— Привет, — поздоровалась с Оксаной, которая, как обычно приехала на работу первой.

— Привет, — скосила она глаза на дверь исполнительного директора. — Озёрский уже здесь. Хотя обычно раньше 11 он не появляется.

— Вот и отлично. Мне надо с ним поговорить.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пищит Окси, преграждая мне путь, — у меня даже слов нет, чтобы выразить насколько он не в духе.

Молча, но уверенно обхожу ее и стучусь.

— Войдите, — слышу рык, даю себе секунду на сомнение и вхожу.

Озёрский восседает за своим столом, увлеченно пялясь в монитор. В солнцезащитных очках. Едва повернув голову в мою сторону сразу возвращает все свое внимание на монитор.

— Чего тебе? — цедит сквозь зубы.

Делаю глубокий вдох и подхожу ближе. Ставлю на стол контейнер и открываю крышку.

— Я хотела сказать спасибо. Не знала, как тебя благодарить, слов наверное недостаточно в этой ситуации. Поэтому вот. Сама испекла.

— Отравить решила? — хмыкает злобно, откинувшись на спинку кресла.

— Вовсе нет. Это от всей души. Я и вправду тебе очень благодарна. И я надеюсь, что мы могли бы забыть старые обиды. Я хотела бы извиниться перед тобой за рубашки. Мне не стоило этого делать, — стараюсь говорить максимально искренне, смотреть прямо, хотя это сложно без зрительного контакта.

— Надо же, — усмехается недобро. — Окей, считай, что забыли. Но вот за это ты ответишь, — рыкнул так, что душа ушла в пятки. Сорвал с себя очки, демонстрируя фиолетовый синяк и заплывший глаз.

— Ну, что мне сделать? — вздохнула, глядя на него с сочувствием. Вид у него и впрямь так себе. — Уволиться пока не могу, извини. Мне же надо на что-то жить.

— Вот и не попадайся мне тогда на глаза в ближайшее время, — недовольно буркнул он, уткнувшись опять в монитор. Но готова поклясться, что в этот раз в его голосе было гораздо меньше злости и пренебрежения, чем обычно.

Это не могло не радовать, поэтому остаток дня прошел довольно терпимо. Было бы еще лучше, если бы коллеги поскорее забыли о том, как я разослала всем видео себя в неглиже. И перестали меня подкалывать. Но это уже такие пустяки, ей Богу.

Но домой я ехала в отличном настроении. Выходя с работы Оксана шепнула мне на ухо, что Озёрский в одиночку умял половину чизкейка, она только и успевала ему кофе подносить. Что ни говори, а приятно.

11

Папа часто говорит, что нет в мире более счастливого работника, чем тот, у которого начальник уехал в командировку, а еще лучше в отпуске. В этом я смогла убедиться лично, после того, как большая часть руководства отправилась в Вену. Даже в день начисления заработных плат лица коллег не выглядели такими счастливыми.

Мне это напомнило о временах в старших классах. Когда учитель выходил из класса, оставляя кого-то из учеников за старшего. Одноклассники на полную пользовались этим мимолетным ощущением свободы.

Видимо во мне еще горит заряд новичка, поэтому того воодушевления, что мои коллеги я не испытывала. Скорее с удивлением за ними наблюдала. До сих пор я и не подозревала какой расслабленной может быть обстановка в офисе.

Теперь вместо бесперебойного клацанья клавиатур ото всюду звучат смех и громкие разговоры коллег, которые начали группироваться в небольшие стайки в разгар рабочего дня.

Озёрский показался утром, раздал задания и уехал. Оксане он сказал, что едет на встречу, но мы с девочками уверены, что он просто не хочет лишний раз светиться перед коллективом с фингалом под глазом.

Признаюсь, я еще тот задрот, с незначительными симптомами синдрома отличницы. Поэтому последовать примеру коллег и расслабиться мне не удалось.

Валерия Леонидовна оставила всему отделу, и в частности мне нехилый такой список заданий. Учитывая, как я облажалась на прошлой неделе, свой минимум дел пришлось выполнять исправно.

А это довольно непросто, когда вокруг такая расхолаживающая атмосфера. Рабочий настрой вконец испарился, когда в очередной раз рабочий чат без начальства вновь пиликнул сообщением.

Тяжело вздохнув, открываю мессенджер, пролистываю и офигеваю.

