Помнила, как во время бесконечных простуд мучила сестру просьбами почитать про попугая. Историю Жако готова была слушать сто пятьдесят миллионов раз. Представляя в воображении эту птицу, увиденную только на картинках, и так поразившую красотой и умом.

А книга попалась на глаза Валюшке спустя пятьдесят лет, во время списания литературы на работе. Такая же блеклая затертая книжица была нещадно брошена в макулатуру, как очередное прощание с чем-то отжившим и ненужным.

Интересно, почему ей так нравилась эта история? Интернет в помощь. Валюшка нашла-таки саму книгу и с удовольствием прочитала. Как же сильно должна была впечатлить маленькую девочку эта повесть, ведь в ней было все: и юмор, и моменты для переживания. Неудивительно, что малышка так любила воинственного Жако, смеялась над соседским котом, радовалась, когда тот получил по заслугам от попугая, и плакала над раненой птицей.

Ох, сколько воспоминаний нахлынуло вдруг. Комната, залитая тусклым светом настольной лампы. Детская кровать. В ней удобно устроившись, лежит на огромной подушке девочка, и, хмуря бровки, внимательно слушает сказочную повесть про необычную, отважную птицу. И в тот момент абсолютно неважно, что делается вокруг: есть ты, есть книга и сестра, голосом которой воинственный Жако предлагает: «хочешь чаю»?

Валюшка была «неправильным» ребенком. Откуда я это знаю? А вот скажите мне, какой малыш любит молочную пенку?

А Валюшка любила. Просто обожала пить теплое молоко, покрытое пленкой, в огромном бокале с голубыми полосками.

В бокал методично бросались круглые, как монетки, печенюшки. А когда они размокали, вылавливались ложкой, и отправлялись в рот.

И начинался праздник вкуса. Валюшка закрывала глазки и принималась смаковать, причмокивать и наслаждаться невероятными ощущениями. Так бывает только в детстве. Она это точно знала. И вкус этот запомнила на всю жизнь. Вот только, печенюшек, таких как в детстве, больше не могла найти.

Вторым напитком, который ей тоже очень нравился, и от которого Валюшка никогда бы не отказалась – был свежесваренный какао. Нежного оттенка, все с той же пеночкой.

Третий по рангу любимый напиток – это кофе. Не сразу распробовала Валюшка сей напиток. Не была особо впечатлена свежесваренным молотым, равнодушно попробованным как-то. Возможно потому, что был тот напиток наполовину разбавлен цикорием. Спокойно наблюдала за приступами восторга вокруг него, пока однажды, сестра не принесла с работы, откуда-то раздобытые в эпоху тотального дефицита, маленькие, шоколадно-золотистые пакетики, с надписью «Аэрофлот». А в них – божественного вкуса растворимый кофе.

Порошка в пакетике было намного меньше, чем чайная ложка, Валюшка проверяла и хорошо это запомнила, но напиток получался крепким, насыщенным, ароматным, бодрящим, настоящим. Таким, от которого точно нельзя было отказаться.

Вот с того момента любовь к кофе только крепла. Пробовала Валюшка разные сорта, но только тот, аэрофлотовский, никогда не могла забыть.

Страх – это чувство тревоги, беспокойства или ужаса, которое вызывает неприятные ощущения или препятствует в действиях. Это естественная реакция организма на опасность или неизвестность, которая может привести к физиологическим изменениям, таким как учащенное сердцебиение, потливость или дрожь.

Часто страх может быть вызван определенными ситуациями, предметами или мыслями, и его преодоление требует усилий и поддержки.

Было это очень давно, в то время, когда Валюшке было года три-четыре. То ли ноябрь, то ли февраль. Поздний вечер. Мама готовит ужин на кухне – в отдельной пристройке к дому. Валюшка весело щебечет, сидя за столом и болтая ногами.

Мама подходит к шкафу и тут… Посуда зазвенела, стаканы задребезжали. Стол заходил ходуном, лампочка закачалась под потолком и дверь в кухню со страшным скрипом стала медленно открываться.

Валюшка замерла. Страх пополз вверх по спине от пяток к затылку, парализуя девочку. Она зажмурилась. Съежилась, и застыла. В голове мелькали картинки из страшных сказок.

