Дурак.

Я подобрал с земли камень и крепко его сжал, глядя в полыхающие алым глаза Тротта. И, как назло, ни одного светляка поблизости. Но это не повод отчаиваться. Мне еще семью спасать, и никакой грызун-переросток не встанет у меня на пути!

Я закричал. Возможно в попытке отпугнуть тварь. Или чтобы придать себе сил. А может просто от страха. Не знаю. Но в итоге мой крик послужил для нее сигналом к атаке, и она рванула вперед.

От первого выпада мне удалось увернуться. Все-таки сказались какие-никакие тренировки. При этом я попытался огреть врага булыжником, но в темноте промахнулся, а заодно пропустил новый бросок Тротта.

Он повалил меня на землю, впился зубами в бедро и принялся терзать ноги острыми, как слух домушника, когтями.

Теперь я кричал уже от боли. Но при этом не переставал остервенело лупить по башке крысы булыжником, удерживая тот двумя руками. И пускай с каждым ударом я лишь глубже вгонял ее зубы себе в мясо, но зато она не могла вцепиться во что-то еще, и я надеялся добраться до ее мозга раньше, чем отброшу копыта.

По крайней мере, так я решил считать позже, вспоминая и анализируя свои действия. А в тот момент я раз за разом поднимал и опускал камень, вымещая на чудище всю накопившуюся во мне злость. В момент схватки я не думал ни о тактике, ни о стратегии, ни о неожиданно холодных брызгах крови, летевших мне в лицо, ни о протяжном полном ярости крике, рвавшемся из моей глотки.

И я побеждал! Черт побери, я побеждал! И может даже окончательно победил бы, если бы перед моими глазами не возникла яркая вспышка Огненного шара, отшвырнувшего от меня тварь, опалившего мне кожу, а заодно прижегшего большую часть оставленных Троттом ран.

Интересно, это насмешка судьбы, или у меня всегда будут забирать победы в последний момент?

Хотя не могу сказать, что чувствовал себя сильно расстроенным. За исключением того, что меня спас поганый эльф, да превратятся его уши в рога, ноги в копыта, а голос в козлиное блеяние.

Нелюдя я разглядел в свете единственного, будто заблудившегося у него в волосах светлячка, когда проморгался от огненной вспышки. А заодно обнаружил, что умудрился-таки верно определить направление и дрался с крысой всего в паре шагов от выхода к Бездне, а потому был спасен в числе первых.

Прибывшие для защиты своей собственности эльфы довольно быстро разделались с Троттами и, не обращая внимания на ругань Сранделя, отбыли восвояси. Я пока плохо понимал дварфийский, но, кажется, Заркад требовал тотальной зачистки шахт, иначе скоро длинноухим придется самим брать в руки кирки для добычи этерния.

Ну или он называл себя пушистой зайкой и просил его погладить и накормить капустой. Язык у бородачей грубый и сложный — сам черт не разберется.

После инцидента, травмированных отправили к лункам зализывать раны, а остальных загнали назад — внеплановый выходной никто не объявлял. Таких льгот вообще трудовым кодексом рудника не предусмотрено. Пожаловаться бы в какую инспекцию, да их еще не изобрели. Или давно забыли. Смотря в какую сторону по временной шкале смотреть. Но, куда не кинь — всюду бесправие одних и оголтелый гнет других. Бесит!

Пострадавших во время нападения оказалось не так и много. Погибли только Редис и Глеп, прибывший со мной из Дальнего Крутолуга. Плюс трое раненных, включая меня.

Вообще, Клен рассказывал мне про систему защиты от Троттов. Ничего сложного, на самом деле. Невольники сбивались в кучу и размахивали перед собой инструментами, не подпуская тварей. И так до прибытия группы зачистки. Как оказалось, метод действенный, вот только мне он не подходил. Ведь тогда пришлось бы работать рядом с остальными, а значит возможность утаить добычу хотя бы на несколько минут, необходимых для извлечения крупицы Межмировой Энергии, растаяла бы, как опытная куртизанка по утру.

Не вариант.

А значит придется рисковать и дальше. Особенно если я хочу получить дополнительный козырь к моменту побега.

