Закрыв эту большую тему, перейдем, наконец, к истории рода Стюартов. И в начале я бы хотел немного остановиться на том, почему, собственно, мы говорим именно о них? Есть ведь, в конце концов, и более древние, уходящие корнями в глубокое прошлое кланы.

Так, да не совсем.

Любой род, семья — или если использовать новомодное словечко «клан» — стремится казаться древнее, чем он есть. Логика тут простая — чем старше род, тем сильнее его влияние, тем больше прав он может заявить на те или иные земли и ресурсы. В конечном итоге власть рода складывается из многих факторов — подробно углубляться в которые у меня нет ни сил, ни желания — но, безусловно, родовитость, количество предков, семейное древо, уходящее в глубокое прошлое, является одним из ключевых параметров. За примерами далеко ходить не нужно: сейчас даже семьи возрастом в триста лет считаются «середнячками». Ну а если роду не больше ста лет… с ним и разговаривать никто не станет. Что это для старожил? Так, рябь на воде. Когда за твоей спиной пять сотен лет потомственных аристократов, на жизнь сморишь совсем по другому. Доходит до крайностей: какой-нибудь щегол из рода, к примеру, Карнеги, которому и лет-то отроду не более пятнадцати, при взгляде на умудренного сединами Альдваго — воротит нос. И первым никогда не заговорит. А все потому, что род Карнеги вдвое старше Альдваго. И, грубо говоря, считается вдвое влиятельнее. Вот такая вот арифметика.

Но, как обычно, не обходится без исключений. И тут мы возвращаемся к повествованию о Стюартах. Об их странном семействе, без особого желания наводящем шороху на доброй половине Копоти.

Что в них необычно? Начнем с того, что это, насколько мне известно, единственный род, который не только не стремиться говорить о своей древности, но и наоборот, старается ее принизить. Каким образом — да очень просто. Вымарывают информацию из хроник, архивов, списков, каталогов. Дошло дело даже до газетных выпусков. Формально вам никто такого не скажет, но негласный запрет на распространение информации о клане Стюартов есть. Доказательства банальные — я самолично пытался провести такое исследование, а потом издать его результаты. Увы, мой опыт весьма плачевно закончился, и я никому не советую его повторять. Мне теперь терять нечего, но перепроверять это на своей шкуре будет явно не самой лучшей идеей.

Если кратко — я сунулся и получил отпор. Увы, выводы сделал слишком поздно. А выводы очень простые: упоминать фамилию Стюартов в прессе крайне не рекомендуется. И только по согласованию с правильными людьми. Издать же нечто… не то что порочащее, а даже и просто проливающее свет на жизнь этой семьи — невозможно.

Что же про древность рода? Сейчас вся эта информация вымарана откуда только можно… Пришлось вовремя подсуетиться, чтобы сохранить остатки данных. К сожалению, в таких реалиях предоставить весомые доказательства не представляется возможным. Придется читателю в этих вопросах поверить мне на слово. Или же посчитать сказанное ложью — на ваше усмотрение.

Итак, первое официальное упоминание Стюартов я датирую давностью около двухсот лет. К сожалению, точнее сказать невозможно, за это время много стерлось в пыль. Но именно на рубеже двух веков назад первый представитель клана оказался в Улан-сити.

Отдельный вопрос, откуда Генри Стюарт — а именно так звали «основателя» семьи — прибыл в восточнуюстолицу. Бытует мнение, что он родом с одного из южных островов. Я не склонен разделять это утверждение. При всем моем уважении, жители островной империи — не более чем дикари, хотя порой и неплохо воспитанные. Они имеют вполне определенные антропологические особенности, а также отличаются и характером — буйным, веселым, разнузданным. Подобных признаков, ни телесных, ни поведенческих, в представителях Стюартов не наблюдается.

Большие сомнения возникают в том, что представитель островного народа мог бы так запросто оказаться водном из величайших городов Копоти и основатьчуть ли не самый влиятельный род современности.

