— Его тоже не вини. Он поступил верно. Ты нужен нам.

Я вздохнул:

— Марис тоже был нужен.

— Ты понял, о чём я, — Дина легонько толкнула меня кулаком в грудь. — Так что не смей умирать. Я не знаю, какие демоны грызут тебя изнутри, но ты нужен этим людям. Ты обещал вернуть их домой. Так что живи.

Я пристыженно кивнул. Слова Дины заставили меня переосмыслить всё происходящее. Всё это время я старался держаться особняком и насколько это возможно, не привязываться к остальным проклятым. Но теперь я как минимум должен Марису, который любил всех этих людей.

Также я внезапно вспомнил Торвальда. Малознакомого парня, который спас меня на турнире, при этом погибнув сам. Неужели не все люди сплошь лжецы и предатели? К своему стыду, даже после всего того, что для меня сделали ребята, я всё ещё подсознательно ждал подвоха. Но теперь…

Я обвёл взглядом проклятых, и во мне возникло давно забытое чувство доверия к кому-то. Марис доверял им и обменял свою жизнь на мою ради них же. А значит, моя жизнь отныне принадлежит им. И неужели я могу положиться на всех этих людей? Неужели никто из них не вонзит мне нож в спину, когда это ему будет выгодно? Как минимум Марис в это верил. А значит, и мне следовало бы.

Отсыпанные КЖК не стали для нас особо радостными. Мы все сидели по углам нашей своеобразной казармы, и каждый думал о своём. Прежде чем я подоспел, Сигимар успел прикончить троих новичков. Но больше всех проклятых поразила смерть Мариса. Ведь за это время он стал не просто членом ближнего круга. Даже новички относились к нему как к старшему брату, который всегда поддержит и придёт на помощь.

Внезапно тишину нарушила Таф. Она встала посреди комнаты и уверенно подняла голову:

— Мы сами выбрали свою судьбу. И смерть настигнет всех нас рано или поздно. Но павшие всегда будут с нами. Они будут жить в нашей ненависти к врагу, которая будет жечь их, пока не сгорим мы сами. Таков путь проклятых.

На этих словах она уверенно вышла за дверь.

Мы все переглянулись, и печаль на лицах людей сменилась решительностью и гневом.

В этот вечер мы не праздновали, как положено порядочным наёмникам. Подлатав раны, мы узнали, где находятся ключевые точки обороны этажа и отправились на фронт.

Последующие дни и недели для нас пролетели как в бреду. Мы стали этаким «летучим отрядом», который командование городов толком и не контролировало. Но появлялись мы всегда именно там, где нужно. Наш призыватель рока хорошо чувствовал те направления ударов эбисальцев, где будет жарче всего. И мы возникали там в самый ответственный момент, зачастую становясь переломным фактором в большинстве сражений.

Среди ополчения всё шире начала ходить молва о наших подвигах. И стоило нам явиться даже посреди самой безнадёжной схватки, как боевой дух подземников резко поднимался. Ведь они знали, что пришли безжалостные убийцы. И они на их стороне.

В этой череде насилия и сражений я мог забыться так же, как и остальные. Были в этой войне и значительные плюсы. Мы набили изрядное количество даров бездны. Да такое, что я смог взять ещё один легендарный навык.

[Второй шанс] повысил мою и без того невероятную выживаемость, что даже успело пару раз спасти меня за этот период, когда я в очередных безрассудных атаках врезался в целые отряды преторов и гвардейцев.

Как-то после такого случая ко мне подошла Белла:

— Для того, кто так упорно ищет смерть, ты слишком хорошо цепляешься за жизнь.

— Это плохо?

— Нет. Просто странно. Ты будто сам не можешь определиться чего хочешь.

Я задумчиво замолчал на пару секунд, но вскоре изрёк:

— Наверное, потому, что не всегда то, что мы хотим, является тем, что нам действительно нужно.

Белла как-то грустно улыбнулась и ответила:

— Скорее всего, да.

Наши отношения за этот период изменились. Если всё происходящее лишь усугубляло мои внутренние проблемы и противоречия, Белла, казалось, что-то поняла и разобралась в себе. Все перенесённые ужасы сделали её более спокойной и уравновешенной. А ещё она перестала оказывать мне знаки внимания, переключившись на внешне щуплого мага из новичков.

