Гунь посмотрела на девушку с нескрываемой ненавистью, без слов говорившей Мей Фэн, что она обрела себе смертельного врага на всю жизнь. Желание жестоко отомстить за оскорбительный смех читалось в её прекрасных, тонко очерченных глазах. А тут ещё Яшмовый Дракончик, который не любил злобную фаворитку императора, подбежал к ней и, подняв заднюю правую лапку, помочился на шлейф её парчового платья.

Сделав своё дело, четверолапый вредитель тут же побежал к Мей Фэн, уверенный в том, что девушка его защитит. А Гунь громко воскликнула от возмущения и, повернувшись к императору, громко потребовала:

– Государь, посмотрите, что наделал этот негодный щенок!!! Отдайте его корейцам на жаркое!

Мей Фэн проворно схватила провинившегося пекинеса, прижала его к своей груди и сказала:

– Простите, Государь, я не уследила за пёсиком Вашей матери Юй Лун Эром.

– Гунь, нельзя причинять зло священным собачкам Фу – потомкам Небесного Льва и священной Обезьяны – Небеса не оставят их обиду без внимания, – примирительно ответил император своей фаворитке. – Должно быть, сегодня ты чем-то прогневила какое-то божество, если тебя постоянно преследуют неудачи. Я тебя освобождаю от состязания и не сомневаюсь, что в будущем тебе непременно повезёт. Итак, третья и последняя тема поэтического состязания – «Перемены и непостоянство мира».

Мей Фэн посмотрела на молодого гогуна, стараясь понять, будет ли он дальше состязаться с нею. То, что он замечательный знаток поэзии выявила его замечательная декламация стихов малоизвестного поэта Лю Чжэня. Но Цай Юнь молчал, и у девушки сложилось впечатление, что он даёт ей возможность одержать победу, поступаясь собственными интересами. Мей Фэн глубоко вздохнула и отлично поставленным голосом продекламировала следующее стихотворение Ван Бо об осени и жизненных переменах:

Поднимешь занавески к ночи –

Дождь с запада летит.

Здесь тучки лёгкие всё время

В реке отражены:

Как много осеней минуло –

И сколько перемен!

Нет былых владык,

А за оградой безмятежно

Всё так же течёт, течёт Чанцзян.

Император Чжун благосклонно кивнул головой, и тут признавая победу Мей Фэн. Она выпила последнюю чарку вина, и природный распорядитель провозгласил:

– Кувшинчик госпожи Лю пуст! Победитель поэтического турнира – она!

– Наградить госпожу Лю вторым Нефритовым Императорским диском, – велел Государь.

Придворный распорядитель преподнёс Мей Фэн Императорский диск из зелёного нефрита. Вне себя от радости по поводу одержанной ею победы Мей Фэн низко поклонилась императору и привязала награду за шёлковый шнурок к своему поясу. Среди придворных раздалось оживлённое шушуканье. Всем бросилось в глаза, как оказался император недовольным промахом своей фаворитки и его явная благосклонность к юной Первой даме свиты Второго принца. Некоторые лица решили, что Государь охладел к Гунь и следующей Драгоценной Наложницей станет Мей Фэн.

Разумеется, эти предположения строились даже не шёпотом, а полушёпотом, и пересуды до главных фигурантов придворных сплетен они не дошли. Но Гунь даже по выражению лиц царедворцев могла понять, о чём они толкуют. Мрачнее тучи она покинула праздник, и веселье продолжалось без неё.

Мей Фэн сидела, покачиваясь, на своём месте. Лёгкое виноградное вино оказалось на самом деле крепким, и она опьянела. Лица и фигуры окружающих её людей мелькали перед нею со скоростью осеннего ветра и бешено кружились подобно опавшим листьям. Девушка снова хихикнула, вспоминая раздосадованное лицо Гунь, и тут же поискала взглядом молодого гогуна. Цай Юнь стоял в стороне от всех на берегу дворцового пруда и задумчиво смотрел на тёмную воду.

Мей Фэн почувствовала неудержимое желание очутиться рядом с таким привлекательным кавалером. Не слушая увещеваний Гао Чжи, она поднялась, и неверными шагами пошла к приглянувшемуся ей молодому человеку. Цай Юнь обернулся на звук её походки. На его лице отобразилось радостное удивление при виде приближающейся к нему пьяной девушки, и оно ещё больше вдохновило Мей Фэн на общение с ним.