На следующий день лафа закончилась, и раненных вновь отправили в забой. Я даже не сопротивлялся. Полученные накануне травмы ныли, но артерия, к счастью, оказалась не задета, и я в числе первых вновь выхватил их ящика кирку, чтобы, стиснув зубы, ковырять ею ненавистную стену. Все для фронта, все для победы. Все для возможности вновь вернуться к родным, научившим меня что такое любовь.

Судьба вознаградила меня за упорство. После обеденного перерыва я убрел в проигнорированный прочими проход и принялся вгрызаться в породу прямо посреди коридора (а потому что какая разница где именно?), и уже через несколько минут мне под ноги, тихо звякнув, упал осколок этерния размером с палец.

В этот раз мне никто не мешал, но после упорной ментальной борьбы и преодоления множества метафизических — а может и вполне реальных — преград, я сумел похитить и усвоить лишь еще одну фиолетовую искорку. Немного. Но это в бесконечность раз больше, чем было доступно остальным каторжникам. А потому я не роптал и вновь принялся за работу.

Вряд ли во всей шахте нашелся бы хоть кто-то более замотивированный в поиске руды, чем я. В этом вопросе я, наверное, опережал и Сранделя, и Голинермаила, и даже того, кому они отсылали львиную долю добычи. Просто цели у нас отличались. Причем кардинально.

Иногда время летело, как снаряд, выпущенный из пушки Гаусса, а порой тянулось, словно расплавленный сыр за куском пиццы, но я твердо шел к поставленной цели и ни на секунду не позволял себе забыть образ семьи, сохранившийся в самом дальнем и надежном уголке моего сердца.

Постепенно я стал все лучше понимать языки орков, дварфов и клиотов. С эльфийским обстояло сложнее, ведь ушастые появлялись в шахте куда реже, да и словоохотливостью не отличались. К тому же, даже сосланные на рудник за провинность, оставались на вершине иерархии и до физической работы с киркой не опускались.

В шахте подмеченная мной за время путешествия через Дикие Земли пирамида взаимодействия нелюдей лишь подтвердилась. Причем, как на личном опыте, так и словами старожилов. Они сами не знали почему, но тоже подметили, что эльфы считались элитой, а клиоты социальным статусом не далеко ушли от людей-рабов. Остальные же располагались посредине и находились примерно на одном уровне.

Возможно, дело в каких-то физиологических особенностях — орки и дварфы отличались от людей разительно, в то время как Химера от человека зачастую так просто и не отличишь. Неплохая теория, вот только эльфы тоже довольно сильно походили на людей. Только преимущественно повыше. Но со спины, да в головном уборе вполне можно спутать.

И поплатиться.

В общем, еще одна загадка, ответ на которую лишь предстояло найти.

Разработка побега тоже шла своим чередом. Время от времени находя крупные куски Этерниевой руды, и извлекая из нее жалкие крохи Межмировой Энергии для личного пользования, я ни на один день не переставал плести сеть подготовки восстания.

Подобно терпеливому пауку, я протягивал тонкие нити, тщательно проверяя каждый узел и никогда не идя напролом. Слишком многое стояло на кону, чтобы рисковать и разом лишиться всех надежд и планов. Приходилось быть осторожным.

Моими ближайшими сподвижниками стали Евген и, как ни странно, Кисточка, страстно желавший ощутить собственной кожей дыхание ветра. Со временем удалось уговорить и Клена. С остальными же аборигенами рудника дело продвигалось крайне медленно — они никогда не чувствовали вкуса свободы, а потому не могли даже представить то, что я им предлагал.

И по той же причине крутолугцы куда охотнее вступали в ряды сопротивления. Но случались промашки и там. Завербованный Евгеном Толля действовал слишком неосторожно и в разговорах нарвался на продавшегося нелюдям каторжника из числа наших. В результате Толлю показательно казнили, запытав до смерти у всех на глазах, Евген же загремел в Каземат.

До меня дело, к счастью, не дошло, потому что я преимущественно действовал из тени, а Евген меня не сдал, но этот инцидент отбросил нас на месяцы работы назад. Пока вычислили предателя, пока успокоили запаниковавших, пока отладили новые схемы паролей и кодовых слов… Да и надсадные крики захлебывавшегося собственной кровью Толли отнюдь не вселяли надежды на успех.