— А чем занимается Цесаревич и его свита? — полюбопытствовал я после того, как машина вышла из очередного поворота, и меня ненадолго перестало плющить от перегрузок.

— Его пытались эвакуировать из ложи на пятой секунде с момента ухода Ольги в первый рывок. Но Воронецкий уперся и первым делом проверил, не угрожает ли что-нибудь его матушке. А когда увидел рядом с ней Надежду и Уфимцева, расслабился. Поэтому сидит за несколькими воздушными стенами и разговаривает по телефону с сыном… Все, «Буран» на месте, а твои оторвы уже носятся по обочине, вроде как, в поисках следов… О, Света заметила ссохшиеся колючие побеги… Поднимает дерн на решетке под прикрытием твоей благоверной… Ксения Станиславовна выскочила из салона и вывесила перед мелкой воздушную стену… Хе-хе, девчата «обнаружили» дохлое тело… Оля вбила нож в проекцию ядра и провернула… Теперь вытащила труп. Судя по всему, облегчив подпоркой… Подозвала к себе Ксению Станиславовну… Так, готовься — мы финишируем. На одну целую и двадцать три сотых секунды быстрее, чем на «Стихии». Публика в шоке. Еще бы — процентов девяносто с гаком потеряло неплохие деньги…

— Спасибо, солнце! — благодарно выдохнул я после того, как «Стрибог», развернувшись на триста шестьдесят градусов, вернулся на прежний курс и ускорился снова. Потом засек четыре энергетических силуэта, рванувшихся наперерез, приготовился к бою и снова расслабился. После того, как услышал очередной комментарий БИУС-а:

— Императрица — красотка: отправила на помощь девчатам половину телохранителей на своем «Эскорте». Кстати, водила в нем очень даже ничего.

На водилу-Дворцового мне было плевать с высоких орбит, поэтому я равнодушно пожал плечами, потерпел еще чуть-чуть, дождался завершения невероятно жесткого торможения и выстрелил собой из салона. А на выходе из третьего рывка на длину средненького Витязя упал на одно колено рядом с уже реанимированным «пациентом» Ксении Станиславовны, ударом в голову отправил его в беспамятство, выхватил из руки мелкой тычковый нож, в темпе отсек часть куртки скрытника и затолкал ткань в рот. Затем перевернул тело на живот, несколькими взмахами тычкового ножа распустил рукава его куртки и связал получившимися аналогами веревок верхние конечности. Само собой, не забыв вывернуть запястья так, чтобы ладони упирались одна в другую тыльными сторонами. А после того, как распорол штанины, услышал топот подбегающих Конвойных и «догадался», что у них должны быть блокираторы магии:

— Господа, этот тип атаковал мою машину ледяными иглами. Хотелось бы узнать, по чьему заказу. В данный момент без сознания. Но даже если вдруг и придет в себя, то язык себе не откусит. Даже при очень большом желании…

— Не ударит и магией… — хищно оскалилась… целительница и скрестила руки на груди: Ведь от Искры остались одни ошметки.

— Да и эти ваши железяки тоже не нужны — я уже перебила ему спинной мозг…

Глава 22

30 сентября 2513 по ЕГК.

…Отказаться от пресс-конференции не получилось. Поэтому все сорок минут ожидания нафиг не нужного мероприятия я наливался тихой злостью. Да, Людмила Евгеньевна, убедившая меня в необходимости воспользоваться представившейся возможностью сформировать правильный образ своего рода в глазах обывателей, пыталась сгладить негативный эффект от некоторых аргументов, но не преуспела — на сцену конференцзала автодрома я вышел, пребывая в серьезнейшем раздражении.

Кстати, вышел не один, а в компании с Ольгой, Светой, Надей, Ксенией Станиславовной и двумя Воронецкими — Цесаревичем и его младшим сыном. Нет, лицо держал. И, вроде бы, неплохо. А еще слушал специально обученного человечка из свиты наследника престола, правильно рассадившего нас вокруг невысокого журнального столика, озвучившего добрый десяток особо ценных указаний и пропавшего из поля зрения за считанные мгновения до подъема занавеса. А потом тяжелая ткань поползла вверх, постепенно открывая нашим взорам шестьдесят две пары глаз, горящих предвкушением, и я приложил себя сначала бодрячком, а затем просветлением.