– Гогун Цай, я чрезвычайно признательна вам за то, что вы позволили мне выиграть на поэтическом турнире, – запинаясь, проговорила она.

– Что вы, госпожа Лю, вы одержали победу благодаря вашему прекрасному знанию поэзии, – мягко ответил ей молодой вельможа, не сводя с неё влюблённого взгляда.

Мей Фэн пьяно погрозила ему пальчиком.

– Не лукавьте, Цай Юнь, вы даже не сделали попытки произнести хоть одну поэтическую строку, пока Государь не выжал из вас «осенние стихи», – заявила она. – Если это так, то какой награды вы от меня ждёте?!

– Прогуляйтесь со мной по саду, прекрасная Мей Фэн. Этого будет вполне достаточно, – ответил молодой вельможа.

– Охотно, – тут же согласилась Мей Фэн. Однако стоило ей сделать первый шаг, как у неё закружилась голова от хмеля, и земля ушла под её ногами. Она зашаталась и чуть не упала, но Цай Юнь вовремя успел подхватить её.

– Держитесь за меня! – заботливо проговорил он.

Мей Фэн замерла, почувствовав себя в надёжных мужских руках. Ощущения были чрезвычайно приятными и бесконечно волнующими. Она полностью отдалась на волю своего кавалера, и Цай Юнь всю ночь водил её по осеннему саду, разговаривая с нею и вдохновенно читая прекрасные стихи. Его поистине справедливо назвали «Соловьём поэзии юэфу». Мей Фэн всё больше и больше очаровывалась этим красивым и любезным молодым человеком, похожим на воплощённую мечту всех романтически настроенных девушек. Она прекрасно провела с ним время, и дело дошло до взаимных любовных признаний, а также клятв в вечной любви.

На рассвете Цай Юнь провёл её до той части сада, где жили императорские наложницы и Великая Государыня. Ночные звёзды бледнели, освобождая место лёгким облачкам, подёрнутых розовой дымкой робкой утренней зари, возвещающей погожий осенний день. Молодой вельможа остановился, не смея идти дальше.

– Милая госпожа Лю, мне жаль расставаться с вами, – с чувством произнёс он. – Но самая пленительная в моей жизни ночь прошла, и я понимаю, что не имею права постоянно находиться в вашем обществе. И всё же...

Гогун, не договорив, снял со своего пальца гладкое кольцо из белого нефрита и надел его на указательный пальчик Мей Фэн.

– Если я понадоблюсь вам, то достаточно прислать мне это кольцо, и я тут же приду на помощь, – многозначительно сказал он.

– Я это запомню, – зардевшись, сказала Мей Фэн.

Цай Юнь отвесил ей прощальный поклон и скрылся за кустом форзиции. Мей Фэн смотрела ему вслед, чувствуя, что, куда бы не пошёл этот красивый молодой вельможа её сердце будет следовать за ним. Она даже невольно сделала шаг вперёд по той дорожке, по которой только что прошёл Цай Юнь, и тут же с несчастным видом остановилась, понимая, что по долгу службы должна находиться при утреннем выходе Великой Государыни.

Мей Фэн свернула в сторону Дворца Сияющего Счастья, намереваясь выполнить свой долг перед высокой покровительницей. Она семенила мелкими шажками по главной садовой дорожке, продолжая думать о Цай Юне и мечтать о нём, пока не столкнулась на ней с высоким мужчиной в военных доспехах. Он вынырнул из предрассветных сумерек подобно призраку и, не таясь, шёл по женской половине императорского сада как по своему военному лагерю. Казалось, ему законы Запретного Города не были писаны.

Девушка замерла от ужаса, узнав в пришельце своего родового врага генерала Тао Наня, и окончательно протрезвела. Его жёсткое, словно высеченное из камня лицо, она запомнила в мельчайших подробностях, когда наблюдала с крыши сарая, как он расправляется с её семьёй. Сжав плечи, Мей Фэн хотела как можно скорее прошмыгнуть мимо него, но Тао Нань тоже заметил её. Он никогда не видел Лю Мей Фэн, но шестым чувством догадался, что это она. Нефритовый Императорский диск, висевший на её поясе, окончательно убедил его, что его догадка верна. Именно за эту награду от Государя ожесточенно боролись его кузина и дочь министра Лю.