Я склонен согласиться с тем, что Генри Стюарт провел какое-то — возможно, весьма значительное — время на островах. Но это отнюдь не значит, что он там родился и вырос.

Что же тогда? Из многих версий наиболее вероятной я мыслю идею с тем, что Стюарт — коренной уроженец одной из северных провинций Копоти. Даже больше, я бы назвал Тиберию. Вполне возможно, что родился Генри на одном из северных архипелагов, но в раннем детстве его привезли на материк. Что же касается Тиберии — доводы в пользу этого мнения я приведу прямо сейчас.

Возьмем за основу историю некоего Генри Стюарта, работавшего в шахтах Тиберии в упомянутое время. Именно потому, что он работал в шахтах, об этом остались вполне достоверные сведения. Понятно, что информация носит исключительно утилитарный характер, предназначенный, в первую очередь для управляющих компаний, а не для летописцев.

Но все же, что нам известно. Генри — молодой человек, необычайно рослый, сильный и выносливый. Встречается упоминание — в виде досадливой докладной — что на таких здоровяков закупать униформу выходит вдвое дороже. Впрочем, из отчетов мы видим, что работает Стюарт также за двоих.

Работящий, исполнительный, и в то же время — инициативный. Генри в скором времени становится десятником, а после — мастером участка на одной из разработок. Казалось бы, впереди перед перспективным молодым человеком блестящая карьера, но…

На шахте случается странная история. Хроники умалчивают детали, но будто бы шахтеры наткнулись в раскопках на нечто ценное. Нечто… это что? На самом деле, хищения какой-то части найденного — обычная практика, на это давно все смотрят, как на неизбежное зло. Не поставишь же контролера над каждым работником? Да и кто будет контролировать контролеров?

Однако, в данном случае что-то пошло не так. Уже судя по тому, что в бумагах остались записи о скандале, дело было жаркое. Что-то там нашлось важное. Причем, важное для всех. Но и в особенности — для церковников.

Об этом можно судить по тому, что почти сразу после увольнения Генри Стюарт объявлен в розыск по линии борьбы с еретиками. Не слабо, правда? Прямо вот сразу — из шахтеров в еретики.

Наш подающий надежды Стюарт отнюдь не дурак — сразу же понимает, что дело пахнет керосином. И исчезает — как в переносном, так и в буквальном смысле слова. Следующие сто лет нет ни единого документального упоминания о таковом человеке. Разве что через символический срок — девяносто девять лет — церковный розыск отменен за давностью лет.

И, какое совпадение, именно в это время в Улан-сити появляется некий Генри Стюарт. Это мужчина средних лет, необычайно высокий, сильный, поражающий шириной плеч худосочный восточный люд.

Какая связь между давно почившим шахтером и состоятельным дельцом? — спросите вы. На первый взгляд — никакой.

Между двумя Генри прошло около века, никто бы не выжил такое время. Никто? Разве что это какой-то далекий потомок, ну так и что с того?

А что, если «исходный» Генри Стюарт обнаружил в шахтах Тиберии нечто, весьма ценное с точки зрения чернокнижника? Предположим, что парень нашел нечто — назовем это, для определенности, «артефактом» — захороненное там в незапамятные времена. Конечно, головастый Стюарт мигом сообразил, что «артефакт» не стоит передавать своему начальству. А уж тем более — отдаваться во власть церковников.

И тут, внезапно, он встречает чернокнижника.

Конечно, не «внезапно», а вполне себе закономерно. И, скорее всего не самого Кроноса, но одного из его первейших последователей.

В обмен на «артефакт» Генри получает вечную молодость. А вполне возможно, что сама природа «артефакта» такова, что лишь нашедший мог его использовать. Таким образом, в Улан-сити попадает «Стюарт» возрастом более ста лет, но выглядящий едва ли тридцать.Полагаю, что за это время «молодой человек» получил некие мистические знания, наследство чернокнижника, ставшие фундаментом его последующего возвышения.