– Что вы ищите?

Вместо ответа капитан с трудом, но вытащил из-под ковра, на который только что упал, самую обыкновенную мышку: серую, с глазами бусинками и тоненьким хвостиком. Но на белой грудке я заметила желто-красное пятнышко. Медалька за геройство!

– Ага, попалась! Простите, принцесса, – Роддос только тогда посмотрел на меня, – просто я уже давно охочусь на эту прожорку! Она у нас все припасы перегрызла!

Несчастное животное пищало, вертелось во все стороны, даже попыталось укусить капитана за палец, но он крепко держал ее за хвост.

– И что же мне с тобой сделать, а? – поинтересовался Роддос, поднимая мышку так, чтобы она оказалась на уровне его глаз. – Утопить? Пустить на наживку?

– Нет! – я вскочила с постели и буквально вырвала мышку из мужских рук. – Не обижайте ее!

Мышка задрожала еще сильнее, но не пыталась вырваться.

– Принцесса, – Роддос сделал шаг мне навстречу и протянул руку, – это всего лишь мышь. Вредитель. Отдайте ее, пока не выпустили, или она вас не укусила.

– Нет! – я решительно направилась к двери. – Она такой же житель корабля, как я, как все! Если нужно, я сама буду ее кормить, а за это она больше не будет ничего грызть. Обещаю.

– Вы добры, ваше высочество, но…

– И вы больше никогда не станете ее ловить. Особенно таким образом, – отчеканила я и добавила, подражая суровой манере отца: – Надеюсь, это ясно?

Взрослый мужчина, который еще минуту назад выглядел таким гордым, настоящим победителем в погоне за добычей, удивленно вскинул брови, но все же отступился. Не говоря больше ни слова, я отправилась прямо на палубу, где и выпустила малышку на свободу.

– Будь осторожна, красавица, – пальцем я осторожно погладила спинку животного. Мышка оказалась теплой и очень мягкой. – Такая смелая. Недаром тебе повесили медаль на шею. А смелых существ необходимо беречь.

Получив свободу, мышка тут же пустилась наутек. Я улыбнулась, глядя ей вслед. Ветер заиграл волосами. Пряди касались кожи. Я и забыла, какие они у меня мягкие. Хотя и не расчесанные. Корабль в этот миг чуть-чуть качнуло на волне, и брызги соленой влаги окропили мои ноги, шею и лицо. До чего приятно! Свежий воздух, шум волн и крики чаек моментально вытеснили из моей головы все плохое, а прежде всего страх. Подняв голову вверх, я, наконец, увидела его – корабль. Роддос назвал его «Северное сияние».

И как можно было столько сидеть взаперти и не видеть такое чудо, как этот корабль? Со временем я выучила почти каждую дощечку, теперь знаю, где торчит ржавый гвоздь или как скрипит та или иная мачта. Да, у каждой из них свой голос. Но до сих пор не могу налюбоваться на это чудо! Даже не представляла, что корабль сможет произвести такое впечатление. Это Ареон все время мастерил и игрался с модельками кораблей западного флота. Говорил, что когда станет королем, непременно построит фрегаты с головой белого тигра.

– Наш флот будет самым большим и величественным! Чтобы враги за много миль видели его и трепетали.

«Что ж, брат, теперь у тебя есть шанс исполнить твою мечту».

Сейчас, при мысли об Ареоне в душе стало горько, но тут «Северное сияние» подпрыгнуло на очередной волне, зачерпывая добрую ложку морской воды. И почти вся она оказалась на мне!

– Да что же это такое?! – я несколько секунд отплевывалась от соленной воды. – Вот спасибо, море! Лучшая ванна в моей жизни!

– Принцесса, – позвал меня Роддос, – будьте осторожнее, сегодня, – он замолчал, увидев меня всю насквозь промокшую. – Волны особенно большие.

– Я заметила, спасибо. Доброе утро, капитан!

– Доброе, принцесса! Рад, что вы почтили нас свои присутствием, да еще и так рано, – продолжил капитан, облокотившись на одну из мачт, убрав одну руку под мышку, а правой держал любимую трубку. – Не желаете экскурсию?

На самом деле, дорогой дневник, я мало что понимаю в кораблях. Знаю только, что если у судна три мачты – оно считается большим. На самой первой от носа корабля мачте, которая называется… Как же?

– Роддос, как называется первая мачта?

