* * *
— Васильев, на вахту, к вам пришел посетитель.
Торик шел и гадал, кто бы это мог быть? Кто-то из друзей, скорее всего, позвонил бы. Всякие присутственные места обычно сами вызывают человека к себе, а не наоборот. Непонятно…
Мужчина средних лет, смуглый, узкоглазый, в хорошем костюме, не был ему знаком.
— Здравствуйте, какой у вас вопрос?
— Васильев?
— Да, это…
Торик не успел даже ответить, как мужчина подскочил и со всего маху въехал кулаком ему в челюсть. Не ожидавший удара, Торик неловко крутанулся и плюхнулся на пол, ошалело оглядываясь.
— Эй, мужчина, вы что! — закричала вахтерша — Я вызываю охрану!
— Женщина, не надо охрану. Будет знать, как спать с чужой женой!
— Да вы кто вообще такой? — Торик уже поднялся, держась за щеку, и говорил с трудом. — Вы меня с кем-то путаете.
— Ничего не путаю. А ты с моей Динарой спишь, козел. Чтобы больше к ней не подходиль, поняль?
— Мы же вместе работаем!
— Уже нет. Нурлыбаев зря слова не бросает. Не будешь ты здесь работать. И нигде не будешь, я сказаль.
— Да с чего вы…
— Молчи, — мужчина снова замахнулся, и Торик невольно прикрыл глаза. — Себе хуже делаешь. Скажи спасибо, что живой. Руки об тебя марать, тварь…
— Может, я все-таки вызову охрану? — беспокоилась вахтерша.
— Не надо. Я ухожу. Сам уйду. Захочу — я его везде найду. Из-под земли…
За спиной послышался перестук каблучков.
— Котик, ты здесь откуда? — несомненно, это был божественный голос Динары.
— Шалава! С тобой дома поговорю. А этот пусть собирает манатки-шманатки.
— Ты что! Ты не можешь так поступить.
— Могу. Все решено. Я его предупредиль.
— Он здесь ни при чем!
Дальше слушать Торик не стал. Не глядя на Динару, он стремительно двинулся к лестнице, на первой же ступеньке споткнулся, еще и ногу ушиб, и чертыхаясь начал подниматься. «Как в дурном мексиканском сериале! — беспомощно бились мысли. — Она замужем! Кто он у нее? Бандит, что ли, какой? Вот тебе и девушка-мечта».
* * *
Полчаса спустя он все-таки решился поговорить с Динарой. Она была удручена и слегка напугана. Глаза блестят, на щеках нездоровый румянец.
— Ты замужем.
— Как видишь.
— Могла бы хоть сказать, Динара.
— А ты не спрашивал. Спросил бы, может, я бы и ответила.
— Кошмар какой-то. Как ты могла? Зачем?! И что он там болтал насчет работы?
— А… это. Ты уж извини, но Мурхад шутить не любит. А возможности и связи у него неограниченные. Так что спасибо тебе за науку, за любовь, за ласку, как говорится. И… будем прощаться?
— Да ты что! Завтра испытания системы.
— Я все сделаю. Теперь это не твоя забота.
— Там еще надо таймеры настроить и переключить оповещалки из отладочного в боевой режим, — скула болела и не давала разговаривать нормально.
— Я помню. И не только это. Я же хорошая ученица? Ты сам много раз говорил так, да-а?
— Постой, так ты что, все это задумала с самого начала?
— Ну… Хочешь жить, умей вертеться. Ничего личного, Торик. Ты прости, — она коснулась его скулы холодными пальцами. — Я не думала, что он сюда приедет. Тем более что придет к тебе отношения выяснять. А дома я с ним справляюсь. Первый раз, что ли?
В коридоре показался встревоженный Славик.
— Васильев, где ты ходишь-то? Тебя Шефиня вызывает, срочно! Уже десять минут ищет. Бегом!
* * *
…И решили тогда братья вороны
Суд над белой сестрой учинить.
Семь ночей они думали, спорили
И решили ее очернить.
Ю. Рыбчинский, «Белая ворона»
— У себя?
— Да, проходите. Она вас уже давно ищет.
— Вызывали?
— Васильев, наконец-то! И, кстати, где вы пропадаете в рабочее время и накануне сдачи проекта? Опять сливали нашу информацию осведомителям? Хорошо жить хотели — и нашим, и вашим? Не выйдет!
— Да вы что? О чем вы говорите?!
— Не прикидывайтесь, Васильев. Игры закончились. Надо уметь отвечать за свои поступки.
