Кроме того в сарае, или скорее гараже, бы выкопан капитальный подвал, обложенный изнутри кирпичом и подготовленный для хранения овощей в зимний период. Картошка в Узбекистане растет плохо, видимо сказываются глинистые почвы, или чрезмерная жара, поэтому ее по осени завозят из России, причем если там в России она стоит до девяти копеек за килограмм, то здесь ее цена доходит до сорока. Мало того, если не сделаешь запаса на зиму, то зимой придется покупать в магазине. А что она там из себя представляет, знает наверное любой житель Союза. Гниль, пополам с землей, и вдобавок со сладковатым привкусом, из-за обморожения. При этом цена остается прежней все те же сорок копеек за килограмм. Вот только купив этот килограмм вряд ли можно извлечь из него хотя бы половину, годную для еды.
Первым делом бабушка объявила мне, что во вторник, нам предстоит поход по магазинам.
— Впереди все лето не будешь же ты ходить в этом рванье?
— Почему во вторник, — удивился я.
— Здесь в понедельник все магазины закрыты, кроме продуктовых, разумеется. А сегодня уже поздновато куда-то ехать. Хотя, наверное, все же, придется сходить в местный универмаг. Но опять же вначале нужно дойти до Сберкассы, чтобы снять денег.
— Хорошо бы баб, только деньги у меня есть, немного но есть, сейчас я их достану.
— Откуда у тебя деньги?
Ну я и рассказал ей о том, как после того как отца забрали в милицию, а мать убежала выяснять за что, прошелся по всем захоронкам которые смог найти и в итоге стал обладателем более чем, пятисот рублей. Я прибавил к тем деньгам еще и ту сумму, что взял у соседа. Надо же было как-то ее оформить.
— Конечно какая-то часть была потрачена на питание, потому что мать готовила редко, но многое и осталось.
С этими словами я выдернул из своей сумки приклеенное дно, и достал оттуда четыреста пятьдесят рублей, припрятанных денег, передав их бабуле, а заодно и увидев, как она сразу же повеселела. Помимо денег у меня оставался еще и чай, кофе и кое-какие консервы и тушенка, тоже переданные бабушке. Единственное, что вызвало ее недовольство, так это увиденные сигареты. Но и здесь она согласилась с тем, что в моем положении это было каким-никаким выходом.
— Порой приходилось довольствоваться только тем, что давали на обед в школе, а в выходные приходилось или доедать то, что оставалось от отца, или же, как-то добывать деньги. А сигарету выкуришь, вроде и не так есть хочется.
— Все проблемы позади, поэтому нужно отказаться от этой дурной привычки. Я понимаю, что это сложно, твой дед вон раза три пытался бросить, но так и курил до самой смерти. Но он-то прошел всю войну, а ты пока молодой.
В общем сошлись на том, что нужно бросать. Договорились что буду стараться курить меньше. И к моменту исчерпания запаса брошу. Я пообещал постараться, хотя и не надеялся на столь хороший результат.
Деньгам бабушка обрадовалась. Конечно она пока еще работала, и вроде бы получала неплохую зарплату, но считай моментальная трата такой огромной суммы в СССР была довольно чревата. Если не иметь сбережений, то пришлось бы эти деньги где-то занимать. А так решались сразу же многие проблемы.
Оказывается, от деда остался шикарный и практически новый мотоцикл Иж-56. На сегодняшний день судя по документам ему исполнилось всего тринадцать лет. По нынешнем меркам это всего ничего. Дед покупал его в 1960 году, как раз перед самым моим рождением. Первый из серии «Планет». Новым с коляской, он в то время стоил около девяти тысяч рублей. Автомобили в СССР всегда были в дефиците, но с другой стороны мотоцикл с коляской, для Ташкента, можно было считать всесезонным. К тому же наличие коляски позволяло и сделать кое-какие запасы, например доставив ту же картошку, да и куда-то съездить не обращая внимание на расписание транспорта, который ходил из рук вон плохо. Одним словом вещь была в хозяйстве незаменимая.