И тут в дверном проеме показалась большая темная фигура. Валюшка на секунду приоткрыла один глаз, испугалась еще больше и сильнее вжалась в стул. Из темноты раздался глухой голос: «Что это вы с открытой дверью сидите?».

Валюшка открыла глаза – в дверях стоял отец. Мама стала рассказывать, что случилось. А Валюшка уже не слушала. Она радовалась, что все хорошо закончилось.

Это уже потом, позже, она узнала, что в тот день было сильное землетрясение. Баллов 5,5-6. Жили они в сейсмоактивной зоне и землетрясения случались часто.

Только с тех пор, каждый раз во время тряски животный ужас сковывал Валюшку своими путами. И первые несколько секунд паралич мешал правильно действовать.

– Кто тебя обидел, деточка? – бабушка погладила малышку по голове. – Расскажи, не таись.

Валюшка, размазывала горькие слезы по щекам. Всхлипывала, заикалась, и никак не могла успокоиться.

– Да что же такое, – беспокоилась старушка, – на-ка, выпей водичку. Протянула Валюшке стакан и помогла допить. Девочка утерла губы и тяжело вздохнула.

– Ну вот и славно. Рассказывай.

– Бабуль, ну зачем они так, а? – Валюшка вновь всхлипнула. – Я же ничего не сделала, а они накинулись, дразнить начали, обзываться. Скажи, тебя в школе тоже обижали?

– Ну как тебе сказать, особо не обижали. Некогда мне было на всякие обиды отвлекаться. Училась я хорошо, двоечники списывать норовили. Спортом занималась активно – все пробовала: и бегала, и в волейбол, гандбол, баскетбол играла; даже как-то фехтованием увлеклась. Все успевала. По компаниям не шастала. С подружками гуляли, на велосипедах катались. На школьных вечеринках выступали. В общем – активистками были.

Один раз только столкнулась с предательством: как-то мальчишки, не знаю забавы ради, или с умыслом каким, несколько дней дразнили. Очень разозлилась я тогда. Одноклассницы видели и слышали, что творили пацаны. Устала я от их приставаний.

В общем, однажды я кнопку на стул зачинщику положила перед уроком, причем так, чтобы заметно было. А он схитрил, и пожаловался учителю, что это я первая к нему пристаю. Учительница разбираться не стала. Выставила меня перед классом и извиняться перед хулиганом заставила.

Другая подруга, пряча глаза, на вопрос о том, что видела и слышала – ответила, что она тут не при чем, и ничего не знает. Ох, какое негодование и возмущение несправедливостью и безнаказанностью у меня тогда поднялось!

С тех пор друзья у меня только самые проверенные и их немного. А те, кто отвернулся в трудную минуту – нам с ними стало не по пути. Предателей не люблю! А нехороших людей – чувствую за версту.

Валюшка за все время рассказа не проронила ни слова. Слезы высохли.

– Я все поняла, бабуль. Не надо обращать внимание на дураков и поддаваться на провокации. Спасибо.

Девушка чмокнула бабушку в морщинистую щеку, улыбнулась и убежала к себе в комнату.

Запах хлеба, вкус горячих пирожков с капустой или картошкой, аромат специй…

От одного только воспоминания у Валюшки потекли слюнки.

А было время, когда девочка бегала через дорогу к бабушке. А та – два раза в неделю, строго, без пропусков, затевала опару на настоящем хмелю. Опара пахла очень особенно, непередаваемо вкусно, опьяняюще. Она «дышала», издавала негромкие звуки, вздыхала, причмокивала.

Разложенное по сковородкам тесто, отправлялось в русскую печь и спустя два часа, горячая горбушка отрезалась, и с хрустом уминалась за обе щеки с кружкой молока или холодным сливочным маслом. Масло таяло, ноздрястый мякиш тут же его впитывал, отчего краюха становилась только вкуснее.

Пирожки, ватрушки, шанежки, беляши – бабушка через день баловала внучек вкусняшками. Не ленилась, несла им гостинцы вечерами, а девчата радовались. Даже сытая, Валюшка не могла отказаться от вкуснейшего пирожка размером со взрослую ладонь.