Хава отослала служанок с вёдрами, и, когда они вышли, дверь за ними закрылась и была заперта снаружи. Я сняла халат и осторожно погрузилась в ванну.

Когда я села в тёплую воду, облегчённо вздохнув, Хава улыбнулась.

— Мой господин ещё не коронован, но скоро это произойдёт.

Она смочила полотенце и начала аккуратно мыть мне плечи и верхнюю часть спины.

— Когда же состоится его коронация? — с искренним интересом спросила я.

— Этого я не знаю. Но он уже снискал уважение среди солдат своего отца. Ну, тех, кого он решил пощадить. Хотите, я помою вам волосы?

Немного ошеломлённая быстрой сменой темы, я кивнула и наклонила голову, погружая её в воду, затем снова выпрямилась.

Она нанесла немного мыла на мои волосы и продолжила:

— После того, что произошло на передовой, думаю, его коронуют уже на днях.

— Что произошло на передовой? — резко спросила я.

— Ох, прошу прощения. Как невежливо с моей стороны. Всё забываю, что вы — лунная фейри.

Я не понимала, как она могла это забыть, ведь я совсем не походила на её народ. Она замолкла на некоторое время, погружённая в свои мысли, пока наполняла кувшин водой и осторожно поливала мои волосы.

— Неужели ты мне не расскажешь, Хава? — попросила я, убирая воду с лица.

— Мне не положено слишком много говорить.

— Это твой господин тебе так велел?

— Он действительно доверяет мне, — уверила Хава, убирая на полку флаконы с маслами. — Это все что вы должны знать, — добавила она с нетерпением, протягивая большое полотенце, когда я вышла из ванны.

— Расскажи мне всё, Хава. Никто со мной не разговаривал с тех пор, как я здесь, — сказала я, промакиваясь полотенцем волосы.

Пока я вытиралась, она подала мне халат и помогла его надеть.

— Садитесь у камина, поешьте, а я расскажу вам, как принц Голлайя завоевал верность солдат своего отца.

Я последовала за ней, хоть и не могла заставить себя есть с тех пор, как оказалась в плену. Но когда Хава сняла крышку с блюда, открыв поджаренную дичь с травами, сыр и хлеб с маслом, я почувствовала голод.

Возможно, это было из-за её компании. Стражники, хоть и не проявляли ко мне жестокости, явно не испытывали и доброжелательности. Их настороженность по отношению ко мне, дочери их врага, была очевидна, и потому я была погружена в тревогу с момента своего плена.

Сейчас же, сидя на кушетке у камина, где ярко горел синий уголь, я впервые почувствовала спокойствие.

Она подала мне тарелку с парящимся блюдом и села напротив, пока я накрывала колени салфеткой, а сверху ставила тарелку.

— Прошу прощения, что мы не можем обедать в большом зале, — сказала она с сожалением. — Я попрошу Пулло принести вам нормальный обеденный стол.

Я не стала спрашивать, почему мне нельзя обедать в большом зале. Мне не хотелось сидеть среди темных фейри.

— Спасибо, Хава. Может быть, поешь со мной?

— О, нет, госпожа. — Она налила красное вино в бронзовый кубок и протянула его мне. — Мне достаточно просто находиться с вами. — Затем она наполнила другой кубок. — Но я с удовольствием выпью, если вы не против.

— Конечно, — поощрила я её, надеясь, что это развяжет ей язык. — Пожалуйста, расскажи мне ту историю, о которой ты говорила. О принце.

Она обхватила кубок когтистыми пальцами, её красные глаза блестели в бледно-синем свете камина.

— Это было удивительное зрелище, как мне рассказывали. После того как принц и его союзники взяли дворец, он отправился на фронт верхом на своём драконе.

Я поперхнулась вином.

— На своём драконе?

— О да. Вы не знали?

Я покачала головой, ошеломлённая.

— Нет.

Драконьих наездников среди королей темных фейри не было уже много веков. Считалось, что истинные короли Нортгалла обладают кровью дракона, текущей в их жилах.

— Согласно легенде, — с шёпотом добавила Хава, — их синие и золотые глаза — это знак их драконьего происхождения. Многие короли приходили и уходили в его роду, — она добавила с гордостью. — Но принц Голлайя — единственный за долгие годы, кто оседлал дракона. Он давно ездит на Дракмире. Но держал его в секрете, в горных пещерах за Сильвантисом.

