– Удивил, – неожиданно усмехнулся второй боец. – К такому мнению почти все наши пришли. И заметь, независимо от тебя. И не говори мне, что это коллективный приступ паранойи, обостренной условиями глубокого космоса и ограниченным пространством базы. Мы в таких условиях почти всю сознательную жизнь провели.

– Красиво излагает, подлец, – проворчал Миша, подмигивая второму бойцу. – И самое смешное, так все гладко разложил, что и придраться не к чему.

– А ты думал, что мне голова дана только, чтобы ею о бабах думать? – не остался в долгу боец.

– Не только. Еще ты туда ешь, – рассмеялся Миша, продолжая разглядывать груду всяческого оборудования.

– Ты чего завис? – заметив его взгляд, спросил отсмеявшись хранитель склада.

– Пытаюсь понять, что еще вы успели оттуда вытащить.

– Много чего. Больше, конечно, мелочей, но все в хорошем состоянии, ухоженное и готовое к употреблению. Даже кухонный комбайн есть. И должен сказать, очень даже интересный. Последнего поколения.

– Ты случайно торговым агентом не подрабатываешь? – неожиданно спросил у него Миша.

– А что? – насторожился боец.

– Такое впечатление, что я в магазин попал. Только и слышу «того поколения, этого поколения». Неужели там никакого старья не было?

– Было, конечно, – пожал плечами боец. – Но мы его и не брали. Раскидывали на месте, и все ценное с ходу в мешок.

– А ценное это что? – осторожно поинтересовался Миша, уже представив себе кучи мешков с болтами, гайками, саморезами, контактными шлейфами и тому подобным вспомогательным оборудованием.

– Энергетические кристаллы, матрицы памяти для коммуникаторов, в общем, все то, что можно применить в другом месте.

– Ладно. Черт с ним, – решившись, отрезал Миша. – Начнем по порядку. Нам нужны катера или десантные боты. Исходя из того, что запчасти к ботам у нас уже есть, начнем с транспорта.

– Что ты задумал? – насторожился боец.

– С чего ты взял? – не понял Миша.

– Я же сказал, для ботов у нас только начинка. Силовой каркас и ребра жесткости были разрезаны.

– Я помню. Поэтому Оружейник займется перепрограммированием дубликаторов. Сделает так, чтобы эти чертовы машины начали штамповать ребра жесткости целиком.

– А броня?

– А вот с браней попробуем помудрить.

– Машина получится очень тяжелой. Стандартные двигатели не потянут.

– Поставим другие. Мощнее.

– Ты хочешь сделать десантный бот размером с эсминец? Да еще и с возможностями атмосферного пилотирования?

– Нет. Нам нужно что-то не очень большое, маневренное, мощное и очень зубастое. А главное, скоростное и с возможностью выхода в подпространство. Все необходимое для изготовления такого транспорта у нас есть. Осталось сделать.

– Без кают? Только десантный отсек, отсеки управления огнем, рубка управления и трюм? – задумчиво перечислил боец.

– Именно. Для дальних перелетов установим ложементы. В трюме обязательно реанимационную капсулу для эвакуации тяжелораненых и малый кухонный комбайн для питания в дальних перелетах.

– Планируешь дальние броски? – уточнил второй боец.

– Все может быть. Так что предпочитаю быть готовым ко всему, – неопределенно пожал плечами Миша.

– То, что ты описал, по военной классификации называется «морской ерш». Машина не большая, но маневренная и колючая.

– Знаю, но нам нужно что-то побольше и более опасное, – усмехнулся Миша.

– Но у нас тут не верфь. Создать корабль, опираясь только на имеющуюся технику, будет трудно.

– А мы и не будем создавать с нуля. Мы просто внесем нужные нам изменения в уже готовую конструкцию, – решительно заявил Миша. – В конце концов, это наша группа, и наше дело, на чем перемещаться.

– Логично, – кивнул в ответ боец. – Тогда я зову Оружейника и ставлю ему задачу.

– Действуй, – одобрительно кивнул Миша, продолжая оглядываться с задумчивым видом.

– Что-то не так? – снова спросил боец.

