– Ты перепил? Или отбил свои мозги в драке? – я отстраняюсь от него, но он прижимает меня к двери и заглядывает в глаза так глубоко, что, кажется, видит насквозь, до самых пяток.

– Я даже трахаться не могу, потому что не хочу никого кроме тебя, Ася!

Его слова обдают меня жаром. Я одновременно испытываю страх и неизвестное мне ранее волнение. Я ведь не должна так чувствовать? Я ненавижу его. Я должна его ненавидеть. Всего за несколько дней он испортил мою жизнь так, как никто другой не смог бы это сделать. Он и сейчас просто издевается надо мной. Но его голос! Его голос вибрацией обдаёт мою кожу, и она тут же покрывается мурашками. Он впитывается сквозь поры и разносится вместе с кровью, заставляя сердце гулко колотиться, отдаваясь пульсом внизу живота.

– Ты, моё наваждение, Ася, – его хриплый шёпот ещё больше сбивает моё дыхание, а губы нежно касаются моих.

Он смотрит мне в глаза всё время, пока моё дыхание не замирает окончательно. Я приоткрываю рот, чтобы сделать маленький вдох, но его мягкие губы тут же обхватывают мою верхнюю губу и слегка засасывают её. Сейчас он не лезет ко мне своим языком, как сделал это в первый раз. А я снова не отвечаю ему.

– Ты сказал, что не тронешь меня, – с трудом, но мне удаётся это произнести, хотя я всё ещё в плену его поцелуя.

Ярый едва заметно хмурится и отрывается от меня. Ни слова не говоря, он разворачивается и тут же скрывается на лестнице, оставив меня одну. Оставив вкус своей крови на моих губах.

До утра я так и не уснула. Была слишком взбудоражена ночным появлением Ярого, его словами и удивительно робким поцелуем. Мне не давало покоя то, что он сказал? Правда ли это? Или просто пьяный бред? Если это правда, значит, я ему нравлюсь? Почему меня это волнует? Почему я хочу ему нравиться? Я пыталась понять и саму себя. То, как он на меня действует. Никто раньше не вызывал во мне такие смешанные чувства. Мне нравится его присутствие. То, как бегут мурашки по моей коже, когда я слышу его голос. То, как сильно бьётся сердце, когда я чувствую его дыхание. Но, в то же время, его самодовольство и наглость раздражают, злят, выводят из себя. И мне хочется накричать на него, уколоть в ответ или даже стукнуть. Хочется сопротивляться.

Мои размышления прерывает звон будильника. Пора вставать. Начинаю собираться на учёбу в институт. Сегодня вместо занятий нашему курсу представился шанс посетить лекцию-семинар одного крутого профессора и самого лучшего нейрохирурга нашего города, который по совместительству является главным врачом больницы, в которой работает моя мама. И я ни за что не пропущу его выступление, хоть и знакома с ним с детства.

Отправляю маме сообщение, что дома её ждет сюрприз. Мы всегда обмениваемся смс, когда она на дежурстве, так как чаще всего она находится в операционной и поэтому обычно недоступна.

Катя будет у дома через десять минут, она очень пунктуальная девушка. Поэтому, не дожидаясь её поторапливающего звонка, я надеваю куртку, кроссовки, хватаю рюкзак и выскакиваю на лестничную клетку. Подожду её на улице, у подъезда.

Нога почти не болит, и я довольно резво иду по коридору к лифту и вздрагиваю, увидев на лестнице сидящего во всем чёрном парня.

– Доброе утро, – знакомый голос, всё тот же тёмный взгляд.

– Доброе? Как скажешь, – прохожу мимо и нажимаю кнопку вызова лифта. – Ты сегодня какой-то тихий, – усмехаюсь я.

– Я хотел извиниться, что разбудил тебя ночью, – бормочет он, поднимаясь на ноги.

– Хм… – я поражена.

– Хм? И всё? – он приподнимает брови и его лоб пересекают морщинки удивления.

– Ты извиняешься? На тебя это как-то не похоже, – я пожимаю плечами, пряча от него взгляд. – Ты хочешь извиниться только за то, что разбудил?

– А за что ещё? Обычно приносят извинения, если в чём-то виноваты, разве нет? Так вот, я признаю́, что не стоило будить тебя и половину соседей в три часа ночи. Прошу прощения за это. Всё остальное не было ошибкой.

Ух, ты! Целая речь!