Я ненадолго замолчала, удивляясь, как могла не прочитать об этом ни в одной из многочисленных книг о темных фейри. Но тогда я никогда не углублялась в их королевскую линию. Я не знала, что тот, кто спас меня, был их принцем.

— Но почему? — спросила я, отрывая кусок хлеба и откусывая его. — Он мог бы убить своего отца с помощью дракона и захватить трон, когда бы ни захотел.

— Нет, нет, нет. Он не мог. — Она покачала головой, пряди чёрных волос скрыли один глаз. Она убрала их за острое, высокое ухо. — Чтобы быть признанным истинным королём, он должен был встретиться с отцом лицом к лицу. Его право оспорили бы, если бы он использовал дракона, чтобы захватить трон. Это должно было быть сделано его собственными руками.

— Понимаю. — Я попробовала кусок жареной птицы. — А что случилось, когда он прилетел на фронт? — Моё сердце сжалось, зная, что фронт находится в Лумерии, близко к моему дому.

— Он встал на холме над всеми и поклялся, что наконец положит конец этой долгой войне, в которую втянул их его отец. Он поднял голову своего отца над собой и…

— Принц нёс голову своего отца? — перебила я её.

— Да, да. Это было величественное зрелище, — она лучезарно улыбнулась, — по крайней мере, так мне рассказывали.

Мой желудок скрутился от такого варварства, но я не прервала её снова.

— Он пообещал стать лучшим королём для своего народа, вознести Нортгалл как владыку всего рода фейри и без пролития ещё большего количества крови наших сородичей. Тогда солдаты закричали и стали скандировать его имя.

— Как? — спросила я, ощущая тяжесть в желудке, положив кубок и салфетку обратно на поднос. — Как он собирается выиграть войну без новой крови?

Ведь я знала своего брата, и он не сдастся просто так, не отдав нашу родину в подчинение Нортгаллу.

Хава опустила взгляд в колени и указала на поднос.

— Хотите ещё вина?

Она уклонилась от моего вопроса, и это вызвало во мне зловещее предчувствие. Я покачала головой.

— Где он был на фронте? — спросила я. — Где он был в Лумерии, когда произнёс эту речь? — Я не смогла скрыть напряжения в своём голосе.

Она прочистила горло и встала.

— Я не могу рассказать больше, госпожа.

Напряжение усилилось, между нами.

— Понятно, — тихо сказала я, опустив плечи. — Я бы хотела остаться одна, Хава.

Вновь нахлынула реальность. Я беседовала не с другом или союзником. Я всё ещё была пленницей, и теперь меня охватил страх перед тем, что принц, новый король, намеревается сделать со мной.

— Конечно, госпожа.

Она подала мне удобную ночную сорочку и предложила помочь распутать влажные волосы гребнем.

— Нет, Хава. Спасибо за ужин и компанию. Я устала. Можешь идти.

Её брови нахмурились, взгляд потускнел, словно отражая моё собственное настроение.

— Понимаю. Я оставлю вас и вернусь утром с завтраком. Вы почувствуете себя лучше после хорошего сна.

Когда она ушла, я забралась в огромную постель и скользнула под покрывало, лицом к заколоченному окну — ещё одно напоминание о том, что нельзя позволять себе забывать, где я нахожусь. Как бы ни была добра Хава и как бы ни была роскошна моя «камера», я по-прежнему оставалась пленницей нового короля Нортгалла.

ГЛАВА 6

ГОЛЛ

Я читал послание от Сорина в военной комнате, которой мой отец пользовался редко. За последние дни я начал понимать, что мой отец вел эту войну, бросая все больше и больше солдат в битвы одну за другой, вместо того чтобы использовать стратегию, которая могла бы завершить ее быстрее или избежать кровопролития.

Когда я сам услышал некоторые из его приказов, данных офицерам на передовой, я укорил себя за то, что не вмешался раньше. Потери, которые принесла эта война нашему народу, были ужасны. Сколько жизней было утрачено, и все же она не была окончена. Официально — нет. Оставался последний шаг.