– Я с вами почти полтора месяца, а вам все неймется. Справа налево, рассчитайсь!

– Не так быстро. Тут я командую! Полоборота нале-во! Медленно, шагом... марш!.. – Двадцать пять лентяев, все как один закоренелые нарушители дисциплины, колонной двинулись в гимнастический зал. – Спокойно взяли гантели и спокойно вернулись на свое место. Справа налево рассчитайсь, говорим тихо! Нечетные номера, шаг вперед! Четные номера, стоим на месте! Теперь, по моему счету, наклоны вперед от бедра!

Гантели поднимались, опускались, звякали и возвращались в исходную позицию. Ребята были специалистами по части силовых упражнений.

– Оч-чень хорошо. Было бы очень жаль, если бы кто-нибудь из вас снова стал бы вдруг пунктуален. Тихо вернули гантели в исходную позицию. А теперь мы попробуем одно простое упражнение.

– Ага! Знаю я это простое упражнение.

– Вот стыдоба-то была бы, если б не знали, мастер Коркран. Но, одновременно, оно не такое простое, как кажется.

– Ставлю шиллинг, что я шагаю не хуже вас, Фокси.

– Посмотрим. Теперь попробуйте представить, что вы не наказанные, а рота на параде под руководством командира. Так, приказа смеяться не было. Если вам повезет, то большинство будет полжизни заниматься строевой. Сделайте мне одолжение. Вы уже бог знает сколько тянете эту лямку.

Они строились по четверо, маршировали, разворачивались и маршировали в обратном направлении, они очень хорошо знали команды движений. Как сказал Фокси, они уже давно тянули эту лямку.

Дверь гимнастического зала открылась, и появился Мактурк в сопровождении пожилого джентльмена.

Сержант, выполняя поворот кругом, не видел их.

– Ну, ничего, неплохо даже, – пробормотал он. – Человек, делающий поворот кругом, всего лишь помечает время упражнения, мастер Суэйн. Ну-ка, мастер Коркран, говорите, значит, что знаете это упражнение. Сделайте одолжение, возьмите командование на себя и повторите все мои команды в обратном порядке, чтобы все стало как раньше.

– Что тут происходит? Что тут происходит? – властным голосом заговорил посетитель.

– Э-э, небольшое упражнение, сэр, – замялся Фокси, умолчав о первоначальных причинах.

– Отлично... отлично, – прощебетал посетитель. – Хотел бы я, чтобы таких упражнений было побольше. Не хочу вас прерывать. Вы просто хотели ведь передать руководство кому-то, да? – Он сел; было холодно, и изо рта у него вырывался пар.

– Я все испорчу, – беспокойно зашептал Сталки, и волнение его ничуть не улеглось, когда с задних рядов донеслись разговоры, что старый джентльмен – это генерал Коллинсон, член совета директоров колледжа.

– М-м, что? – спросил Фокси.

– Коллинсон, рыцарь Бани[108] ... Он командовал «помпадурами»[109] в старом полку моего отца, – прошипел Суэйн.

– Не торопитесь, – сказал посетитель. – Я-то знаю, каково это. Это ваше первое упражнение?

– Да, сэр. – Сталки нервно вздохнул. – Внимание! Равняйсь! – Звук собственного голоса придал ему уверенности.

Они безошибочно сделали разворот, отступили, разбились по четыре и восстановили строй. Официальный час наказания давно прошел, но никто из них об этом не думал. Они поддерживали Сталки – Сталки страшно боялся, как бы не сорвать голос.

– Он делает вам честь, сержант, – заметил посетитель. – Хорошее упражнение... и хороший материал для упражнений. И вот что удивительно, я обедал сегодня с вашим ректором, и он мне не сказал, что у вас в колледже существует кадетский корпус.

– У нас нет его, сэр. Это просто небольшие строевые упражнения.

– Но ведь они делают их с увлечением, правда? – спросил Мактурк, впервые открыв рот, и в глазах его блеснул огонек.

– Да, Вилли, а почему же тебя нет среди них?

– А я недостаточно ответственный. Сержант выбирает только лучших из нас.

– Вольно! Перерыв! – крикнул Фокси, испугавшись, что кто-то в строю проговорится. – Я... я должен сказать вам, сэр, что...

