Когда хотят лишить самого дорогого…

Стоп!

Она ведь сама отказалась от собственного ребёнка, раз Астра оказалась в доме малютки! И он! Поэтому искать помощи у неё смысла нет. Она ещё хуже своего мужа.

А не пришла вместе с ним, не желая быть осуждённой. Стыдно за свой поступок? Пусть будет!

Закусываю губу, стоит представить, как мою Звёздочку будет обнимать другая девушка. Заплетать ей волосы, покупать одежду и рассказывать сказки на ночь.

И дыра в душе появляется.

Не могу. Не могу так просто сдаться!

— Тяжёлый случай, — не радует меня Новак. — Есть у меня один юрист, хороший. Проконсультируюсь с ним, что можно сделать. Пока не поддавайся панике. Даже если трёхдневный срок истечёт, он не вломится в твой дом и не заберёт у тебя дочку. Это противозаконно. Хоть бабок у него задницей жуй, репутацию портить не будет.

Хотелось бы верить. Но вспоминаю, как он со своей свитой ворвался в мою квартиру в прошлый раз. И тошно становится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как минимум у тебя точно будет ещё несколько недель, пока Глеб начнёт шевелиться.

— А если он сделает проще — и убьёт меня? — поднимаю испуганный взгляд на бывшего боксёра. А он только смеётся, схватившись за живот.

— Тебе бы книги писать, Люб.

Неловко улыбаюсь. Да я уже…

Просто страшно, и я впервые сталкиваюсь с подобным.

— Простите.

— Ладно, я постараюсь сделать всё, что смогу, — встаёт с кожаного дивана. — Извини, не могу больше уделить времени, надо ехать с женой в больницу.

— Что-то серьёзное? — чешу напоследок любвеобильного пса и встаю следом. В этом доме удивительно тихо, учитывая, что здесь живут двое детей…

— Очень серьёзное, — расплывается в улыбке. — Беременность.

— А!

Рада, что у этого человека всё так хорошо.

А у меня не клеится… Но разговор с Леоном всё же немного остудил меня.

Пожарский и правда не будет рисковать своей репутацией. Всё же у меня есть своя аудитория и блог, в котором общаюсь с читателями. И как-то интервью давала на одном канале… Могу рассказать всё людям, если он будет действовать не по закону…

Наверное.

Я не знаю! Кого волнуют вообще мои проблемы?

Обнадёживает одно — время ещё есть.

А пока еду к родителям. Беспокоюсь о своей Звёздочке, которая ещё к ним не привыкла. Нет, она может с ними находиться, даже как-то оставалась с ночёвкой, когда я ещё не уволилась из дома малютки, а меня вызвали в ночь. И я, чтобы не брать её с собой, оставила у папы.

Она ведёт себя с ними нормально, но стесняется. И быстро начинает скучать по мне и плачет.

Поэтому через полчаса уже влетаю в частный дом родителей и подхватываю Астрочку на руки. Прижимаю к себе так сильно, будто вот-вот появится Пожарский и начнёт её отбирать.

Кое-как прогоняю эту навязчивую мысль.

Поболтав с родителями, спрашиваю, как чувствовала себя Звёздочка. Судя по букетику одуванчиков у неё в ладошках, время они провели хорошо.

Но надо уже идти домой. За эти дни я толком не поработала, а надо бы. Да и покушать бы приготовить.

Забегаем в торговый центр недалеко от нашего дома, покупаем продукты. Астра вцепляется в чупа-чупс, который потом счастливо посасывает по дороге домой.

— Если уронишь, только с пола не поднимай, хорошо? — вижу, как маленькая растяпа вот-вот выронит его. Не слушает, вдруг указывает пальчиком куда-то в сторону и тянет меня в магазин. Книжный!

Видимо, она увидела знакомые обложки сказок и теперь тащит меня к книгам.

Кстати, давно я не заходила. У меня уже и читать нечего… Отвлечься бы, провести вечер головой в чужой жизни.

— Ладно, уговорила, — улыбаюсь и, сама чувствуя себя ребёнком, гуляю между стеллажей. Глаза разбегаются в разные стороны, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы всё не скупить.

Нельзя. Бюджет у нас ограниченный на мои хотелки.

Останавливаюсь напротив любовных романов и выискиваю новинки. Их я обожаю и пописываю сама, выкладывая на сайты, но не печатаясь.

