Инга говорила безмятежно и легко, а рука в это время нервно теребила воротник блузки. К лучшему, что Зоя этого не видела.

— Нет, идея совсем в другом. Сейчас к тебе подъедет одна моя хорошая знакомая, Альбина. Да, у нее своя машина. И вы с ней на пару суток съездите на базу отдыха. Там сейчас очень приятно и спокойно. Никто не мешает, лес, единение с природой, при этом неплохая кухня. Мне кажется, идеальное место для перезагрузки. А потом она же тебя обратно привезет. Лады?

Инга прикрыла глаза и слегка отставила трубку от уха, слушая взволнованный голос Зои. Рука машинально расправила воротник и больше его не трогала.

— Ну что ты, какая оплата? Все уже оформлено. Не переживай. Погуляешь, поспишь, переключишься. Да просто отдохнешь. С Альбиной можешь общаться, а можешь молчать, она не обидится. Она вообще у нас девушка тактичная, хотя о математике вряд ли способна разговаривать долго. Единственное, я думаю, нет смысла посвящать ее во все тонкости нашего… Вот да, она хороший человек, но все же посторонний. Конечно, сама знаешь, я просто как бы хотела обозначить позиции. Ну, договорились? Да, через сорок минут у тебя. Все, отдыхай.

Инга устало положила трубку. Некоторое время машинально листала отчет, потом снова взялась за телефон.

— Олег, в общем, сегодня и завтра не нужно приезжать. Да, отдыхай, дружочек. Или поработай для разнообразия — это уж как тебе нравится. Нет, она не то чтобы заболела, но… Именно, дорогой мой, у вас особая миссия, и, чтобы ее выполнить, вам нужно быть во всеоружии. Да, и не только программно-аппаратно, но и физически. Точно, еще и ментально. Конечно, если что возникнет, созвонимся. Не волнуйся, Вике я сама сообщу.

* * *

— Угу, Альбиночка Витальевна, спасибо тебе за все твои хлопоты. Я таперича твой должник, проси чего душеньке угодно, и в любое время. Как наш пациент? Все нормально?

Инга вздохнула.

— Да, я тоже почувствовала, что в ней много дров поналомано. Там столько всего… Но я не ставила задачу полной терапии. Сейчас было важно обеспечить полноценный отдых и восстановить свежесть восприятия. Что? Нет, дружочек, извини. Контора, к сожалению, не может раскрыть все карты даже тебе, уж не обессудь. Но вот лично от меня тебе огромное человеческое спасибо. Ну и плюс… да, как договорились. Послезавтра.

* * *

Теперь сомнения отпали: «космос» и правда оказался многоликим, как Гудвин, Великий и Ужасный. На пути к третьей «лапке» я вижу море разлитой в ночи нефти. Без единой волны, без единого всплеска или даже бурунчика. Во всех направлениях, до самого горизонта, которого здесь нет.

Я снова вишу в пустоте. Долго и скучно. Хотя все равно мне сегодня гораздо лучше, чем раньше. Инга все-таки молодец, пусть я и злюсь на нее за то, как она со мной поступила. Отдохнула я просто отлично, прямо как в детстве, когда мы всей семьей отправлялись на природу. Папа разводил костер, и мы жарили сосновые шишки и сосиски. Мама обматывалась шарфом — длинным, лиловым — и становилась нашей Дамой сердца, а мы втроем вставали на колено, приносили ей клятвы верности и прутики еще горячей еды. Много смеялись и дурачились, а рядом — только руку протяни — шумел настоящий лес. Однажды на такой вылазке Лиана нашла грибы. Папа сказал, что их можно есть даже сырыми, но мы их тоже поджарили. Вкусно было? Не помню…

Альбина и правда оказалась очень компанейской, но при этом не надоедливой — очень редкое качество. Не лезла в душу, зато очень чутко ловила мое настроение и поддерживала необременительный разговор. Я так и не смогла узнать, кем она работает, но в порыве откровенности неожиданно рассказала ей про наши семейные лесные забавы. К моему удивлению, она очень обрадовалась и даже в ладоши захлопала, а потом решила, что мы сейчас же должны это повторить прямо здесь. Раздобыла где-то топорик, спички и связку сосисок. Даму сердца мы устраивать не стали, зато костерок получился очень славный, ностальгический такой, душевный.

