Через секунду понимаю, что сказала. Опять не удержала язык за зубами. Нельзя так! Чем я отличаюсь от него? На злобу отвечаю злобой. А ведь он и накинуться может!

Но не делает этого. Тишина продолжает висеть в воздухе.

И я не сразу понимаю почему. А потом поворачиваюсь к мужчине лицом и ловлю его горящий и внимательный взгляд на моей Звёздочке. Хоть я не видела, но уверена, что всё это время он смотрел на неё.

И о чём думал? А если сглазил? Приду и умою святой водой! А то от такого и подцепить что-то можно!

Никогда набожной не была, а тут маму вспоминаю. А та всегда говорит после прогулки святой водой умывать, чтобы людская зависть ничем не аукнулась.

Неожиданно лифт трогается, и мы одновременно дёргаемся. Астра вновь прячется мне в шею. А когда она успела оклематься и вылезти из своего укрытия? Они переглядывались, поэтому он так молчал, желая её убить? Нет. Точно нет. Уверена, малышка заплакала бы, увидев его снова.

Вновь по кабине разлетается женский голос диспетчера.

— Сейчас должен заработать.

— Да, — сухо и грубо отвечает незнакомец.

Лифт останавливается на ближайшем этаже. И я вместе со Звёздочкой на руках вылетаю из кабины. Находиться рядом с грубияном и тем более ехать с ним до первого этажа — нет никакого интереса. К тому же мы опаздываем.

Едва успеваю юркнуть из кабины, и её тут же начинают заполнять люди. И я, желая позабыть о мужчине как можно быстрее, мчусь по лестнице на два этажа выше, в издательство.

С дочкой на руках это тяжело, но меня поторапливает моя непунктуальность. И опаздываю я не из-за себя!

Забегаю в просторный офис и снова чувствую себя, как в улье, наполненном трудолюбивыми пчёлками. Все вокруг трудятся, переговариваются, занимаются делом. По памяти направляюсь к своему редактору. Стучусь в кабинет с её именем, слышу «войдите» и прохожу внутрь.

— Бли-и-ин, — при виде меня воет Екатерина. — А босс как раз ушёл! Я думала, после того как мы подпишем все бумаги, отправить ему на подпись, а он вдруг сорвался с места и…

Ах, вон чего. Я не успела на подписание! А могла ведь успеть! И всё из-за…

— Простите, встретилась с каким-то неадекватным в лифте, — виновато проговариваю, всё ещё держа на руках поникшую Астру. — Так по кнопкам молотил, что застряли. Благо ненадолго, но и так опоздала…

— Какой ужас, — качает головой. — Был у нас тут один. Приносил свой шедевр.

Закатывает глаза и берёт в руки толстую кипу бумаг А4.

— Опус свой принёс. Мы отказали, вот он и истерит.

Возможно. Богатенького жирафа не взяли, вот он и дуется.

— Тогда переназначим встречу? — спрашиваю, переживая за мою девочку. Никогда такой грустной не была. Надо поднять ей настроение, купив игрушку.

— Нет-нет. Давайте вы сейчас кое-что подпишите. Это нужно для выпуска нового сборника. А когда Пожарский приедет, поставит подпись, я вам звякну и скажу, чтобы вы подошли, хорошо?

— Без проблем, — улыбаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 4

Глеб

Чувствую ли вину за произошедшее? Совсем немного. Но не перед девчонкой, усиленно успокаивающей сестру. А перед ребёнком. Раньше мне было плевать на чужих детей, увидел и забыл. Но именно сейчас, после шокирующего известия, залипаю на малышке.

Милая. И красивая. Даже с красным носом.

Интересно, сколько ей лет? Так ли сейчас выглядит мой ребёнок, или он старше?

Марта сбежала с плоским животом, я и не подозревал, что она может быть беременна. Учитывая, что прошло меньше трёх лет… Моему сыну или дочери сейчас примерно два года.

Хочу спросить, сколько ей лет, но опять получится грубо. Опять её напугаю. Сейчас по-другому это сделать не могу. Особенно тогда, когда она смотрит на меня из-за надёжного плеча сестры.

Испуганно и в то же время проникновенно глядит карими глазами-бусинами. Хлопает светлыми мокрыми ресницами и вновь прижимается к единственному надёжному человеку.

Нет, видел бы её — не молотил бы по кабине. Но так вышло. Еле сдерживаю порыв ещё раз ударить эту металлическую коробку. Опять начинаю выходить из себя. Успокоился всего лишь на минутку, заслушавшись сказочницу.

