жалко было дров?

— Я усвоил урок, господин. Больше никогда не буду подвергать вашу мудрость сомнению и пить сырую воду! — проговорил он, стараясь выглядеть раскаявшимся.

— Надеюсь! Что же, уважаемый, Гален, вы можете помочь этому олуху с его легким отравлением?

Гален задумчиво наклонил голову:

— Вы упомянули, цезарь, "сырую воду". Это звучит необычно. Почему вы считаете это важным?