– Мы взяли последних бонобо и заканчиваем погрузку, – доложил Дэйв.

– Отличная работа, – похвалил Бертрам.

– Мы нашли Кевина Маршалла и двух женщин в пещере, – сообщил Дэйв.

– В каком состоянии? – поинтересовался Бертрам.

– Все в дерьме, но так вроде живы-здоровы, – ответил Дэйв.

– Дайте-ка мне эту штуку! – Мелани протянула руку к рации: ей почему-то вдруг не понравилось, что подчиненный говорит о ней столь уничижительно.

Дэйв оттеснил женщину в сторонку и спросил в рацию:

– Что мне с ними делать прикажете?

Мелани уперла руки в бока. Она порядком рассердилась:

– Как это понимать: «что мне с ними делать»?

– Везите их в центр животных, – распорядился Бертрам. – Я поставлю в известность Зигфрида Шполлека. Уверен, ему захочется побеседовать с ними.

– Десять-четыре, – закончил разговор Дэйв и выключил рацию.

– Что означает такое обращение? – требовала ответа Мелани. – Нас здесь пленниками держали больше двух суток.

Дэйв пожал плечами:

– Мы всего лишь исполняем приказы, мэм. Похоже, вы трое сильно и не вовремя разозлили главную контору.

– Что, скажите на милость, творится с этими бонобо? – спрашивал Кевин. Поначалу когда он увидел, чем занимаются укротители, то подумал, что все это предпринимается ради их спасения. Но чем больше он раздумывал, тем больше не понимал, зачем тогда животных грузят в прицеп.

– Хорошая жизнь бонобо на острове – дело прошлое, – вздохнул Дэйв. – Они тут воевать пустились, друг дружку убивать стали. Мы четыре трупа нашли в доказательство, у всех головы проломлены заточенными камнями. Вот мы и засаживаем их в клетки у площадки для кормления, готовимся перевезти всех в центр животных. У них теперь там будут шестифутовые бетонные камеры на каждого, насколько мне известно.

У Кевина рот открылся от изумления. Несмотря на голод и истощение, на ссадины и боль, он с глубокой печалью относился к этим несчастным созданиям, которые никого не просили ни создавать их, ни рождать на свет. Кому-то понадобилось неожиданно и своевольно обречь их на жизнь в однообразии заточения. Человеческому в них не суждено будет развиться, и поразительные их достижения тем самым окажутся утрачены.

Дарил еще с тремя укротителями поднимались вверх с циновкой.

Кевин обернулся и вгляделся в сумрак пещеры. В густой тени он различил профиль Артура возле ниши, в которой содержались Кевин и женщины. Слезы навернулись на глаза: Кевин представил себе, что почувствует Артур, когда, придя в себя, обнаружит, что заключен в стальной клетке.

– Ладно, вы, трое, – обратился к ним Дэйв, – двигаем обратно. У вас есть силы пешком идти или хотите на прицепе проехаться?

– А как вы прицеп передвигаете? – спросил Кевин.

– Мы с собой на остров вездеход прихватили, – пояснил Дэйв.

– Я пойду пешком, благодарю вас, – ледяным тоном проговорила Мелани.

Кевин с Кэндис кивнули, соглашаясь с ней.

– Мы, правда, ужасно голодны, – признался Кевин. – Обезьяны угощали нас только насекомыми, червяками и болотной травой.

– У нас есть несколько плиток шоколада и кой-чего попить там, в ящичке на передке прицепа, – махнул рукой Дэйв.

– Это просто превосходно, – обрадовался Кевин.

Спуск по склону скалы был самой трудной частью путешествия. Когда ступили на плоскую землю, то зашагали увереннее, тем более что укротители расчистили путь для вездехода.

Кевина поразило, как много успели сделать рабочие за такое короткое время. Когда он вышел на болотистую поляну южнее Лаго-Гиппо, то подумал, цело ли еще каноэ, упрятанное в зарослях тростника. И решил, что, видимо, цело: ни у кого не было повода отыскивать его.

Кэндис воспряла духом, когда увидела покрытый землей бревенчатый мост, о чем тут же и поведала. Она все переживала, как им удастся перебраться через Рио-Дивизо.

– А вы, ребята, времени зря не теряли, – одобрительно заметил Кевин.

