— Кстати, служба безопасности концерна все лето собирала информацию о сторонних доработках вашей схемы тюнинга спортивных автомобилей, а инженерный отдел просчитывал КПД каждого отдельно взятого варианта. Так вот, самый удачный — тюнинг новой «Ревелевской» «Стрелы», занявшей пятое место на августовском первенстве Империи по кольцевым гонкам и третье на сентябрьском Кубке Производителей — по совокупности всех характеристик слабее «Стрибога» и «Стихии» аж на семь целых пятьдесят шесть сотых и семь целых сорок три сотые процента соответственно!

— Поэтому-то большинство профессиональных гонщиков на эти машины и пересело… — улыбнулся я.

— Ну да… — поддакнул мой собеседник. — И теперь нам приятно смотреть любые чемпионаты: изрядно надоевшее засилье «Рекордовских» «Коршунов», «Сапсанов» и «Конкордов» осталось в прошлом, и теперь на гоночных трассах правят бал НАШИ машины. Ну, а про продажи я уже говорил: даже дорогущие тюнинговые «Стрибоги» и «Стихии» раскупаются чуть ли не быстрее, чем сходят с конвейеров!

— Из-за того, что бьются, верно? — повторил я комментарий Дайны.

— Верно… — подтвердил Кутепов. — Но это никого не расстраивает. Ведь такие машины покупают достаточно состоятельные представители дворянства и купечества; каждый из начинающих гонщиков жаждет научиться ездить, как Черный Беркут, и морально готов к тратам; благодаря продуманной подаче информации абсолютное большинство пытается обуздать буйные покупки не на городских улицах или междугородних трассах, а на автодромах; девяносто семь процентов новичков — Одаренные, владеющие защитными покровами, а характеристики систем безопасностей наших автомобилей вы знаете не хуже меня. Говоря иными словами, «Стрибоги» и «Стихии» превратились в своего рода расходники. Так как разбиваются каждые выходные, но без серьезных последствий для владельцев, их пассажиров и невольных свидетелей таких заездов.

— Что ж, значит, в следующую субботу я постараюсь плеснуть бензинчика в костер интереса к этой машинке! — пообещал я, ласково погладил небольшой «гоночный» руль и спросил, какую именно площадку для отработки навыков экстремального вождения он арендовал для меня.

Намек был понят, что называется, влет. Но перед тем, как выбраться из салона и дать мне возможность начать тренировку, Вячеслав Александрович все-таки ответил на заданный вопрос:

— На сегодняшний день — четвертую. На весь завтрашний — вторую. А с понедельника по четверг в вашем распоряжении основная гоночная трасса. И еще: ассистенты на площадках и бригада механиков работают только на вас; в боксе — двадцать комплектов резины и все необходимые расходники, а со все того же понедельника башню руководителя гонок займет Андрей Мищенко и возьмет под контроль всю электронику…

…Ассистентами, дожидавшимися нас на площадке, «зарулила» Ира — вручила старшему группы информационный носитель со схемами расстановки конусов и точным графиком их изменений, обменялась идентификаторами и пообещала премии за хорошую работу. Вот народ и расстарался, создав самый первый «рисунок» от силы минут за пять-шесть.

Я за это время вырубил и убрал телефон в бардачок, переключил все системы «Стрибога» в экстремальный режим, закрыл глаза и отрешился от посторонних мыслей. После того, как Кукла закрыла окно, активировал блок развертки голограмм, изучил трехмерное изображение создающейся «трассы» и, дождавшись отмашки «помощников», тронул машину с места.

Первые пять кругов проехал в спокойном режиме и привыкал держаться точно по оси графического «коридора», демонстрируемого приблудой Дайны. Освежив в памяти правильные реакции на изменения цветового фона, чуть-чуть ускорился. А круге на девятом вдруг сообразил, что веду автомобиль по идеальной траектории без просветления, мысленно обозвал себя придурком, разогнал восприятие до предела и начал «поддавливать». Благо, для езды по простенькой трассе с шестью не особо крутыми поворотами хватало за глаза, а крайне редкие коррекции БИУС-а постепенно пробуждали кураж. Но дурить на первой же тренировке я не собирался, поэтому задавил ненужное чувство и продолжил выполнять вводные самого лучшего тренера в этом мире.