Ей бы в моё издательство пойти работать — грести деньги лопатой будет.

Почти уже собрался предложить ей это, как лифт трогается, а диспетчер говорит, что всё должно заработать. И вновь огонь окутывает с макушки до пальцев ног. Вспоминаю, что где-то в мире существует мой ребёнок. Моя кровь, мать его.

Детей я не планировал, но и не был против. Как получится. И вышло. Но неожиданно для меня.

И теперь меня разрывает, что он не рядом.

Кто это? Девочка, мальчик? Неважно, но в то же время интересно.

Провожаю кроху, прижавшуюся к девушке, взглядом. Она всё так же с опаской поглядывает на меня, прячась. Кабину заполняют люди, а сказочница скрывается за углом, направляясь к лестнице.

И я тут же про них забываю.

Приехав на первый этаж, широким уверенным шагом направляюсь к машине. Вспоминаю с трудом, где дом матери Марты. Но её там не нахожу. Либо уехала к дочурке, либо работает.

У её дома, разочарованный результатами, опираюсь на автомобиль, тянусь к пачке сигарет. Закуриваю, делаю глубокую затяжку и пытаюсь успокоить нервы.

Ненавижу женщин. От них одни проблемы. Только и нужны, чтобы их создавать. Ныть, орать. И снимать нам, мужикам, сексуальное напряжение. Всё. Даже не способны нормально позаботиться о ребёнке. Сразу отказываются, сбагривая в детский дом. Не все. Но у каждой найдётся грех.

А Марте все руки бы переломал.

Снова заряжаю кулаком о металл, но в этот раз о машину. Злость берёт верх над всеми эмоциями.

Поехать к Свете? Снять стресс? Выплеснуть всё на ней?

Стискиваю до боли зубы. Не хочу их видеть. Никого.

Отвлекаюсь на вибрирующий в кармане телефон. Тут же достаю. На экране светится «Женя». Он уже что-то накопал?

Нажав на кнопку ответа, прислоняю телефон к уху и снова затягиваюсь, успокаивая нервы. Сейчас мне не помешает сказка про жирафа, транквилизатор и понос. Неожиданный финал, но сколько, мать его, экспрессии!

— Да? — выпаливаю с нажимом. — Если скажешь, что уже нашёл моего ребёнка, увеличу зарплату втрое.

— Спасибо за щедрость, но нет, не нашёл. Зато есть новость, — словно рапортуя, чётко говорит начальник безопасности. — Нашли, где были роды. Зарегистрирована по своим документам спустя шесть месяцев после побега. Родила ночью, написала отказ и наутро сбежала.

— Кого? — спрашиваю глухо. — Мальчик, девочка?

Всё, что меня сейчас интересует.

— Девочку.

Сердце гулко бьётся в груди.

Перед глазами маленькая крошка с карими глазами, русыми волосами, заплетёнными бантиками.

У меня… дочка.

Рука останавливается в воздухе вместе с сигаретой.

Не верю.

— Имя? Возраст? Что известно?

— Год и десять месяцев. Имя… — он издаёт смешок, будто сейчас вместе со мной всё читает и узнаёт. — Астра.

— Что? — выгнув бровь, стискиваю фильтр пальцами. — Моего ребёнка назвали в честь цветка? Она что, растение?

— А по-моему, звучит красиво.

— Кто ей вообще имя дал? — негодую. Перед глазами букет цветов. Ненавижу цветы. Вечная ассоциация с женщинами. Ещё и цветочный аромат бывшей невесты стоит в носу. — Марта?

— Нет, старшая медсестра.

— Хорошо, где она? — на секунду забываю о глупом имени. Эта проблема решаема.

— Сестра? Уволилась полгода назад.

— Дочь моя где? — цежу сквозь зубы.

— Узнаём, не всё так быстро. Мы и это-то узнали с трудом. Учитывая, что ваша бывшая скрывалась как могла.

Да. Она покинула страну сразу же после побега. А потом вернулась? Родила и сбежала опять? Глупая женщина. Настолько не желала моего ребёнка, что решила родить его в стране, в которую никогда не вернулась бы, и сбежала обратно за границу?

Сжимаю телефон до побелевших костяшек.

— Жду результатов, — чеканю и отключаюсь. Ещё раз осматриваюсь по сторонам, как будто вот-вот появится мать Марты. Но она мне уже не нужна. Я знаю хотя бы имя дочери.