— Да какие…
— Такие, сами знаете. Ладно, вот бумага, ручка. Пишите «по собственному», пока я не передумала. Все же у вас неплохие заслуги, сотрудником вы у нас были серьезным. Или только казались, а, Васильев? Пишите-пишите, а то будем увольняться по статье.
— Значит, уже через две недели? — потрясенно уточнил он.
— Не надо. Я дам указание, в кадрах вам все поставят без отработки, сегодняшним днем. Нам в штате стукачи не нужны.
— Почему вы думаете…
— Так, хватит уже, Васильев, соберите уже остатки совести! И после всего, что на вас собрала наша служба безопасности, считайте, что вы еще легко отделались!
— А как же проект? Завтра официальная сдача…
— Раньше надо было думать! Вячеслав Сергеевич полагает, что Нурлыбаева с этим вполне справится. Так, все! Хватит разговоров, пишите заявление.
И что ему оставалось делать? Он написал нужные слова, поставил дату, подпись и пошел к Инге.
* * *
— Толян, проходи. Чай пить не приглашаю — не тот случáй.
— Инга, меня…
— Не трать слова, друг мой, я все знаю. Вот чуяло мое сердце: с этой красоткой что-то не так! И говорила я тебе. Но вы ж, мужики, вечно не тем местом думаете!
— Послушайте, я вас редко о чем-то прошу, а вы не могли бы…
— Знаешь, нет, не в этот раз. Она меня уже вызывала. Альтернативы были сдать тебя под суд — а дело тут потянет на несколько лет — либо сдать службе внутренних расследований, но там тоже хорошего мало.
— И вы…
Она кивнула и глянула на него с сожалением и даже сочувствием.
— И я все-таки уговорила ее за все твои прошлые заслуги понять, помять, простить и обойтись минимальными мерами.
— Но вы же понимаете, что на самом деле я всего этого не делал?
— Я-то понимаю. Но факты, друг мой, вешчь очинно упрямая. А фактов у них на тебя собрано выше крыши. Все, что было и чего не было, все — на блюдечке с голубой каемочкой.
— Вы хотите сказать…
— Да, хочу. Так что тебе еще повезло. И вот еще. Ты пойми правильно: ей же надо как-то официально реагировать на такие вещи.
— И что?
— Завтра она затеет режим усиленной безопасности. Все просматривается и прослушивается. Так что большая просьба: сюда лучше не звони. Домой к нам — пожалуйста. Телефон мой помнишь?
Он рассеянно кивнул.
— Не грусти. Все к лучшему. Значит, зачем-то так было надо. Там, — она указала наверх. — Мы еще вечерком с мужем покумекаем, чем тебе помочь при таком раскладе. Но пару месяцев, дружочек, очень прошу: посиди как мышка, тише травы, ниже… Понял, да? Никаких выходок! Никаких встреч с нашей дамой. Никаких резких движений. Это важно!
Торик наконец осознал, что попал по-крупному, и смотрел перед собой невидящим взглядом. Инга взяла его за руку. Он с удивлением осознал, что за всю историю их знакомства она его никогда не касалась. Как-то не было в этом необходимости. А теперь, видимо, появилась. Он поднял голову: Инга смотрела ему прямо в глаза.
— Толян, я хочу к тебе пробиться. Да, знаю, тебе сейчас очень больно и плохо. Но это не конец света. Хотя тебе сейчас кажется именно так. Да?
Он обреченно кивнул.
— Просто знай. Это. Очень. Важно. Ничего не делать. Не подпрыгивать. Просто пересидеть пару месяцев. А там посмотрим, что можно сделать. Все, дружочек, иди, собирайся. Дискеты нужны — хозяйство забирать?
Она потянулась было к открытому ящику стола, но тут же передумала.
— Хотя нет… Сейчас из Конторы лучше вообще ничего не выноси. Не дразни гусей. Если что-то нужно, тащи сюда, я потом сама привезу тебе. Лады? Ну все.
Глава 16. Тоска
— Ты дома?
Ответила лишь тишина. Ну да, Вики нет, и уже не будет. Не осталось даже ее смешных тапочек. Он же сам прогнал ее совсем недавно. Недавно? Кажется, прошла тысяча лет, куда вместились века счастья и радости, годы войн и суровых испытаний, десятилетия разрухи… Мысль ему понравилась, Торик даже горько усмехнулся, ведь единственная информативная часть этой широкой мысли — разруха — навевала тоску.
