— Но ты же и так ничего не помнишь…
— Не помню. А ты помнишь, что мою квартиру ограбили и всё украли… Откуда деньги? Ты об этом подумал? Батя хавчик привёз и всё… Я тут последний хрен без соли доедаю, а ты у меня денег просишь. А сам не хочешь мне бабла подкинуть? Хотя бы долги вернуть… А?
— Но ты же сказал, что если я тебе всё расскажу про то, что ты забыл, то ты мне долг простишь…
— Я не понял: Это у меня в памяти провалы или у тебя? Ты что забыл, что мы потом пошли и увидели, что у меня квартиру вскрыли и бабушку убили? И ты теперь херню всякую несёшь тут…
— Я не подумал.
— А ты думай иногда. Это полезно для здоровья. Вали уже на хрен! Башка от тебя болит. Спать буду…
* * *
Избавившись от надоедливого собеседника, я навёл порядок в квартире после своего ненавязчивого обыска. Хотя я особо и не шмонал ничего. Так… По поверхности пошарил и всё…
Так… Что у нас там в активе? Двести десять рублей… Плюс та мелочь, что в кармане была. Старинные цацки с камнями. И перстень, уже без камня… Я бросил на ладонь пару серёжек с крупными голубыми камнями, не знаю, сапфиры это или ещё что… Хотя, кажется, сапфиры более синие. А это… Да какая разница? Будем считать, что это всё украли злодеи. А злодеев я постараюсь отыскать и наказать. И за шишку на моей голове, и за бабушку. А за неё особенно. Сволочи. Не прощу!
А то, что Фирс меня ищет, наводит на определённые мысли. Во-первых: Если мы с ним так плотно общались, то почему он просто расспрашивает, а не следит за адресом? Это было бы куда как проще. Но знает ли он адрес? Если он участвовал в нападении на меня, а потом и в ограблении квартиры, то знает, конечно.
Но вот возникает вопрос. А если он был только посредником. Свёл меня с деловыми людьми и ушёл в сторону. Может поначалу он и покупал у меня кое-какие кассеты с записями, а потом… Тоже ведь вариант имеет место быть.
Тогда и возникает законное, во-вторых: Если он не при делах, то с ним обязательно надо пообщаться, чтобы выяснить личность тех, с кем он меня свёл.
Блин. Пока я размышлял на всякие детективные темы, камни их серёжек исчезли. А я ещё подумал, чего это мне так хорошо… Как будто стопарик на грудь принял, причём не какой-то сухой кислятины вроде рислинга, а кое-что покрепче ликёра.
Но я так и не понял, как такие крепкие вещи, как драгоценные камни, имеющие довольно-таки высокую кристаллическую твёрдость, растворяются, как снег на ладони. Да что там снег. От него хоть лужица воды останется. А эти исчезают совсем без остатка. Тут точно без магии не обошлось.
Кстати, о магии… Я снова пошёл в ванную комнату. В квартире это наименее пожароопасное место. Максимум что может сгореть, это мочалка с полотенцем и деревянный стульчак на унитазе. Но слегка подумав, я решил не тратить ману на создание огненных шариков, а попробовать что-нибудь другое. А мне кажется, что от старинных камней маны я получил чуть ли не больше, чем тогда моя подруга-ведьма от всякого ширпотреба.
Я сел на край ванны и задумался. Моё внимание вдруг привлекла муха. Обычная такая муха, неизвестно как залетевшая в квартиру. Вроде бы на кухне я видел на форточке марлевую преграду для таких летающих тварей.
Сейчас её было хорошо заметно, потому что она села на белую кафельную плитку. Я уставился на неё, стараясь получше её рассмотреть…
Внезапно изображение мухи приблизилось ко мне так близко, что я не ожидав такого отшатнулся. Ну а так, как я сидел на краю ванной, то тут же упал назад, снова ударившись затылком, и оказался в очень неудобном положении. Ноги кверху, жопа в ванной, а я поперёк, и… И хорошо, что воды в ванной не было. А то я бы сразу и помылся бы, и постирался бы…
Естественно муха куда-то улетела, воспользовавшись такой суматохой, возникшей, кстати, и по её вине тоже. Хотя, в принципе, она-то ни в чём не виновата. Это просто проделки магических способностей. Я напряг зрение, пытаясь разглядеть мелкий объект, а магия пришла на помощь, и приблизила объект, зрительно увеличив его. Ну, ни фига себе… А неплохой навык из этого может получиться.
