— Он не слишком дружелюбен, — шепнула я Голлу.

Его губы изогнулись в полуулыбке, и он прошептал в ответ:

— Они никогда не бывают дружелюбными.

Мы следовали за жрецом через рощицу с толстыми стволами дубов, где землю покрывал оранжевый ковёр из опавших листьев. Это была скорее не лесная чаща, а редкая группа деревьев, стоящих словно часовые вокруг Сердца Сольцкина. Я с волнением ждала, когда увижу это место, почитаемое среди фейри теней, согласно тому, что однажды рассказала мне Хава. Оказалось, что фейри теней проводят там религиозные обряды в определённое время года.

Огромная глыба камня возвышалась над землёй, образуя треугольный пик, словно стремящийся к небу. Это был странной формы камень, вдвое выше старых дубов, которые хаотично окружали его. Камень казался чужеродным в этом месте, его тёмный оттенок разительно отличался от каменных пород в предгорьях Солгавийских гор. Возможно, сам Сольцкин поднял его из другого уголка мира и поместил здесь как алтарь для фейри теней — своих преданных последователей.

Мы оказались совсем близко к огромной горной гряде, где находился дом фейри теней, и прошли мимо утёсов и пещер, пока Дракмир не спустился ближе к месту встречи. Драк снова поднялся в небо, раздражённо взмахнув крыльями при виде крылатого фейри теней.

Чем ближе мы подходили к камню, тем сильнее разгоралось чувство жжения в моей груди. Магия богов была здесь, она исходила волнами, наполняя воздух едва ощутимым покалыванием. Зелёный лишайник и вьющиеся лозы покрывали его стороны, но сквозь них всё же проглядывал тёмный камень.

— Думаю, то, что вы ищете, находится с этой стороны, — произнёс Валлон, подходя к южной стороне камня.

Я задумалась, какую загадку предложит мне богиня Эльска на этот раз или какой текст мне придётся проглотить. Мысленно содрогнулась, представляя слова, выведенные лишайником там, где сейчас стоял Валлон, глядя вверх. Не придётся ли мне съесть плесень? Я положила ладонь на живот, беспокоясь за своего ребёнка и о том, как магия может на него повлиять.

Когда я обошла камень, с другой стороны, совершенно чистой от лоз и лишайников, то оказалась не готова к тому, что увидела. Демонические руны были высечены на камне, их магическая сущность, как и у других текстов, наделённых силой богов, исходила волнами потусторонней энергии. Она пронизывала мою кожу.

Я смотрела на камень, ошеломлённая и раздосадованная, а затем повернулась к Голлу.

— Как, по-твоему, я должна проглотить этот валун?

Очень серьёзный фейри теней, сопровождающий нас, шагнул вперёд, его выражение впервые приобрело нечто похожее на раздражение.

— Мизра, я не знаю о вашей миссии, но вы не можете проглотить Сердце Сольцкина. Оно священно для моего народа.

Я шумно выдохнула, с трудом сдержав желание закатить глаза.

— Я прекрасно понимаю, что это физически невозможно. Но я уверена, что богиня Эльска вела меня сюда, и именно эти слова мне нужны. — Я осмотрелась, пытаясь понять, не ошиблась ли и нет ли где-то ещё надписи. — Я не понимаю, — прошептала я скорее себе.

Выражение Валлона стало ещё мрачнее, прежде чем он наконец сказал:

— Как вы и сказали, это невозможно.

Мысли о моём народе, о моём отце, о моём брате, страдающих от чумы, умирающих, возможно, в эту самую минуту, скручивали мне нутро. Отчаяние начинало захлёстывать меня, ведь как я смогла преодолеть первые две преграды, но оказаться бессильной перед третьей? Почему боги привели меня сюда, если я должна потерпеть поражение сейчас?

Голл положил ободряющую руку мне на поясницу, и его глубокий, ровный голос разорвал затянувшееся молчание.

— Ей не нужно глотать камень. Ей нужны только слова.

Тон, каким он это сказал, заставил меня взглянуть на него с вопросом. Он сверлил Валлона таким взглядом, будто я упускала что-то важное.

Морголит подошёл ближе к Валлону.

— Это правда. Ей нужны только слова.