Помогло. Причем неплохо: когда ведущая мероприятия — пресс-атташе Михаила Владимировича по имени Анастасия — задала первый вопрос, на меня снизошло воистину непоколебимое спокойствие. Соответственно, в монолог Воронецкого-старшего я вслушался внимательнее некуда:

— Вы правы: я прилетел на автодром именно для того, чтобы выказать ответное уважение Игнату Даниловичу Беркутову-Туманному, главе самого молодого дворянского рода Империи, уже доказавшему делом, что для него служение Родине — не громкие слова, а становой хребет мировоззрения.

Тут Анастасия согласно кивнула и как-то уж очень подробно описала все мои «официальные» достижения.

А потом обратилась ко мне:

— Игнат Данилович, вы крайне редко выходите в Свет, но каждый выход становится сенсацией. К примеру, ваш вчерашний визит на прием Берестовых разделил наших соотечественников на несколько непримиримых фракций. Представители первой, в основном, состоящей из молодежи, в восторге от того, как вы поставили на место род, пытавшийся выставить вас на посмешище и, тем самым, опосредованно выказать сомнение в здравомыслии государя, пожаловавшего вам потомственное дворянство. Представители второй вторые сутки захлебываются желчью и твердят о крушении вековых устоев, ибо не в состоянии смириться с тем, что потомственный добытчик может вести себя в разы благороднее их. А любители повеселиться восторгаются новым словом в традиции дарить подарки и жаждут оценить реакцию следующего именинника на Одаренного медведя, перевязанного розовой ленточкой, в ранге Князя или Богатыря.

Тут публика жизнерадостно заржала, поэтому продолжение этой речи удалось услышать только секунд через тридцать:

— Ничуть не меньшую активность демонстрируют и фанаты автоспорта: по их мнению, вам, устанавливающему один «вечный» рекорд за другим, пора перестать тратить время на походы в Пятно и посвятить себя карьере гонщика. Так вот, мне бы хотелось понять, чем вы живете на самом деле, если — повторю еще раз — каждый ваш поступок превращается в сенсацию.

Я вдумался в два «направления» ответа, предложенных Дайной и… дал волю раздражению. В смысле, позволил себе поглумиться над «ревнителями традиций» и большей частью дворянства:

— Пожалуй, я живу Делом. Просто предельно добросовестно. Поэтому в Пятне воюю с высокоранговым Одаренным зверьем, а тут, в Большом Мире — со своей ленью, слабостями, самодовольством и остальными проявлениями классической человеческой привычки плыть по течению или, говоря иными словами, идти по пути наименьшего сопротивления. А такой подход позволяет многое. К примеру, осваивать управление спортивными автомобилями или… завоевывать уважение по-настоящему достойных личностей.

— Интересный ответ… — уважительно сказала пресс-атташе и замолчала, так как заметила повелительный жест работодателя, решившего добавить пару слов к моему ответу:

— Как куратор спецотдела Канцелярии, я регулярно получаю отчеты о деятельности добытчиков, сотрудничающих с этой службой. Поэтому со всей ответственностью заявляю, что Игнат Данилович нисколько не преувеличил: он и его напарницы являются самой эффективной командой добытчиков Империи; об успехах Черного Беркута в автоспорте говорит очередной вечный рекорд, установленный чуть более часа тому назад, а по поводу достойных личностей в его окружении могу сказать следующее — я лично знаком со всем ближним кругом этого юноши и… искренне рад тому, что в этот круг вошли мой младший сын и его невеста…

Следующие минут шесть-семь Анастасия терроризировала меня в одно прелестное лицо, а потом «вспомнила» о журналистах, повернулась к залу и дала слово корреспонденту «Имперского Вестника». Как я понял, для того чтобы тот загнал остальных коллег в правильную колею.