После реформы цена осталась на том же уровне, правда исчез один нолик. Конечно за такую сумму его было не продать, потому как их довольно часто выбрасывали в магазинах и можно было приобрести почти свободно, но учитывая небольшой пробег, некоторые запчасти, имеющиеся в наличии, удалось довольно быстро пристроить его за пятьсот рублей. Наверное можно было бы подождать и продать подороже, но бабуля согласилась и с этой ценой. Хотя вначале, не хотела его отдавать, мотивируя это тем, что будет мне подарок от деда. Я бы конечно не отказался от такого подарка, но дело в том, что мне только что исполнилось двенадцать лет. Следовательно, официально сесть за руль и выехать на нем на дорогу, я смогу только лет через шесть. Хотя вроде бы на мотоцикл права давали в шестнадцать, но опять же это произойдет только через четыре года. Что за это время от мотоцикла останется, не трудно представить. Лучше после куплю себе что-то по новее, а пока вполне хватит и велосипеда. Тем более, что велосипед имелся в наличии. На том и остановились.
Следующим вопросом стала школа. Сейчас выделением мест в школах занимался Районный Отдел Народного Образования. И порой случалось так, что ребенок получал место в школе, находящейся от него на другом конце массива, в то время, как имелась школа прямо под носом. Примерно тоже самое предложили и бабушке, желая отправить меня в седьмую школу, в то время как буквально в ста шагах от нас находилась школа №3, или чуть дальше вторая. Та самая в которой я когда-то учился, будучи Сергеем Понамаревым. Одним словом, не обошлось без подношений и здесь, все-таки Узбекистан, довольно специфическая республика со своими особыми понятиями законности.
Еще полчаса назад, мест в этих двух школах не было вообще, но стоило на столе руководителя появиться коробочке конфет, как сразу же место нашлось и в третьей, и во второй школах. Правда бабушка все же выбрала третью, решив, что она поближе и мне будет удобнее в нее ходить. Мне в общем-то было все равно. На все эти хлопоты, связанные с пропиской, поликлиникой, направлением в школу ушла целая неделя. Впрочем, до начала учебного года было еще довольно далеко. Удивило и то, что бабуля ничего не спрашивала о моих документах. Оказалось, что все документы, которые были нужны, для школы, ей переслали из приюта. Таким образом у меня на руках осталось «Свидетельство о рождении». Вначале хотел отдать его ей, но после замотался и оно так и осталось валяться в письменном столе.
Оказалось, что моей одноклассницей оказалось, наша соседка, Танечка Ильина, живущая буквально за стеной. С нею я вновь, познакомился уже на следующий день после моего появления здесь. Она жила такой-же двухкомнатной квартире, что и у нас, только со входом из первого подъезда. Самым же интересным было то, что сейчас на нее никто не обращал внимания. Так, серая мышка, встречалось много фигур и посолиднее. Но дело в том, что я знавал ее, еще по прошлой жизни и дико завидовал тому, что она была на пять лет старше меня. То есть это никак не помешало Сергею Понамареву сблизиться с нею, и даже подружиться, пару раз даже довольно тесно, но для создания семьи он счел ее староватой, да и по большому счету, в то время она уже жила с другим мужчиной и имела от него сына. Конечно знание будущего и сейчас заставляло относиться к ней несколько насторожено. Все же заполучить ребенка вне брака в СССР считалось, чем-то из ряда вон выходящим. Но пока я не задумывался о близких отношениях, а вот в качестве сегодняшней подружки она подходила практически идеально. Кстати, как и я она тоже была сиротой. Правда в отличие от меня, ее воспитывал в одиночку родной отец, а меня сейчас бабуля. В остальном же наши судьбы были почти одинаковы. Ее мать умерла вторыми родами, когда ей было семь лет, с тех пор она жила с отцом.
А вот домашние дела, оставляли желать лучшего. Хотя все пока складывалось достаточно удачно, но с другой стороны, все это держалось буквально на волоске. Начать хотя бы с того, что оказалось, что бабушке не пятьдесят лет, а почти шестьдесят один. То есть она действительно родилась седьмого ноября, но не семнадцатого, а 1912 года. Как образовалась такая разница я не знаю, но в семье всегда говорили, что бабуля родилась в канун революции. Хотя по этому поводу вспомнилась история с моей бывшей тещей. Та была очень деловой и можно сказать пронырливой женщиной, в отличии от своего мужа. И как-то приехав в деревню, в которой они когда-то жили до переезда в город, и в которой после у них была дача, услышал разговор двух кумушек, перемывающих кости моей тещи.