А кое-как вылез из ванной и быстро прошёл в бабушкину комнату. Именно из неё был выход на балкон.
«А это мы удачно зашли…»
Ну… В смысле «вышли»… Тьфу! Короче… Вовремя я вышел на балкон. Он у меня во двор выходит. И я решил этот самый двор повнимательнее осмотреть… Оба-на… Те же, и там же…
Мой левший кореш Серёжа сидит на лавочке во дворе. Далеко от меня, но не теперь… Я быстро настраиваю своё новое зрение, и теперь он у меня на расстоянии вытянутой руки, как совсем недавно в моей прихожей. Так и чешутся кулаки, дать ему в морду.
Интересно, а я могу это сделать на расстоянии? Или нет? Зрение-то понятно. Типа линза плюс линза плюс линза. Вот тебе и позорная труба, как выражался Дениска в известных рассказах Драгунского. С руками так не получится. Ладно… Это всё детали.
А с кем это он там болтает, сидя на лавочке? На описанного неизвестной мне Ленкой Кутеевой Фирса этот парень совсем не похож. Во-первых, он не взрослый. Лет шестнадцать, максимум семнадцать… Десятый класс, короче. Не спортивный, худой, одет так себе. Под рубашкой — тельняшка, на голове обычная кепка. Неказисто так одет. Больше на деревенского похож, чем на городского. Сидит и курит, поплёвывая сквозь зубы…
Кстати, Костриков тоже курит. Но при этом сигарету держит двумя палочками. Ага… Мы так всегда делали в детстве, ещё в той моей прошлой жизни, чтобы пальцы потом никотином не пахли, и мамка не учуяла. Значит, родителей Серёжа побаивается. И о чём же они там говорят?
И тут включился звук…
* * *
После того, как у меня появилась возможность дальнего зрения, я уже не стал удивляться тому, что могу ещё и подслушать на расстоянии. Больше меня удивил разговор. Жаль, что я пропустил его начало.
— Не-а… Ни хрена не помнит.
— А вдруг возьмёт и вспомнит.
— Ему по башке крепко досталось. Вот что ему скажешь — помнит, а чего не скажешь, ни хрена…
— Не, Костёр, ты не прав. Я где-то слышал, что у таких потом бах… И всё вспомнил сразу. А мне это на фиг не упало. Я ж не свидетелем пойду, а соучастником.
— Не ссы в трусы, Колян. Я буду рядом.
— И чё толку?
— Когда он начнёт выходить из дома, я тебе цинкану. Охерачишь его по башке арматуриной…
— Я на мокруху не пойду!
— Да чё там. Врежь посильнее, он вообще себя не вспомнит.
— Вот сам этим и занимайся. Или снова своего дядьку подпиши на это дело.
— Ты чё, Колян? Дядька тот левый был, и он вообще не в курсах. Он же только подвёз вас и там оставил. Взял свой рубль и уехал.
— Ну, ты фокусник, Костёр. Даже я подумал, что это твой родной дядька. Ты же его дядей Петей называл?
— Ну, я у него спросил, как зовут? Он сказал «Петя». А чего Пимен его не добил?
— Вот у него и спрашивай.
— Ага… Пимен за всю свою жизнь больше двух слов не сказал. Сила есть, ума не завезли… Надо было добить.
— Так он лежал и не дышал ни хрена. Мы его когда в кусты тащили, он уже синий был. Я думал, всё, кирдык ему.
— Ага. Зато теперь он не синий, а розовый и румяный. Ты лучше скажи, когда мафоны заберёте? Батя через неделю из рейса вернётся и в гараж сунется. И чё? А ведь их же ещё и продать надо. Ты уже нашёл кому впарить?
— Их в ремонт сперва надо… Там провода оборваны…
— И кто же их оборвал?
— Ну… мы…
— А поаккуратнее не могли? Что, руки из жопы растут? На хрена было провода рвать?
— Так он их под столом приклеил, хрен распутаешь… А тут ещё эта бабка пришла. Она не въехала сперва. Типа: «Масик! Это ты?» Ну вот Пимен ей и врезал. Он как раз шмонал в другой комнате.
— Хорошо, что хоть на этот раз наглушняк.
Я аж зубами скрипнул от ярости…