– Такое ощущение, что я что-то упустил. И теперь это упущение грозит вылиться в очередной геморрой, – нехотя признался Михаил.

– Пятая точка ноет? – уточнил боец.

– Можно и так сказать.

– Хреново. Не успели одно дерьмо разгрести, как уже новое намечается, – вздохнул боец.

– Ты меня за сигнализацию держишь? – растерялся Миша.

– Почти, – и не подумал отказываться боец. – О твоем чутье на опасность среди ребят уже легенды ходят.

– А если я ошибусь? – спросил Миша, чуть не хрюкнув от удивления.

– Исключения подтверждают правила, – пожал плечами боец и, усмехнувшись, добавил: – Чего ты так переживаешь? Парни все слушают любую твою команду, заглядывая в издающий ее рот. Каждый знает, если Леший сказал, что намечается задница, то так оно и будет. Но все точно так же знают, что ты единственный, кто способен вытащить нас из этой задницы. Так что прекрати рефлексировать и начинай думать, откуда нам может прилететь.

– Я уже мозг себе набок свернул, пытаясь это понять, – нехотя признался Миша.

– Может, стоит восстановить минное поле?

– Этим уже занимаются.

– Тогда попробовать усилить огневую мощь базы?

– Тоже в процессе, – вздохнул Миша.

– Тогда остается только ждать, – проворчал боец, чисто российским жестом почесывая в затылке.

– Я тоже так думаю. Но на всякий случай держите оружие под рукой. Особенно во время отбоя, – подумав, сказал Миша и, попрощавшись, отправился в центр наблюдения.

Две недели пролетели для Дугласа как один день. Отчитавшись перед Расти и его командой о полученных результатах, профессор три дня издевался над отданной ему на откуп техникой, доводя ее до замыкания логических цепей, но к исходу четвертых суток добился нужного результата. Все ограничители завода изготовителя, блокировавшие самообучающиеся матрицы искинов, были сняты, а память медицинского комплекса увеличена в разы. Сменив исходные данные компьютера, Дуглас заменил их собственными параметрами Спектера и, прогнав тестирующую программу, потребовал личного присутствия инвалида в медицинском отсеке.

Загнав Спектера в диагностическую капсулу, профессор принялся снимать все необходимые параметры, прогоняя каждый из них по три раза. Закончив с замерами, он, недолго думая, велел гиганту забрать инвалида, а сам погрузился в проведение сравнительного анализа. Убедившись, что все данные совпадают, Дуглас запустил программу медицинского исследования. Получивший кучу новых данных компьютер принялся обрабатывать снятые анализы, выдавая результаты один за другим.

Удобно устроившийся в своем кресле Спектер, внимательно наблюдая за камланиями профессора, только удивленно переглядывался со стоящим рядом Расти. Скорость обработки данных на порядок превосходила ту, что была раньше. Слова Дугласа о том, что исходные программы комплекса изначально имели ограничители, подтверждались полностью. Между тем увлекшийся профессор, получив последнюю распечатку с результатами, с довольным видом плюхнулся с кресло и, закинув руки за голову, весело произнес:

– Я гений!

– Смелое заявление, мистер Дуглас. Может, поделитесь, в чем заключается ваша уверенность в такой уверенности? – с улыбкой спросил Спектер.

– Я смог определить, отчего у вас участились приступы, – с улыбкой победителя ответил профессор.

– Вы уверены? – моментально насторожившись, спросил Спектер, вонзив в него пристальный, жесткий взгляд.

– Абсолютно, – решительно кивнул Дуглас. – Вот, взгляните, – начал он пояснения, сунув распечатку под нос инвалиду. – Вот эти нервные узлы в вашем теле за последние три месяца увеличились почти в два раза.

– Как это возможно? – удивился Спектер.

– Следствие болезни. Именно они вызывают приступы. Но боюсь, это еще не все. Кости вашего скелета уже не способны удерживать тело в нормальном положении. Болезнь прогрессирует. А самая неприятная новость заключается в том, что проводить процедуру омоложения больше нельзя. Генетический сбой, приведший ваше тело в нынешнее состояние, благодаря этой процедуре, превращается в своего рода вирус, усиленными темпами уничтожающий здоровые клетки костей.