Результаты не заставили себя ждать: к первой замене резины я уверенно работал на третьей «трассе», после второй очень достойно освоил пятую, а на обеденный перерыв ушел с шестой. Причем после заслуженной похвалы.

Питаться в общем зале, естественно, не рискнул, поэтому поднялся на лифте для особо важных гостей в отдельный кабинет, поухаживал за Куклой, сел сам, сделал заказ через электронное меню и почувствовал, что устал. Как ни странно, и физически, и морально. А Дайна, как назло, решила поделиться последними новостями:

— Пока ты гонял по площадке, жизнь в Империи кипела ключом. В десять тридцать утра к Уфимцеву приехал еще один желающий обзавестись личным артефактором. Приехал с претензией на артефактный комплекс «Твердыня», вроде как, не предотвративший скрытное проникновение в родовое поместье. Ну и, в лучших традициях шантажистов, начал давить. В смысле, заявил, что задокументировал сбой в работе этой приблуды, в результате которого у него была украдена картина стоимостью двенадцать миллионов рублей, заручился экспертными заключениями двоих независимых артефакторов и не подал на Валерия Константиновича в суд только из-за того, что уважает и хочет дать шанс исправить ситуацию. Как водится, принялся описывать и единственно возможный способ ее исправления, но у Друга нашего Рода лопнуло терпение, и он вышвырнул это живое воплощение Великодушия сначала из кабинета, а затем из особняка. Потом прибил водителя-телохранителя, имевшего глупость атаковать обидчика своего хозяина, и сообщил напрочь деморализованному аристократу, что ждет вызова либо в суд, либо на дуэль.

Я поймал взгляд Иры и изумленно выгнул бровь.

— Ага, мы его испортили… — застрадал БИУС. — Был обычным забитым артефактором, а сейчас озверел и бросается на ни в чем не повинных людей! Кстати, можешь отвечать: я взяла под контроль камеры ресторана и в данный момент генерирую беседу о перспективах побить твой рекорд.

Я задал несколько уточняющих вопросов, пришел к выводу, что Валерий Константинович повел себя правильно, и был вынужден сменить тему из-за прихода официанта.

После того, как перед нами возникло по тарелке ухи, а «лишние уши» удалились, Кукла сообщила, что это ЧП было не единственным событием дня, и слегка расстроила:

— Без двадцати двенадцать твоей младшенькой позвонила Лиза. Злая, как собака. И предупредила о скором приезде брата, собравшегося подарить Свете ожерелье за двадцать миллионов рублей и, тем самым, убедить ее в том, что в браке с ним она будет счастлива…

— Послала, верно? — спросил я, представив реакцию мелкой на попытку ее купить.

— Угу. Цитирую: «Паша, ты, кажется, перепутал меня с проституткой. Зря: я не продаюсь. Ни за побрякушки, ни за обещания, ни за что-либо еще. На этом наши дороги расходятся. Причем раз и навсегда: подойдешь ко мне снова — я тебя изувечу. А теперь пошел вон…»

— Жестко, однако… — хмуро буркнул я.

— Жестко… — подтвердила Дайна и добавила информации для раздумий: — Но все остальные способы не сработали. Кстати, после того, как Паша уехал, Света позвонила Лизе, сообщила, что дала ее брату слово покалечить его при следующей встрече, и попросила приложить все силы, чтобы он забыл о Бухте Уединения. А вот реакция злобной мелочи: «Что ж, если не уймется и теперь, значит, идиот, а с ними иначе нельзя. По поводу его поездок в Бухту поговорю с бабушкой. И постараюсь забрать наш коттедж себе. Само собой, если вы не откажете от дому и мне…»

— А ей-то за что?

— Света так и сказала. Но Лиза не успокоилась — дождалась возвращения Паши, встретила его в коридоре и предупредила, что если он не перестанет пресмыкаться, то потеряет еще и сестру.