— Отлично. Тогда быстро сейчас все оформим в отделе кадров и ждем вас через две недели.

Через полчаса я была уже на работе. И вновь закопалась в делах. Настрой рабочий, можно даже сказать боевой. Третий день от Озёрского ни слуху, ни духу. Внутри бушует ураган, который решаю направить в правильное русло. Поэтому, когда коллеги дружной толпой отправились на обед, я коротаю время в архиве. Все равно аппетита нет.

Нахожу в груде папок необходимые документы и принимаюсь их сканировать. За муторной работой не замечаю сколько проходит времени, как и того, что в комнате я больше не одна.

— Попалась, — меня обхватывают сильные руки и прижимают к твердой, как камень груди, в ноздри забивается знакомый аромат туалетной воды, а ухо щекочет горячее дыхание.

— Обалдел! — вскрикиваю от страха. Возмущенно вырываюсь из лап Озёрского, точнее пытаюсь. Вцепился в меня мертвой хваткой.

— Испугалась? Правильно. Бойся меня. Я сейчас тебя живьем сожру, Рыжик.

Похотливо скалясь этот паршивый неандерталец начинает шарить по моему телу и безуспешно пытается поцеловать. Сопротивляюсь изо всех сил, уворачиваюсь.

Я обещала себе не истерить, но как же он меня бесит сейчас. За последние несколько дней Озёрский прокатил меня на таких эмоциональных качелях, что теперь мне никакие аттракционы не страшны.

— В чем дело? — наконец оставляет попытки меня совратить.

— Ни в чем! — рявкаю громче, чем хотелось. — Но трахаться с тобой в архиве, как…как непонятно кто я не собираюсь.

Озёрский цепко сканирует глазами мое лицо, а затем они вспыхивают недовольством и раздражением.

— Еще раз спрашиваю — в чем дело?

Теряюсь на мгновение. Как же все просто было в теории, а на практике справиться с эмоциями и не выглядеть еще большей истеричкой не выходит. Я ведь хотела спокойно поговорить с ним, но видимо сильно переоценила себя. Или хуже того, недооценила насколько сильно меня поглотила ревность.

Мы столько воевали и грызлись, не раз попадала в самые нелепые ситуации в его присутствии и не испытывала при этом неловкости или стыда. Скорее раздражение. А сейчас стыдно признаться ему, что обижена и дико ревную. Обнажать перед ним тело было гораздо легче, чем душу.

— Лада, мне вот это ваше бабское «ничего не случилось» с надутыми моськами мозг вымораживает. Уж поверь мне, так нормальных отношений не построить, — он старается говорить спокойно, но легкое раздражение по-прежнему ощущается.

— А у нас отношения? — хмыкаю иронично, уставившись в сторону.

— Не понял?

Цепляет пальцем мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Моргаю часто-часто. Главное не заплакать. Я себе этого не прощу.

— Черт… я налажал, да? — вздыхает он и порывисто прижимает к себе. — Надо было написать или позвонить. Я хотел… но…не знал, что. Глупо вышло.

Стою и даже не предпринимаю попыток вырываться. Слишком крепко держит в своих объятиях.

— Да скажи, как есть. Ты просто был слишком занят Алиной, чтобы…

— Рыжик. Я полетел в Питер на мальчишник, потом невеста с подругами к нам присоединились. Алина сестра невесты. У нас с ней никогда ничего не было. Мы с детства дружим.

Из груди рвется тяжкий вздох. Звучит складно, но верится с трудом.

— Кстати, свадьбу играть будут здесь. В эту субботу. Пойдешь со мной и сама убедишься. Она, кстати, еще на благотворительном вечере поняла, что я запал на тебя. Ненавижу ее проницательность.

Ох, уж этот Озёрский. Все нервы мне вымотал. И парочкой предложений унял боль, саднящую в области сердца. Чувствую, как внутренности отпускает напряжение, которое терзало меня несколько дней. И следом тишину разрывает до неприличия громкое урчание живота.

Неандерталец даже не думает делать вид, будто не услышал. Смеется. Так себе из него джентльмен. Но длится это недолго. Озёрский зарывается пальцами в мои волосы на затылке, не оставляя мне возможности увернуться целует так, что колени подгибаются.

— Пойдем, Рыжик, накормлю тебя, — хватает за руку и тянет к выходу. Делаю шаг и нерешительно выдергиваю ладонь. — Ну, что опять?

