Брунеец, видимо, был уже в курсе того, что Малко укрылся в резиденции дипломата, так как он не высказал ни единого замечания, ограничившись словами о том, что это серьезное дело и что хотелось бы, что от него не пострадали отношения между двумя странами.

Это была скрытая угроза.

Бенсон даже заскрипел зубами.

– Я уверен, что все кончится к обоюдному согласию, – заметил он.

Малко выехал с дипломатической автостоянки за рулем «бьюика». Уже стемнело, и Джалан Претти была почти пустынной. Нужно было быть совсем рядом с его машиной, чтобы заметить, что в ней был не дипломат. Он свернул направо, двинувшись к Кота Бату. Когда он пересек Субок Бридж, он повысил скорость вплоть до здания министерства иностранных дел, стоявшего у реки Бруней. Если за ним следили, то никто не удивился бы, что сюда направляется посол США. Как раз у здания министерства дорога ответвлялась на Кота Бату, поворачивая направо. Он поехал по этой улице, увеличив скорость «бьюика».

Здесь он обернулся: его никто не преследовал. Спустя десять минут он развернулся и вновь поехал в центр.

Он беспрепятственно достиг Джалан Катор. Сторожиха автостоянки с платком на голове выдала ему талон, и он поднялся по автоплатформе. Было немногим более пяти часов... Он поднялся на последний этаж, расположенный на открытом воздухе, погасил фары и вышел из машины. По ту сторону каменного парапета он увидел огоньки Кампонг-Эйера, а справа – золотой купол мечети Омара Али Сайфуддина. По реке, как обычно, плыли сампаны. Начинался дождь.

Он вернулся к «бьюику» и начал считать минуты. Без четверти шесть он уже не мог унять охватившую его тревогу. Сильный дождь заливал ветровое стекло машины. Он включил дворники, и как только ветровое стекло освободилось от воды, увидел какую-то фигуру у лифта.

Его охватила бурная радость. Он выскочил из машины и ринулся к Е Юн Джи, закутанной в плащ. Он потянул китаянку в машину, где она буквально рухнула на сиденье.

– Я боялась, что не застану вас здесь! – воскликнула она. – Я бежала, и мне казалось, что за мной следят.

– Вам что-нибудь говорили в банке?

– Приходили полицейские. Они допрашивали многих людей, даже управляющего.

– А вас?

– Меня тоже. Но я сказала, что ничего не знаю.

Ее очки были мокрыми, она их сняла, и Малко заметил, что ее глаза были подкрашены. Он помог ей избавиться от промокшего плаща и обнаружил под ним белую блузку и темную юбку, а также черные чулки...

– Все в порядке? – спросил Малко.

Е Юн Джи сунула руку в сумочку и вынула конверт.

– Вот они.

Он нервно открыл конверт и мгновенно убедился благодаря зажженному плафону, что это были нужные фотокопии.

– Чудесно.

Он спонтанно обнял Е Юн Джи. Его глаза излучали радость. Их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, китаянка впилась в его губы в страстном поцелуе, страстном и неожиданном. Она прильнула к нему всем телом, находясь во власти необоримого чувства. Отбросив всякую стыдливость, она терлась о него, продолжая безумно целовать. Она взяла его руку, лежащую на ее бедре, и повела ее вбок, к ничем не защищенному животу. Она еще ближе придвинулась к нему, как бы желая, чтобы он погрузил в нее свои пальцы.

Снаружи лил настоящий ливень, как бы изолируя их особый мирок. Здесь их никто не потревожит. Исчезли даже огни Кампонг-Эйера!

Малко больше не задавал себе вопросов. Китаянка принесла ему чеки и хотела, чтобы он с ней расплатился натурой. В машине теперь было слышно только их тяжелое прерывистое дыхание.

Вдруг сквозь пелену дождя он заметил какие-то тени. Он инстинктивно нажал на механизм, закрывающий на замки все четыре дверцы. Через несколько мгновений кто-то пытался открыть его дверцу!

Е Юн Джи издала приглушенный крик и выпрямилась с обезумевшими глазами.

– Кто там?

Царапанье о дверцу становилось зловещим.

– Не беспокойтесь! – произнес Малко.