Морголит посмотрел вверх, на камень, и я невольно последовала его примеру, разглядывая надписи, окружённые толстыми ветвями плюща, но всё же оставшиеся открытыми.

— Может ли он помочь нам?

Лицо Валлона ещё больше омрачилось.

— Я не вижу возможности, чтобы он покинул Гадлизель ради помощи принцессе фейри Луны в её поручении от Богини Леса, — резко бросил он с явным цинизмом.

Морголит с нажимом произнёс:

— Посмотри на неё. Она не просто лунная фейри.

Он указал на мои крылья и тень, окутывающую меня.

— Она больше, чем кажется.

— Кто может помочь нам? — спросила я.

Красные глаза Валлона скользнули по мне и моим крыльям. Ответа он не дал. Это сделал Морголит.

— Принц Торвин из Гадлизеля обладает особыми способностями.

Валлон зашипел на Морголита, но я быстро добавила:

— Он может как-то снять слова?

Валлон снова уставился на камень, его раздражённый взгляд стал ещё более ярким.

— Снова повторяю, это не наше дело. То, что случится с фейри света, нас не касается.

Он сказал это с уверенностью, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на вину.

Треск, раздавшийся от камня, заставил меня вздрогнуть. Голл подхватил меня, оттаскивая на несколько футов назад, и все мы замерли, следя за тем, откуда доносился звук.

Но трещал не сам камень. Толстая, как моё бедро, лоза, обвивавшая надписи, начала отделяться от его поверхности.

Я ахнула, когда два изумрудно-зелёных глаза раскрылись среди двух листьев, обращённых к нам. Вокруг глаз свисали нити плюща, похожие на волосы.

— Дриада, — прошептала я, хотя никогда прежде не слышала о таких.

Голл частично заслонил меня собой. Её рот был вырезан из коры лозы. Хрупкие ноги и руки, тоже состоящие из лоз, отделились от камня, когда она спустилась вниз, словно была частью этого камня на протяжении долгих лет. Тёмно-зелёные лозы её волос тянулись к земле, окутывая её тонкое, обнажённое тело, целиком состоящее из коры.

Никто не произнёс ни слова, пока она смотрела на нас, затем широко зевнула, её листья дрогнули, прежде чем она остановила свои неземные глаза на мне.

— Я ждала тебя.

Её голос был странно детским, напоминая мне Зу, Тикку и Гету.

— Ты ждала меня? — спросила я, выходя из-за Голла, который всё ещё держал руку на моём плече. — Как долго?

Она моргнула своими лиственными глазами, подняла взгляд, будто вспоминая, и ответила:

— Три тысячи лет. И ещё один.

Сорин издал звук удивления. Валлон слегка изменил позу, но никто больше ничего не сказал.

— Это очень долго, — проговорила я, чувствуя, как сердце начинает биться всё быстрее.

Она пожала плечом, таким хрупким, как мой запястье, и легонько отбросила свои волосы из плюща длинными, тонкими пальцами.

— Я подождала несколько сотен лет, а потом поняла, что ты могла ещё не родиться. И, возможно, не родишься ещё очень долго. Тогда я решила немного поспать.

— Понятно, — произнесла я. Затем мне вдруг пришла мысль, и я повернулась к Голлу:

— Ты понимаешь, что она говорит?

Я задумалась, говорю ли я на том древнем демоническом языке, на котором, по словам Голла, я общалась с водными духами.

— Да, — ответил Голл.

— Они понимают меня, — проговорила дриада, затем повернулась к Валлону, её волосы из плюща неестественно взметнулись. — Ты ошибаешься, жрец. То, что случится с фейри света, касается и тебя.

Она указала на меня одним из своих длинных пальцев.

— У неё есть роль, как и у тебя, жрец.

Мы все были потрясены внезапным появлением древней дриады, но Валлон, казалось, был невозмутим и удивительно спокоен, когда она обратилась к нему.

— А какова моя роль? — смело спросил он.

Она улыбнулась, обнажая острые зелёные зубы.

— Ты узнаешь.

Затем она снова откинула свои волосы из плюща через плечо, напоминая мне придворных дам в Иссосе, когда те изображали надменность, играя в аристократок перед фейри при дворе.

— А сейчас ты приведёшь своего принца. Он скажет ей слова.

Затем её взгляд стал жёстким, а зелёные глаза заискрились ярче.