— Там же сотрудники наверное уже вернулись. Не хочу, чтобы нас видели вместе.

— В каком смысле? — недобро щурится.

— Не хочу, чтобы про нас болтали всякое. Давай пока сохраним наши отношения в секрете.

— Рядом идти-то можем? — Озёрский закатывает глаза, но все же согласно кивает.

— Можем.

— Тогда вперед. Хоть задницей твоей полюбуюсь.

32

— Или все-таки это? — выхожу из примерочной в очередном платье. После работы Озёрский таки утащил меня в торговый центр за новым вечерним платьем.

Я долго отбивалась, но в итоге согласилась, чтобы он купил мне платье на свадьбу. Как бы я ни старалась, но мой парень… ох, до сих пор не верится, что Кирилл Озёрский мой парень. Мамочки! В общем, он понял, что я сильно нервничаю и переживаю из-за предстоящего знакомства с его друзьями. Пришлось сознаваться — я действительно боюсь, что меня не примут.

Они же все мажоры, родились с золотыми ложками во рту. Мало ли какие у них могут быть предубеждения. Я не москвичка. Влиятельной родней похвастаться не могу, счетами в банке тоже. Живу в съемной квартире, в старой хрущевке. Красочными фотографиями из путешествий в моих соцсетях и не пахнет. Я всего дважды была за границей. В Турции и Греции, и оба раза с родителями. Никогда не стыдилась себя, и сейчас тоже ни в коем случае не принижаю свою ценность, как человека. Но страх стать белой вороной в их обществе отчего-то страшит.

Озёрский клятвенно утверждал, что его друзья подобным снобизмом не страдают, им вообще пофиг на статус и регалии. А ему плевать на чье-то мнение в принципе. Это безусловно согрело мне душу, но волнение никуда не делось. Поэтому Кирилл и настоял на шопинге, надеясь отвлечь меня от напрасных переживаний. В итоге его план провалился. Теперь я еще из-за платья парюсь.

Да, теперь я стараюсь даже мысленно обращаться к нему по имени. Кирилл. Красивое у него имя. Характерное. Хотя неандерталец ему тоже вполне подходит.

Вернувшись из Питера этот гомо эректус сразу после работы силком утащил меня в свою пещеру и не выпускал. Но я не жалуюсь и в общем-то не особо сопротивлялась.

Наконец, Озёрский отрывает взгляд от телефона и устало вздыхает.

— Рыжик, ты и в этом платье хороша.

— Ну, тебе трудно что ли нормально оценить? Сам же меня сюда притащил!

— Ладно. Мое мнение — бери самое первое.

— А не слишком? — первое платье безумно красивое, но и нещадно дорогое.

— Слишком много времени мы тут торчим, Лада. Клянусь, Рыжая — еще минута и я скуплю все платья, и вдобавок тебя прямо в примерочной трахну.

Судя по яростному блеску в глазах, это не пустые угрозы.

— Ладно-ладно. Закругляюсь. Ты прав возьму то первое.

— Аллилуйя!

Вообще Кирилл со вчерашнего дня вел себя, как самый милый на свете пупсик. Но сегодня он не в духе и чует моя многострадальная задница, дело в моем увольнении.

Да. Несмотря ни на что я приняла окончательное решение уволиться.

Рядом с ним меня слишком сильно штормит от одного чувства к другому. Сейчас я дрейфую на волнах, наслаждаюсь каждым вздохом, но кто знает, что будет завтра. Я должна в первую очередь думать о себе и своем будущем.

Ведь если, что-то не сложится между нами он по-прежнему будет генеральным директором крупной компании, а я останусь ни с чем. Без парня и без работы.

Кирилл принял эту новость в штыки и мы почти поругались. Но обошлось. На этот раз. А сколько еще стычек будет между нами?

Я вот уже и забыла об этом, а он до сих пор дуется на меня. Вон, как рычит.

***

— Что за неугомонная девчонка, — бубнит Кирилл одеваясь. Боже, какой же он скряга. Даже после секса нашелся повод поворчать.

— Я серьезно. Нормально я доеду. Такси вызову супер-пупер бизнес.

Оставаться еще одну ночь у Озёрского я уже не могла. Мне надо домой. Мне нужны мои вещи.

— Да, щас. На улице второй час ночи, — хватает ключи от машины, и уже ждет меня у порога.