* * *

Ой, как-то мне не по себе. Вроде как висела, так и вишу себе дальше. В болотах сомнений у меня просто портилось настроение, и все мысли загоняли в одну сторону: в депрессию. Сейчас — другое. Будто в спину тебе пристально смотрит кто-то недобрый. Или если ты одна в доме, уверена, что одна, проверила, что одна, ходишь, делаешь свои дела, но вдруг возникает четкое ощущение присутствия. И ты понимаешь, что в доме кто-то есть. Да, вот такое ощущение нежелательного присутствия и тут.

Я знаю, что здесь, в этом эфире между душами, никого нет и быть не может. Оживление, взаимодействие, люди могут быть только внутри пространства души — своей или чьей-то еще. Все понимаю, но… ощущение не исчезает. Наоборот — усиливается.

Интересно, если вдруг случится невозможное и я все-таки найду здесь Торика, как я узнаю, что это он? Не уверена, что смогу его увидеть или как-то ощутить. В конце концов, все, с чем мы пока имели дело, это просто воспоминания. То, что мы (или другие люди, хотя мне неприятно об этом думать) уже переживали. А как выглядит для путника в стране душ другой путник? Точнее, как наш бедный мозг интерпретирует такое взаимодействие?

Может, именно Торика я и ощущаю сейчас как это странное присутствие? Нет. Очень не хочу в это верить. При всех наших разногласиях я всегда чувствовала в нем теплую родственную душу, а не угрозу, как сейчас. А теперь мне кажется, что это неведомое опасное, но невидимое нечто трется где-то уже совсем рядом. Мне не просто неуютно и тревожно, мне по-настоящему страшно. Я все понимаю, это могут быть очередные психологические ловушки, в которые я попадаюсь. Может, никакого Круженя рядом и нет, я его придумала?

Стоп! «Круженя»?! Откуда в памяти выскочил Темный Кружень? Почему именно он? Смутно помню, как дед-поляк на кого-то ругался: «ах ты Темный Кружень, выпúяч душ!». Я не знала, что это такое, но ужасно боялась: вдруг эта тварь заберется в меня и выпьет мою душу! Но теперь я взрослая, в сказки не верю. Так почему? Почему именно сейчас? Нет, не могу думать. Ужас внутри нарастает. И вроде даже впереди начинает светлеть, там меня ждет чья-то душа, моя цель, но я не могу! Все мое существо наполнено лишь одной панической мыслью: беги! Спасайся, пока еще можешь! Пока ужас не сковал волю, превращая меня в бессловесную жертву. Олег! Спаси меня!

Нет. Не так. У нас же был стоп-кран. Леди-миледи, не паникуй, соберись, давай, ну? Ваниль, яркий, кислый-кислый лимон, стекло, пальцами по стеклу, всегда терпеть не могла, но Торик прав: это и правда легко представить. И… что там еще? Забыла! Я не помню! Паника нарастает. Что-то простое до примитивности. Как вздох. Как крик. Как визг. Свист! Высокий свист. Ух, вспомнила. А ощущение присутствия придвинулось ближе.

Как медленно ползут секунды, когда страшно. Еще одна. И еще. Ну же, заберите меня отсюда, пока Темный Кружень до меня не добрался! Еще раз запустить стоп-кран? Нет, не буду: программа может сбиться. Меня или слышат и спасут, или… Или нет. Еще секунда. Как до-о-олго. Терпко. Вязко. Как мушка в янтаре. Мир вокруг светлеет и одновременно блекнет, съеживается, скручивается… Наконец-то. Жаль, что так вышло. До цели оставалось совсем немного.

* * *

— Да ты что! Почти добралась, а потом испугалась, сама не знаешь чего? — в голосе Вики явно слышалась досада. Стручок лучше владел собой:

— Надо же как. Не думал, что там что-то может водиться. И ты считаешь, это не мог быть Торик? А то мы так долго ищем, может быть, он каким-то образом… не знаю…

— Вышел нас встречать? В космос? — грустно улыбнулась Зоя. — Я не верю, что это Торик. Нет. Там что-то ужасное!

— Тень на болотах? Как в «Собаке Баскервилей»? — к досаде Вики теперь примешалась доля ехидства.

— Тебе легко смеяться тут, в безопасности! — не удержавшись, огрызнулась Зоя. — Представь: там ты совершенно беззащитна. Даже глаза закрыть не можешь: их просто нет. Ты висишь в этом космосе, ждешь неизвестно чего, надеешься… И тут вдруг такое.