Коллеги обсуждали всякую бредятину, но вместо смайликов использовали стикеры, сделанные из… из того видео, где я занимаюсь йогой.

Тут я стою в позе воина, широко расставив руки, картинка сопровождается подписью «Это я показываю клиенту, какую прибыль он получит при заключении контракта»

Поза спящего воина: «Это меня так скручивает, в конце каждого отчетного квартала»

Поза гирлянды: «А это я, когда берусь за несколько дел одновременно».

И куча еще других вариантов.

Вот же козлы. Радует, что злосчастными картинками перебрасываются только четверо ребят, остальные коллеги, просто поддерживают юмор классическими смайликами и набором букв типа ахаха.

Руки подрагивают от обиды, но не решаюсь, как-либо комментировать увиденное. Понимаю по взглядам сотрудников, что все ждут именно моей реакции. В особенности эти четыре шута из коммерческого отдела, во главе с Матвеем.

Ругаться я не хочу лишь по одной причине — боюсь не справиться с эмоциями и позорно разрыдаться. Мне надо успокоиться.

Ну, что за ребячество? Тоже мне взрослые мужики!

Оксана с Мариной спустились в кафетерий и принесли обед на наш этаж. Уже, который день мне приходится избегать места общепита. Какое же счастье иметь подруг и соратниц.

— Это никогда не закончится, да? — спрашиваю у девочек, потухшим голосом.

— Всего недельку надо потерпеть. Начальство в командировке и все будто с цепи сорвались, — махнула Марина.

— Или вниз по эволюционной лестнице, — фыркнула я. — Что я им сделала? Я всегда со всеми вежлива, приветлива. Если обращаются с просьбой стараюсь помогать. С Матвеем казалось мы вообще на одной волне. А он тут с друзьями устроил травлю, как гадкий персонаж подростковых драм. Если так и дальше пойдет, придется уволиться.

— Фух, не хотела говорить. Но молчать тоже видимо не получится, — сморщилась Оксана. — Я сегодня спускалась в курилку…

— Оксана! Ты же бросила! — воскликнули мы в один голос с Мариной.

— Да-да-да! Я слабачка. Но дайте договорить, — сделав глубокий вдох Оксана продолжила, — в общем я слышала, как Озёрский пообещал Матвею и его свите бонусы, а те взамен должны отравлять тебе существование.

— Вот же козлина, а я ему чизкейк пекла с лучшими помыслами.

— А ты чего раньше-то не сказала? — возмутилась Марина, сверля Оксану глазами.

— Во-первых, я не думала, что Матвей на это поведется. Он казался мне более зрелым. А во-вторых, не хотела настраивать Ладу на худшее.

— Оксана, тупая твоя голова, когда-нибудь слышала фразу «Владеешь информацией-владеешь миром»? Как минимум Лада успела бы настроиться.

— Ну, да, об этом я не подумала. В тот день, когда у вас произошла стычка с Озёрским я слышала, как Егор Натанович сказал ему, что ты под его личной опекой. Сам тебя уволить не может, вот и пытается видимо заставить уйти чужими руками.

— А вот хренушки ему!

Призываю на помощь всю свою силу воли и самообладание. Господи, и что же такого я сделала в прошлой жизни, что в этой ты послал мне этого неандертальца?

— Так, сейчас главное не эмоционировать. Не время для импульсивных действий. Надо обдумать. Не только у Матвея есть свита. Ты тоже не одна, — решительно произнесла Марина, а Оксана настойчиво кивала.

Меня в очередной раз затопило нежностью и чувством благодарности. Марина права. Один в поле не воин.

Судя по всему зарывать топор войны Озёрский не намерен. Какой он, однако, злопамятный. Ну, подумаешь рубашки ему порезала. Неужто последние кровные потратил на новые? Или это все из-за фингала под глазом?

Спасибо, конечно, Озёрскому за спасение, но отступать я тоже не намерена.

Я по натуре пацифист, убежденный, что зло порождает зло, но и вторую щеку подставлять я не намерена.

Сначала надо разобраться с ребятами из коммерческого отдела, а там и до Озёрского очередь дойдет. И теперь мне уже плевать на какие-то там кармические отработки. Я честно хотела встать на путь света, но если меня насильно затягивают на тропу войны, то буду биться до конца. Пусть я и проиграю, но белого флага и бегства от меня тоже не дождутся.