Выждав еще несколько томительно долгих секунд мы, наконец, окончательно убедились, что нас по-прежнему не заметили, и облегченно выдохнули. Если нас тут обнаружат, ни убежать ни спрятаться не выйдет. О победе даже речи не шло.
— Он использовал Межмировую Энергию. — едва слышно произнес Тих. — Захаурун, как же так?
— Бог зверей, пустыни и дрессировщиков тебе здесь не поможет. — сказал ему Леуш, жадно пожирая глазами постепенно успокаивающихся существ. — Молился бы лучше Сатвелеону.
— Странно слышать такое от Демонического жреца. — фыркнула Анна.
— От кого? — близнецы удивленно уставились на Леуштилата и синхронно от него отодвинулись, после чего собрали ладони лодочкой и, шепча имя Захауруна, сделали жест будто поднимают что-то в небо.
Леуш даже не вздрогнул. Он к такому привык. К тому же его безраздельно захватило происходящее. Настоящее приключение, о котором он столько мечтал!
Не могу сказать, что полностью разделял его энтузиазм.
— Это гноллы. — помолчав, сообщил Ефим. — Отец рассказывал мне о них. Одна из диких рас.
— Они сильные? — нахмурившись, спросил Мих.
— А сам ты не видел? — огрызнулся Ефим, но быстро подавил вспышку раздражения. — Будь мы все Освоившими, справились бы. А так… — он перевел взгляд на Анну. — Слушай, отдай копье, а?
— Обойдешься! — отрезала Энн, и не думая выпускать оружие из рук. — Я добыла его в бою. По всем законам оно мое.
— Мне отец голову открутит.
— Не мои проблемы.
Ефим уже в который раз скрипнул зубами, однако ему хватило благоразумия не затевать драку в текущих обстоятельствах. Если гноллы нас заметят — умрем все.
— Послушай. — вновь начал он. — Ты же понимаешь, что я старше. И сильнее. И опытнее.
— И глупее. — вставила Анна.
— Что ты могла видеть в своем Крутолуге? — продолжал Ефим, пропустив реплику мимо ушей. — А я уже сражался с тварями Диких Земель. И убивал их. Понимаешь? Мой проигрыш тебе — чистая случайность. Если мы хотим выбраться отсюда живыми…
— Она — Копейщица. — перебил его Леуштилат.
— Что? — не понял Ефим.
— Копейщица. — повторил Леуш, с такой гордостью в голосе будто лично развил у Анны этот навык. — Ее пробужденное умение. Так что пусть лучше копье остается у нее. Ты так не считаешь?
Все трое караванщиков, уставились на девушку, раскрыв рты. Они беззвучно хлопали глазами и губами, как выброшенные на берег рыбы, не в силах подобрать слов. Безусловно они гордились своими навыками, позволившими им обучаться боевым искусствам, но когда встречаешь кого-то, с рождения стоящего на ступеньку выше, то невольно задумываешься о своем месте в жизни. И о том имеется ли вообще смысл трепыхаться.
— Энн, а ты не могла бы дать нашему новому товарищу свое учебное копье? — дружелюбно предложил Леуштилат. — Думаю, Освоивший с оружием лучше, чем Освоивший с пустыми руками.
— Держи. — чуть поколебавшись, Анна нехотя протянула Ефиму тренировочный снаряд. — Но потом вернешь! Задницей отвечаешь. Той, которая сверху.
Я не мог не отдать должное духу Леуша. Он или полный дурак, не понимающих всех обстоятельств, или гений, которому суждено в будущем вершить судьбы многих. Если его, конечно, раньше не сожгут на костре инквизиции. Но в семь лет сохранять такое самообладание, да еще и, находясь в критической ситуации, примирить более старших товарищей по несчастью — это дорого стоило.
Я бы подобным точно заниматься не стал. Ни на его месте, ни на своем.
— Что будем делать? — нерешительно спросил Тих, отыскав себе под кучей листвы камень. Не бог весть что, но всяко спокойнее, чем ничего.
— Нужно ждать помощи. — после недолгих раздумий решил Ефим. — Уман приведет. Сами не справимся.
— Это если тут время течет, как у нас. — вставил я, проверяя на остроту полученный от Энн нож. — Бывает что и по-другому.
— У тебя есть другие идеи, маляв… — Ефим поймал взгляд Анны и уточнил. — Как там тебя?