– Но у вас должен быть кадетский корпус, – генерал продолжал развивать свою мысль. – И у вас будет кадетский корпус, если мои рекомендации в совете чего-нибудь стоят. Я давно не получал такого удовольствия. Мальчики, которыми движет такой дух, должны стать примером для всей школы.

– Обязательно, – сказал Мактурк.

– Господи благослови! Неужели уже так поздно? Меня уже полчаса ждет коляска. Я должен бежать. Я ничего подобно не видел. В каком конце здания выход? Ты покажешь мне, Вилли? Что это за мальчик, который проводил упражнения?

– Кажется, его фамилия Коркран.

– Ты должен познакомиться с ним. Вот именно с такими мальчиками тебе нужно общаться. Необычный тип. Великолепное зрелище. Двадцать пять мальчишек, про которых думаешь, осмелюсь сказать, что они скорее будут играть в крикет (зима была в самом разгаре, но взрослые, особенно те, которые долго прожили за границей, позволяли себе подобные оговорки, и Матурк не поправлял их), занимаются строевой подготовкой только потому, что им это нравится. Жалко дать пропасть такому материалу, но надеюсь, что я смогу изложить свою точку зрения.

– А что это у тебя за друг с седыми бакенбардами? – спросил Сталки, когда Мактурк вернулся в комнату.

– Генерал Коллинсон. Иногда приезжает к нам пострелять с отцом. Довольно симпатичный старый хрыч. Он сказал, что мне нужно поддерживать знакомство с тобой, Сталки.

– Дал тебе чего-нибудь?

В ответ Мактурк продемонстрировал великолепный соверен.

– Так, – сказал Сталки, аннексируя соверен, поскольку он был казначеем. – Сегодня будет отличное угощение. Это, конечно, была не слабая наглость с твоей стороны, Турок, когда ты распространялся по поводу нашего мастерства и точности.

– А что, старикан не знал, что мы наказаны? – спросил Жук.

– Ничего он не знал. Он приехал пообедать с ректором, а я наткнулся на него потом, когда он тут болтался в одиночестве, и подумал, что покажу ему отличную строевую подготовку. Ну а когда я увидел, как он обрадовался, я же не мог охладить его пыл. Тогда я мог и не получить свой фунт.

– А старина Фокси не обрадовался? Видел, как у него шея покраснела? – сказал Жук. – Для него это была большая удача. И мы ему здорово помогли. Пошли к Кейту – возьмем какао с сосисками.

По дороге они нагнали Фокси, направлявшегося к Кейту, чтобы пересказать случившееся. Кейт в свое время служил старшиной в кавалерийском полку, а теперь был ветераном войны, местным почтальоном и кондитером.

– Вы нам кое-чем обязаны, – со значением произнес Сталки.

– Да, уж я очень вам обязан, мастер Коркран. Я, конечно, вас гоняю иногда, но скажу, что, если говорить помимо дел... ну там, выход за границы территории, курение и всякое такое, мне не найти молодого джентльмена лучше вас, который помог бы мне так выкрутиться. Вы, это, здорово провели строевую, надо сказать. Если вы будете таким всегда...

– Но ему, может, придется опаздывать три раза в неделю, – сказал Жук. – Нельзя требовать этого от человека лишь для того, чтобы порадовать вас, Фокси.

– Да, конечно. Но все-таки, если бы вы смогли... и вы, мастер Жук... Это было бы для вас отличным началом, когда сформируется кадетский корпус. Я думаю, генерал даст вам рекомендацию.

Чего только они не набрали у Кейта, разохотившись до сладкого: старик, который хорошо их знал, был полностью погружен в разговор с Фокси.

– У меня получилось семь шиллингов и шесть пенсов за все, что мы взяли, – сказал наконец Сталки, стоя у прилавка, – но лучше бы вы посчитали сами.

– Нет, нет. Я всегда верю вам на слово, мастер Коркран... По-моему, он служил у «помпадуров», сержант. Мы вместе были расквартированы в Умбале.

– Я не помню, эта банка ветчины с языком стоит восемнадцать пенсов или шестнадцать.

– Скажем, шестнадцать, мастер Коркран... Конечно, сержант, если бы от меня была какая-то польза, я бы с удовольствием это сделал, но я уже слишком стар. Но я бы хотел снова посмотреть на строевую подготовку.