– Выхода у нас не было, – вздохнул Дэйв. – Велели отловить этих животных – чем скорее, тем лучше.

Кевин, Мелани и Кэндис совсем выбились из сил на последней миле пути от моста через Рио-Дивизо до площадки для кормления. Это было особенно заметно, когда им пришлось сойти с просеки для вездехода и пропустить его вместе с последним прицепом, наполненным бонобо. Стоило им остановиться и постоять недолго, как сразу почувствовали: ноги будто свинцом налились.

Все с облегчением вздохнули, выйдя из сумеречных джунглей на просвет заполненной суетой площадки для кормления. Там под палящим солнцем вкалывали еще с полдюжины рабочих в голубых комбинезонах. Они сноровисто выгружали бонобо из второго прицепа и помещали их в отдельные стальные клетки до того, как обезьяны приходили в себя.

Клетки представляли собой стальные короба площадью четыре квадратных фута, в которых встать на ноги могли разве что детеныши обезьян. Воздух поступал и выходил из них только через прутья на дверцах. Закрывались клетки наклонной щеколдой, которая запиралась сбоку и до которой животное не могло дотянуться. Кевин разглядел во мраке клеток перепуганные лица нескольких бонобо.

Такие маленькие клетки предназначались только для перевозки, однако подъемный кран без устали переносил их в тень северной кромки джунглей, и это давало основание предполагать, что клетки оставались на острове. Один из рабочих орудовал шлангом от работавшего на бензиновом движке насоса, окатывая клетки и животных речной водой.

– Вы, кажется, говорили, что бонобо перевозят в центр животных? – спросил Кевин.

– Только не сегодня, – ответил Дэйв. – Сейчас там для них места нет. Завтра перевезем, самое позднее – послезавтра.

Перейти на материк не составило труда, поскольку раздвижной мост был переброшен. Сделан он был из стали, так что шаги по нему отдавались глухим рокотом, похожим на барабанную дробь. Рядом с механизмом моста стоял грузовичок Дэйва.

– Полезайте, – сказал Дэйв, указывая на кузов грузовичка.

– Одну минуточку! – взорвалась Мелани. Это были ее первые слова, произнесенные с тех пор, как они выбрались из пещеры. – Не поедем же мы в кузове грузовика!

– Тогда пешком пойдете, – отозвался Дэйв. – В кабину я вас не посажу.

– Перестаньте, Мелани, – урезонил ее Кевин. – Тут, на открытом воздухе, будет гораздо приятнее. – И он подал руку Кэндис.

Дэйв обошел машину кругом и сел за руль.

Еще с минуту Мелани показывала характер. Руки в боки, ноги расставлены, губы плотно сжаты – на вид ни дать ни взять молоденькая девчонка, того и гляди разревется от злости.

– Мелани, тут недалеко, – успокоила подругу Кэндис и протянула руку. Нехотя, но Мелани взяла ее.

– Я на встречу героев не рассчитывала, – жаловалась она, – но и такого вот обращения не ожидала.

После гнетущей сырости пещеры и тепличной влажности джунглей поездка с ветерком в кузове грузовичка неожиданно оказалась приятной. Кузов был выложен тростниковыми циновками, которые использовались для перевозки обезьян, так что сидеть в нем было довольно мягко. Запах от матов шел препротивный, но и сами они, подумали все трое, пахли не лучше.

Улегшись на спину, они смотрели на проблески предвечернего неба между нависавшими ветвями деревьев.

– Как по-вашему, что они с нами сделают? – подала голос Кэндис. – Я не хочу опять в тюрьму садиться.

– Будем надеяться, что нас просто тут же уволят безо всяких разговоров, – откликнулась Мелани. – Я готова упаковать вещички и распрощаться с Зоной, с проектом, с Экваториальной Гвинеей. С меня хватит.

– Могу только надеяться, что все обойдется так легко, – вздохнул Кевин. – А еще меня беспокоят обезьяны. Они все получили пожизненное заключение.

– Тут мы мало что можем сделать, – сказала Кэндис.

– Как знать, – усомнился Кевин. – Интересно, найдется ли такая группа поборников прав животных, которая расскажет о том, что здесь творится.

– Вот что, даже не заикайтесь ни о чем подобном до тех пор, пока мы не уберемся отсюда к черту, – повысила голос Мелани. – А то вы всех тут с ума сведете.