Елизавета завещала княжне Таракановой престол.
Екатерина приказывает привести принцессу Владимирскую.
У неё есть благословение римского папы, она называет себя наследницей российского престола.
Половина Европы её поддерживает.
Екатерина сама не уверена, что княжна Владимирская является самозванкой.
Потёмкин узнаёт, что Орлов победил чуму.
В ложе снова хотят свергнуть Екатерину, пока она уехала из Петербурга.
Павел под воздействием масонской ложи хвалит пасквиль аббата.
Павел отказывается принимать советы Панина.
Заговорщик рассказывает, что при Павле отношение к староверам изменится. Он узнаёт о гонениях на скопцов, разгроме раскольничьего города.
Павел обещает отменить гонения на старообрядцев.
Готовится покушение на Екатерину на дороге из Москвы в Петербург.
ЕКАТЕРИНА. ЗОЛОТОЙ ВЕК
8-я серия. В лесной чаще Екатерина попадает в засаду. В решающий момент её спасает Потёмкин.
Потёмкин привёз письмо Румянцева с жалобой на Суворова.
Придворный Екатерины:
Что учудил в этот раз наш граф Суворов? Кукарекал или по лагерю голым бегал?
Заговорщики попали в Тайную канцелярию, их допрашивают.
Княжна Владимирская даёт аудиенцию посланника шведского короля Густава.
Он окажет ей содействие, если на престол её возведут сами русские.
Екатерина присутствует при пытке староверов. Один из них называет имя Голицына.
Екатерина смещает его с поста вице-канцлера.
А приказать казнить опасается, так как тогда в Европе поймут, что дела в российской империи плохи.
Екатерина навещает Павла.
Екатерина требует объяснений по поводу карнавала.
Екатерина говорит Павлу, что по дороге из Москвы её пытались убить.
Екатерина: ты должен готовиться занять трон, переехать в Гатчину.
Осенью он должен жениться на принцессе Гессенской.
Алексей Орлов продолжает ухаживать за самозванкой.
Он говорит, что есть дворяне, которые желают видеть её в короне императрицы.
Княжна Тараканова (именовала себя княгиней Елизаветой Владимирской, фр. princesse de Voldomir; между 1745 и 1753 – 4 [15] декабря 1775, Санкт-Петербург, Российская империя) – неизвестная, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. В 1774 году заявила о своих притязаниях на российский престол и на некоторое время нашла поддержку у сторонников Барской конфедерации.
Происхождение «княжны Таракановой» до настоящего момента достоверно неизвестно. Полагается вероятным, что она и сама о нём не знала. Возможно, что родилась она между 1745 и 1753 годами, данные о том, где она родилась и кто были её родители, отсутствуют. Именем «княжны Таракановой» сама она никогда не пользовалась, его присвоил самозванке французский дипломат Жан Анри Кастера (фр. Jean-Henri Cast;ra) в своей книге «Жизнь Екатерины II, императрицы российской» (фр. Vie de Catherine II, imp;ratrice de Russie; Париж, 1797), а вслед за ним – Гельбиг и другие писатели. Под этим же именем она фигурирует в художественной литературе.
Судя по сохранившимся описаниям, «княжна» была худощавой, стройной и темноволосой, видом своим напоминая итальянку. Отличаясь редкой красотой (которую не портило даже небольшое косоглазие) и умом, а также тягой к неумеренной роскоши, авантюристка всегда имела немало поклонников, средствами которых пользовалась, доводя их до разорения, а то и тюрьмы.
Версиям о «предварительной подготовке» самозванки противоречит то, что «княжна» долгое время выдавала себя за персидскую принцессу, далеко не сразу приняв образ наследницы российского престола. Рассказы же о своём происхождении она постоянно меняла, очевидно, в соответствии со своим очередным «имиджем», и, вероятно, в реальности сама не знала о нём.
Предположениям о её происхождении из низов противоречили явно незаурядное образование и воспитание: манеры, такт, знание языков. Также, по свидетельствам современников, она живо интересовалась искусством, прекрасно разбиралась в архитектуре и живописи, рисовала и играла на арфе.
Поселившись в 1772 году в Париже, она назвалась принцессой де Волдомир (фр. princesse de Voldomir), в литературе это имя превратилось в «княжну Владимирскую». Она утверждала, что воспитывалась у дяди в Персии, а по достижении совершеннолетия приехала в Европу с целью отыскания наследства, находившегося в России. Мельников-Печерский, автор книги «Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», полагал, что к этому новому превращению был причастен князь Михаил Огинский, литовский великий гетман, примкнувший к Барской конфедерации в 1771 году и потерпевший поражение от русских войск под Столовичами в сентябре того же года. Письма Огинского, адресованные «княжне», свидетельствуют о его увлечении ею, но, вероятно, любовной связи между ними не было. Судя по всему, «княжна» обещала помочь Огинскому, владения которого в Речи Посполитой были конфискованы, деньгами, которые вскоре якобы должна была получить у своего персидского дяди. Как отмечает автор первой монографии о «княжне» профессор Э. Лунинский, парижский период знакомства будущей самозванки и Огинского был «без всякой примеси политики».
Во Франкфурте для самозванки всё складывалось весьма плачевным образом, вместе со своей свитой она была выдворена из гостиницы, ей грозила тюрьма, однако на этот раз ей пришёл на помощь сам Филипп Фердинанд де Лимбург, прибывший в город вместе с Рошфором из-за тяжбы с курфюрстом бранденбургским Фридрихом II. Здесь же, встретившись с «княжной», 42-летний граф влюбился в неё, немедля уладил дела с кредиторами и пригласил к себе. «Княжна» в скором времени перебралась в принадлежавший графу замок Нейсес во Франконии. Влюблённый князь предоставил ей возможность едва ли не бесконтрольно распоряжаться доходами с его владений, а своего соперника – Рошфора – заключил в тюрьму как «государственного преступника».