– Хм, – снова хмыкаю я, хотя мне нравятся его рассуждения и извинения, но я не тороплюсь их принимать.

– Что, чёрт возьми, значит это твое хм? – он раздражается. Возможно, его мучает похмелье.

– Знаешь, это конечно прекрасно, что в тебе проснулось нечто человеческое, но мне, если честно некогда с тобой тут рассуждать о признании вины и прощении. Меня ждут.

– Кто? – он преграждает собой путь, и я не могу зайти в приехавший лифт. – Твой парень?

– Я не встречаюсь с парнями, – я пытаюсь сдвинуть его с места, но это не так-то просто. – В смысле, я ни с кем не встречаюсь, мне нужно заниматься. Да пропусти меня, в конце концов, я опаздываю на лекцию! – моему возмущению нет предела. Я даже толкаю его в грудь своей маленькой ладошкой, правда, безуспешно.

Поднимаю на него взгляд и вижу дурацкую ухмылку.

– Так ты зубрилка? – он посмеивается и мне удаётся его отпихнуть, и зайти в этот чёртов лифт.

– А знаешь, Ярый, ты меня не удивил. Вполне в твоём духе принести извинения и тут же оскорбить снова. – Дверь лифта закрывается прямо перед его носом. – Болван, – говорю я так, чтобы он меня услышал.

Эта лёгкая перепалка даже поднимает мне настроение. Я тихонько смеюсь себе под нос. Он такой странно-забавный. Мне становится интересно, как долго он сидел на лестнице и ждал меня. Он ведь не мог знать, во сколько я обычно выхожу из дома? Ну, только если не следил за мной. Не следил ведь? Нет, он не мог! У него наверняка своих дел полно.

Когда я выхожу из лифта, снова натыкаюсь на Ярого. Он ждёт меня у выхода из подъезда.

– Да ты издеваешься!

– Ладно, прости! – поднимает он руки. – Ты не зубрилка. Ты умница, – он лукаво улыбается и делает шаг мне навстречу, а потом смущённо добавляет, – и красавица.

Я не могу сдержаться и начинаю хихикать. Уж больно смешной вид у него сейчас.

– Окей, извинения приняты. – Но парень всё ещё не даёт мне пройти. – Серьёзно, Ярый, я опаздываю!

Его лицо тут же вытягивается. От былого веселья не остаётся и следа. Рот сжат, взгляд мечет молнии. Он резко хватает меня и прижимает к стене. Слишком быстрая перемена настроения. Я не успеваю выдать ни одной реакции на его действие.

– Не зови меня так. Мне это не нравится, – тон резкий, не терпящий возражения, но я возражаю.

– Другие тебя именно так и зовут, – я хочу понять, почему это так его взбесило.

– Ты не другие, – его голос смягчается. Он наклоняется ближе, и я уже чувствую его дыхание, между прочим свежее, на своих губах. Мы неотрывно смотрим в глаза друг друга, даже не моргая. Мой сердечный ритм начинает ускоряться, а в животе машут своими огромными крыльями пресловутые бабочки. Я жду его поцелуя. Я хочу его поцелуя. Но он просто проводит большим пальцем по моим приоткрытым, зовущим его, губам и хмурится.

– Я не подхожу тебе, Ася, – выдыхает он и быстро отстраняется.

Разочарование сковывает мою грудную клетку. Живот крутит обида и сожаление, а не те бабочки, которые только что своими крыльями почти подняли меня на седьмое небо. Ах, так?!

– Вот и не подходи ко мне больше, Стас, – чётко выговариваю его имя и проскальзываю мимо него на улицу. Сейчас он за мной не следует.

Катин красный RAV4 подъезжает сразу, как только я спускаюсь с крыльца. Я быстро пересекаю тротуар, пытаясь за эти несколько секунд взять свои чувства под контроль.

– Привет, – я выдавливаю улыбку и захлопываю дверцу чересчур громко.

– Эй, эй, потише! Красовская, что с тобой с утра? – подруга смотрит на меня с укором своими яркими серо-голубыми глазищами.

– Прости. Просто сосед слишком шумный попался, не выспалась. – Я пока не готова рассказать подруге о своих злоключениях и парне, который медленно, но верно забирается ко мне в душу.

Когда я пристёгиваюсь ремнем безопасности, вижу, как из подъезда выходит Стас и направляется в нашу сторону, но Катя уже трогается с места, а я её не останавливаю. «Иди к чёрту, болван!».