— Леон. — сообщил я ему. — Нет, других идей нет. Вот только ждать лучше в другом месте. Не здесь.
— Это еще почему?
— Видишь ли… — я, конечно, понимал, что все вокруг считают меня младше собеседника в два с лишним раза, и со стороны я так и выглядел, но на самом-то деле из всей этой компании лишь я один мог считаться взрослым. А значит мне, если я хотел выжить и спасти хотя бы Леуша с Энн, следовало заставить всех считаться с моим мнением. — Гноллы точно иногда наведываются к нам. Об этом говорят следы их пребывания в том доме. Но раз их до сих пор никто не заметил, значит они всегда возвращаются назад. Где выход мы не знаем. Как и то, отправили ли они кого-нибудь наружу. Но когда разведчики захотят вернуться…
— То свалятся нам на голову. — закончил за меня Ефим. — Нужно уходить. — признал он.
— Молодец, братишка! — Анна потрепала меня по голове.
Леуш тоже одобрительно улыбнулся.
Ну что ж, какое-никакое, а начало положено. Я может и не жаждал приключения так сильно, как Леуштилат, но раз оно само выскочило из-за угла и огрело меня пыльным мешком по голове, то нужно хотя бы от такого «счастья» не сдохнуть. А может и извлечь какую-нибудь выгоду. Трещина вообще-то, а не кот насрал!
Первым делом мы отползли подальше от кучи листьев. А потом еще дальше. И еще. Но так, чтобы иметь возможность видеть костер и вход в пещеру. Все-таки лучше заранее знать, если гноллам взбредет в голову прошвырнуться по окрестностям или устроить еще какую внеплановую активность.
И принялись ждать.
Солнце — или что тут его заменяло — окончательно скрылось за горизонтом, погрузив окрестности в неясную тьму. Небо усыпали звезды, светившие почему-то бледно-зеленым светом, от которого все вокруг казалось зловещим и мертвым. Подозрительные шорохи из чащи отнюдь не улучшали настроя.
Хотел бы я сказать, что сплотил всех вокруг себя, как Ленин пролетариев, и мы бодро пережили эту ночь, но лгать неохота. Было страшно. По-настоящему страшно. Когда каждый куст кажется свирепым хищником, когда ветки над головой тянутся к тебе корявыми лапами самой смерти, мурашки легионами шествуют по загривку, а зубы отбивают бодрый ритм чечетки.
Мы жались друг к другу, словно брошенные котята, делясь последними крупицами тепла, и не мяукали лишь только потому, что не желали привлечь к себе внимание. Гноллов. А может и тех жутких теней, что таились за изломанными стволам незнакомых деревьев. И даже если последние нам лишь казались, глупо винить детей в излишнем полете фантазии. И освоение Межмировой Энергии тут не при чем.
Я держался изо всех сил, но мне было ничуть не проще. Во многом из-за того, что я лучше прочих понимал концепцию смерти. Можно даже сказать, что я был с ней на ты. Подержался с костлявой за ручки, а чуть позже и вовсе утонул в ее стылых объятиях.
Мне не понравилось.
Никому не советую.
Ближе к утру мы изрядно устали, и первые лучи местного светила, пронзив густую крону таинственного леса, застали нас спящими робким тревожным сном. Хотя здесь должен отдать себе должное — я не провалился в беспробудное забытье, а лишь дремал, продолжая старательно следить за обстановкой. К счастью, это оказалось излишним, и мы благополучно пережили ночь в Трещине.
Правда вот спасать нас пока что никто не торопился.
Вместе с пробуждением пришла жажда, а следом и голод. Утолить первую труда не составило — вокруг росло несколько растений с листьями, похожими на рюмки. В них скопилась роса, которой хватило не только напиться, но и даже окончательно смыть с себя липкий ночной страх.
С едой вышло сложнее. Припасов с собой ни у кого, естественно, не имелось, а гноллы пищей не разбрасывались. От их добычи вообще не оставалось даже шкуры, и лишь кучки начисто обглоданных костей блестели на солнце.
Неподалеку нашлись заросли кустов с ярко-красными ягодами причудливой формы. Лично мне они напомнили биты для аэрохоккея. Другим, возможно, что-то иное. Никто из нас не знал называния и съедобны ли они, но все сомнения разрешил Леуштилат, засунув в рот сразу горсть и бодро брызнув соком во все стороны.