– Это фок-мачта, – капитан похлопал по дереву так, словно это было плечо лучшего друга. Как и обещал, едва я успела переодеться, он устроил мне настоящую экскурсию по верхней палубе. – На ней располагается то, что моряки называют вороньим гнездом – маленькая смотровая площадка для наблюдателя.

Да, на корабликах, с которыми играл Ареон, такие были. Брат обычно ставил в должность вперед смотрящего либо сломанного солдатика, либо самого маленького. Может, чтобы не мешали основной команде управлять кораблем? Кстати, о команде…

– А где же все матросы? Или хотя бы тот, кто должен быть в гнезде? Вы отдавали команды, я слышала.

Моряк как-то странно, нет, хитро огляделся. Явно что-то затеял. Но через мгновение продолжил рассказывать про смотровую, как ни в чем не бывало.

– Обычно воронье гнездо похоже на открытую бочку, но на «Северном сиянии» она напоминает ящик, правда? И его редко можно увидеть открытым, – Роддос, явно хотел вернуть мой интерес к гнезду. – Давайте пройдем к центральной мачте, – он вежливо провел рукой, пропуская меня вперед.

Но я не собиралась отступать.

– Вы не ответили на мой вопрос, капитан. Это невежливо, – старалась говорить мягко и чуть притворившись, что обижена. Вспоминая, как это делали мамины служанки или придворные дамы, должно сработать.

Роддос глубоко вздохнул и только потом ответил:

– Давайте не будем забегать вперед? Терпение, скоро вы все узнаете. Итак, Центральная мачта. Она – самая большая и высокая. А правильно называется грот-мачта…

Это все, что я услышала. Пока Роддос с упоением рассказывал все подробности ее построения, я решила измерить в шагах расстояние от нее до носа и потом от нее же до кормы. Получилось одинаковое количество шагов. Можно сказать, что эта мачта делит корабль напополам. И если рухнет…

– Ну и третья перед кормой мачта. То есть та, что находится ближе всех к ко мне, а значит и к каютам, называется бизань-мачта, – Роддос уже не обращал внимания, слушаю я или нет. Мужчина вел себя, как влюбленный мальчишка. Напомнил мне сына кухарки, который частенько бегал по пятам за моей служанкой. – Это, пожалуй, все, что общее у «Северного сияния» с остальными кораблями, которые я видел много раз в «Жемчужине».

Я замерла, услышав знакомое название.

– Вы были в порту «Жемчужина»?

– А как же! Это же самый большой и богатый порт Запада. Через него проходит просто немыслимое количество кораблей каждый день. А название он получил из-за белокаменных зданий портового городка, – мужчина вынул свой нож для устриц и облизнулся. – Нигде еще не пробовал устриц вкуснее, чем в тавернах и плавающих домиках «Жемчужины». А густой суп из рыбы с сухарями. Пальчики оближешь!

От разговоров о еде, живот мой громко буркнул. Роддос улыбнулся, убирая нож.

– Однако, пора уже и завтракать. Надеюсь, ее высочество не откажет мне в компании?

– Да-да, – затараторила я, – с удовольствием.

Капитан спустился на камбуз, а я решила еще немного погулять. Шагая по палубе, наблюдала, как паруса надумаются от порыва ветра и размышляла про себя:

«Нет, невозможно таким большим кораблем управлять в одиночку, – каждый шаг старалась делать медленно и бесшумно, чтобы эта неуловимая команда показала-таки себя. Но так никто и не вышел. – Тем более, что Роддос не стоял у штурвала с тех самых пор, как начала рассказывать о корабле. Никого не было на его месте. У меня вообще ощущение, что мы с ним тут только вдвоем, – и тут в голове сверкнула догадка: – Может, корабль тоже волшебный?»

И с каждым новым днем я все больше убеждалась, что угадала. Пришлось научиться угадывать настроение «Северного сияния», ходить по палубе так, чтобы не падать во время качки. А всего-то нужно было надеть удобную обувь на плоской подошве с маленьким каблучком и сменить платье на мешковатые штаны и полотняную рубашку, в ветреную погоду поверх еще надеть шерстяной жилет сверху. Роддос заплетал мои волосы в косу под названием рыбий хвост. И это единственное, что мне нравилось. Носить мальчишескую одежду – так унизительно для девочки, те более для принцессы! Обувь была большая и тяжелая, я с трудом поднимала ноги и почти что… хлюпала в ней, а вот рубашка наоборот – была узкой в плечах. Кошмар!