Неловко… Работаю без псевдонима, а там нужно писать романтику… Которой у меня, если честно, никогда и не было. Именно такой, как пишут в книгах.

Ваня… Вздыхаю, вспоминая парня. Там всё сложно.

— Ня! — слышу Звёздочку, протягивающую мне книжку с нижних полок. Сама довольная — мы взяли ей одну сказку, которую она теперь прижимает к груди.

— Ну-ка, посмотрим, что рекомендует мне маленький ценитель творчества, — улыбаюсь я, принимая твёрдый переплёт.

Поворачиваю книгу спинкой, зная, что там всегда есть аннотация.

Дохожу до конца абзаца, где уже краснею до кончиков ушей из-за того, что не глянула на ценз. Но дочитать не успеваю — книга буквально испаряется. Кто-то выхватывает её из рук.

Поднимаю смущённый и одновременно недовольный взгляд и столбенею, услышав ненавистный мне голос:

— Так вот какие книги ты читаешь, Сказочница.

ГЛАВА 10

Глеб

— Сын, а это нормально?

Мама смотрит вслед уходящей девчонке, устроившей концерт в коридоре.

Копилка из её косяков всё наполняется. А вот моё терпение, наоборот, выливается за края.

Слишком много у неё проступков.

Первый — не отдаёт дочь.

Второй — плевок в лицо.

Третий…

— Нахалка, орёт на незнакомого человека! Ладно, ты её отшил, но я здесь при чём? — негодует, гордо вздёрнув подбородок.

Наорала на мою мать. Отношения у нас с ней натянутые, но это не значит, что кто-то имеет право на неё кричать. А Нежная именно это и сделала.

Подхожу к столу, достаю влажную салфетку и вытираю щёку. Ощущения двойственные. Зол и в то же время растерян.

Впервые прилетает что-то подобное.

— Глеб, объяснишь? — летит с претензией от матери, присевшей на диван. Закидывает ногу на ногу и выжидающе смотрит на меня.

— Нахалка, — киваю, согласившись с ней. Выкидываю салфетку и сажусь в кресло. — Ты верно подметила.

— Отказал ей в контракте? — что-что, а любопытства в моей матери целая тележка.

— Нет, — чеканю, всё ещё поглядывая на дверь.

— И кто она?

Самоубийца. Вот кто.

Я всё ещё сдерживаюсь, чтобы не вылететь из этого кабинета и не помчаться за ней. Останавливает одна мысль. А что сделаю потом? Женщин, несмотря на всю брезгливость и ненависть к ним, я не бью.

Не в подвале же её пытать? Зачем мне это? В жизни подобным не занимался.

Забрать дочь прямо сейчас? Я не готов. Морально — да, а вот с комнатой, няней и тому подобным — проблемы.

Чёрт, я даже не знаю, как вести себя с двухлетним ребёнком. Пока я только и делал, что пугал её и доводил до слёз.

И это раздражает. Собственная дочь боится отца.

— Любовница, — выпаливаю первое, что приходит в голову. Пока не буду рассказывать матери, что у неё есть внучка. А она обрадуется. И я могу сделать это сейчас, но нет. Как только начнётся судебный процесс или Нежная решит всё же сама отдать ребёнка, тогда и расскажу.

Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах.

— Ах, так вот что, — родительница успокаивается, теряя интерес. — Бросил опять… Эх, дамский угодник, когда уже опомнишься? Я внуков вообще увижу?

Опять начинается.

— Все вопросы к Славе, — скидываю ответственность на сестру.

— Смешно, — с непроницаемым лицом продолжает она.

— Очень, — ёрничаю. — Зачем пришла?

— Сына повидать.

— Увидела? И как?

— Жив, здоров и по-прежнему вреден, — встаёт она с дивана, раздражаясь. А что ещё хотела, что подойду и обниму? — Я вообще не к тебе пришла, а к редактору. Новинки посмотреть.

Хм, новинки… Мне тоже нужно взять несколько книг. По уходу за ребёнком, по воспитанию и всему остальному. Моё издательство не подстроено под эту тему, поэтому придётся заходить в книжный. Заеду в ТЦ по пути на встречу.

Это я и делаю. Прощаюсь с родительницей, которая не желает и дальше общаться с таким неблагодарным сыном, как я. Прямая цитата.