Задевало ли это меня? Наверное, где-то в глубине души — немного. Но, а чего я хотел? Столько времени морозить девушку. И не то чтобы она мне не нравилась. Скорее даже, наоборот. Но я понимал, что заведи мы отношения, ничем хорошим это в итоге не кончится. Тогда зачем тратить время друг друга, лишая возможности найти себе кого-то более подходящего? Что Белла в итоге и сделала.

Я же украдкой взглянул на занимающуюся лечением товарищей Аску и тяжело вздохнул. С ней тоже всё было не до конца понятно. Нас тянуло друг к другу. И она даже принимала ту тьму, что живёт во мне, хоть и не разделяла её. Но что-то не давало ей сделать шаг навстречу ко мне. Я же не хотел навязываться, понимая, что в этих условиях подобные отношения могут лишь принести ещё больше боли нам обоим. Поэтому я привычно оставался один, что лишь делало меня сильнее, позволяя без страха смотреть смерти в лицо. Причём буквально.

После нескольких активаций [Второго шанса], период нахождения между жизнью и смертью увеличивался, и я на доли секунды начал видеть что-то, что не мог понять или объяснить сам себе. Поэтому мне пришлось обратиться за помощью к Игосу.

— Ещё раз. Что ты видишь в эти секунды? — задумчиво переспросил маг.

— Огромное строение. Без каких-то чётких очертаний. Всё расплывчатое. Его шпили устремляются вверх в серое небо какого-то полупустого мира.

— М-м-м… Трудно сказать. Но…

— Но?

Игос вздохнул:

— Никто оттуда не возвращался, чтобы рассказать о том, что увидел. Но это похоже на обрывочные сведения о плане смерти.

— Места вроде преисподней?

— Ну, вроде того. Вот только, если ад довольно «гостеприимен» в своём роде. То про план смерти ничего сказать конкретно нельзя. И то, что ты его видишь, это очень странно.

— Может, дело в нашем с ней договоре?

— Возможно. Ну, и в целом я не знаю никого, кто был бы с ней более тесно связан, чем ты.

— А Афеллио? Он же поднимает скелетов. Это разве не некромантия?

— Нет. Это просто магия, как и всё, что делают остальные маги. С планом смерти это никак не связано. Напитать неживую плоть движущей силой — это что-то сродни големостроению. Не более. Как такового класса некроманта я ни разу и не встречал.

Помимо [Второго шанса] «на сдачу» я также приобрел [Стальные связки], о которых думал уже давно. Так что теперь, даже если в моей руке взорвётся граната, фаланги не разлетятся по всей округе. Да и руку или ногу мне теперь не оторвать. Что уже пытался предпринять один маг из преторов.

Последние хотя по-прежнему представляли для нас опасность, но после усиленной прокачкой проклятых, уже не были столь страшны. Даже новички, действуя сообща, могли завалить и парочку таких бойцов империи.

Гвардейцы же хоть и были усилены всякими артефактами и даже имели превосходящие характеристики по сравнению с обычными людьми, сражались на чужой территории, что существенно осложняло им жизнь.

Однако, как бы радужно всё не выглядело, ситуация оставалась сложной. Условный фронт был растянут по всему этажу и на контролируемых поверхностниками территориях уже были переходы на более глубокие уровни, что ставило под удар и остальные города. Поэтому, когда агенты Искателей сообщили о том, что отдельные отряды были замечены уже на девятом этаже, нас очень попросили тут же отправиться в Гомморах для его защиты от потенциального нападения.

— Нет, — отрезал я, глядя на членов военного совета. — Я вообще не против того, чтобы этот городишко сгорел к чертям.

Начальник охраны города многозначительно на меня посмотрел, но ничего не сказал.

— Деменс, послушайте, — лепетали члены совета. — Гомморах является важной стратегической частью альянса. Вы ведь знаете о лаборатории господина Вертляка?

— Конечно.

— Тогда вы в курсе, как помогают его зелья бойцам на передовой. Сырьё для их производства добывается на нижних этажах и также доставляется в город, являясь опорной базой для сборщиков ресурсов. Также там находится госпиталь для тяжелораненых. Если что-то случится с городом, это нанесёт непоправимый вред всей кампании.