Даже не приведя себя в порядок, он включил зажигание, зажег фары и пустил в ход дворники. Фары осветили два мужских силуэта. У одного из них был бритый череп, это был тот, кто бросил в реку связанный труп Лим Суна. Другого Малко не знал. Они располагались между машиной и выездом с платформы. Малко не колебался ни секунды. Он нажал на акселератор и направил машину на убийцу с бритым черепом. Задетый левым крылом, тот упал на капот, натолкнулся на ветровое стекло и рухнул с платформы на землю!

В тот момент, когда «бьюик» покидал платформу, раздалась короткая очередь из автомата, и заднее зеркало разлетелось вдребезги. Е Юн Джи взвизгнула. Но Малко некогда было заниматься ею. Он стремительно спустился с пятого этажа. Е Юн Джи, забыв все свои эротические затеи, сидела не шевелясь рядом. Шлагбаум нижнего этажа был опущен, но Малко проломил его с ходу.

Он выехал на Джалан Катор, затем оказался на Джалан Султан и Джалан Тутонг, мчась как сумасшедший.

– Куда мы едем? – спросила наконец китаянка.

– К послу США, – ответил он. – И вы остаетесь со мной.

Она попыталась привести в порядок свой растрепанный шиньон, стереть расплывшийся макияж...

– Но я не могу, – запротестовала она. – Мой отец...

– Эти люди готовы на все, – сказал Малко. – Благодаря вам, я смогу их обезвредить. Но я не хочу, чтобы до этого они убили вас. Завтра все будет улажено. Все будет хорошо.

Он вел машину настолько быстро, насколько позволял дождь. Е Юн Джи вдруг спросила:

– Правда, что у вас было приключение с принцессой Азизах? Она так красива...

– Вы тоже, – ответил Малко.

Были моменты, когда надо было уметь лгать. И это был, безусловно, самый прекрасный момент в жизни Е Юн: поделить мужчину с этой недоступной опереточной принцессой. Ради этого она рисковала своей жизнью...

Малко следил за зеркалом. Но ничего не было видно. Он въехал прямо в сад посла. Уолтер Бенсон открыл ему дверь. Прежде чем он мог удивиться присутствию китаянки, Малко бросил ему:

– Чеки у меня. Завтра мы сможем свести счеты.

Следующий день обещал быть самым продолжительным. Его светлость Аль Мутади Хадж Али мог дорого продать свою шкуру и отомстить Мэнди Браун.

Аль Мутади Хадж Али ждал у телефона, машинально рассматривая позолоченную деревянную обивку своего кабинета. Темнота наступила уже давно. Еще утром он ринулся на поиски служащего, выдавшего тайны Международного банка Брунея. Благодаря работе, проведенной Специальным отделом, он располагал исчерпывающей информацией. Это была китаянка, о существовании которой он до сих пор и не подозревал. Но ее предательство могло перевернуть всю его жизнь... Вместо того, чтобы немедленно арестовать ее, он приказал выследить ее, чтобы она привела его к агенту ЦРУ. А потом настанет очередь Мэнди Браун. Как только она надоест «Секс-Машине», люди Майкла Ходжиса примутся за нее. Надо было только сделать это половчее, чтобы не вызвать протестов со стороны посла США. И после этого все вернется в нормальное русло.

Зазвонил зеленый телефон, предназначенный для связи со службой безопасности. С учащенно бьющимся сердцем первый адъютант снял трубку. Он любил слушать спокойный, неторопливый голос Майкла Ходжиса. Преданного, как собака из породы ньюфаундлендов.

– Все нормально? – спросил он, почти уверенный в ответе. По молчанию Майкла он сразу понял, что хороших новостей ждать не приходится. Не такой человек этот английский наемник, чтобы молчать без причины.

– Нет, пенгиран!

Вновь молчание. Первый адъютант почувствовал, что рубашка от пота прилипла у него к телу. С утра все шло из рук вон плохо. Он не обнаружил агента ЦРУ в гостинице «Шератон», на что очень рассчитывал. Единственный человек, который мог его предупредить, была Ангелина, перед которой он так расхвастался накануне вечером... Охваченный яростью, он прокричал в трубку:

– Что случилось?

– Он удрал от двух моих людей, – объяснил наемник. – У одного из них сломано бедро. Он сбил его машиной, прежде чем смыться.