Тянется ко мне, чтобы поцеловать, но я останавливаю его ладонями, зажимая губы, которые побывали в каждом уголке моего тела.

— Я с предателями не целуюсь.

Он усмехается мне прямо в пальцы. А потом целует их, проводит влажным языком по фаланге, и я отдёргиваю руку.

Идиот!

Щёки вспыхивают, а губы тут же пересыхают.

— Понятно. Ты нашла документы у меня в кабинете, так?

Какой догадливый!

— Да. Только не говори, что Марта тебе их подкинула.

— Нет, они мои. Но я не собирался ехать на это заседание.

— Конечно, твой юрист поехал бы, — язвительно продолжаю.

— Нет, Люб, нет, — нотки игривости куда-то пропадают. И в голосе слышится усталость и раздражение. — Эти документы — правда. Ты ведь знаешь, что я должен написать заявление, где обязан объяснить, почему отказался от своего ребёнка и хочу его вернуть.

Киваю. Стандартная схема, когда родной родитель вдруг возвращает своего ребёнка. И шанс вернуть его есть. Зависит от причины, по которой ты от него отказался. Финансовое состояние, болезни, глупость. Особенно в молодости.

Прежде, чем забрать у меня Астру, ему нужно было пройти эту процедуру. И почему-то я была уверена, что он просто заплатит за это.

— Тогда, когда наша война только началась, я правда был настроен решительно забрать у тебя Звёздочку, — это я заметила. — Занялся делом. А потом мы нашли другое решение проблемы, а дело осталось открытым и продолжалось. Это всего лишь пришедшая по плану бумажка. И я не собираюсь туда идти. Скажу больше — судопроизводство закроют в ближайшее время.

На секунду становится легче. Да, суды — не быстрый процесс.

Но…

— У тебя деньги есть, — всё равно ищу ложь в его словах. — Ты мог провернуть всё быстрее. Две недели тебе за глаза хватило бы!

Срок в две недели взят не из воздуха. Вдруг он пошёл на поводу у бывшей и решился взяться за старое только из-за неё?!

— В тот раз я не пользовался связями. Не успел. Приходилось бегать и искать тебя по всему югу. А потом забил, — усмехается, вновь смягчившись.

Поджимаю губы, но в то же время ощущаю облегчение.

— То есть это просто бумажка?

— Да, запоздалая. Она мне уже ни к чему.

— И откуда Марта о ней узнала? — спрашиваю уже из интереса. Опускаю ладони на его плечи, смягчившись. И этот обворожительный гад улыбается.

— Скорее всего, стояла у моего кабинета и подслушивала, когда я говорил со своим юристом. Объяснял ситуацию. Потому что она появилась в кабинете сразу же, как мы закончили разговор.

Выдра. В её духе.

— А вы что, виделись?

— Да, утром.

— Теперь ясно, что случилось. Ты уже, наверное, и нафантазировать море всего успела?

Становится на секунду стыдно.

А что я должна была подумать?! Все слова Марты подтверждались!

— Да, — киваю, надувшись. — Даже то, что ты специально меня в издательство вернул, чтобы я подписывала всё подряд. И в один момент подсунул бы мне бумажку, которую я бы подписала. А это оказался бы отказ…

Плохо от собственных мыслей.

Но, на секунду, у меня есть объяснение. Я писатель. И воображение у меня хорошее!

— И почему я не удивлён?

— Творческие личности все такие, — шмыгаю носом и вытираю его тыльной стороной ладони.

Хочется заплакать. От облегчения. Я столько всего себе надумала! Сжирала себя мыслями изнутри!

А сейчас становится легче.

И я рада, что Пожарский не горит, воспламеняясь. А спокойно разговаривает со мной, даже развлекаясь в данной ситуации.

— Повезло же мне с женой, — озвучивает мои мысли. Правда, кажется, с сарказмом. — Дурёха.

Обзывается и тут же целует меня в губы.

— Марте скажи «спасибо», — млею от его ласк.

— Скоро скажу. Искренне. Она дала мне хорошую возможность.

— Какую? — спрашиваю, когда мужчина опускается ниже, осыпая мою шею поцелуями.

— Одна фантазёрка меня очень разозлила. Очень. Когда я увидел её с бывшим в её квартире, которую так старательно ремонтировал все эти недели. И хочу её наказать.

Прикрываю глаза и откидываю голову вбок, давая Глебу больше простора для своих манипуляций.

Ни о чём не могу думать.

Его слова заводят с пол-оборота.

Мозг перестал думать в тот момент, когда я испытала облегчение от случившегося. Всё же он меня не обманул.

— Так ты занимался ремонтом? — удивлённо шепчу.

— Ну, не сам. Но да. А фразу про любовника ты проигнорируешь? У вас что-то было?

— Он пытался меня поцеловать, — бездумно выдыхаю правду. Пальцы на моей талии сжимаются сильнее.

— Ты ведь сопротивлялась? — вдруг кусает за нежную кожу. Вырывает из горла тихий стон.

— Конечно. Ты приехал как раз вовремя и спас меня.

— Больше никогда с ним не общайся, — требует.

— Не буду, — становлюсь подтаявшим пластилином, с которым он может делать всё что угодно. — И вообще… Я хотела сделать тебе сюрприз, но… Он не вышел. Из-за Марты. Надеюсь, ты запишешь себе в книжечку, и когда её настигнет расплата, ты вспомнишь об этом.

— М? Какой сюрприз?

— Я хотела надеть красивое бельё. Встретить тебя вечером. И…

Он останавливается, явно представляя эту картину.

— Почти всё идёт по плану, — вдруг подхватывает меня под попу. И приказывает: — Ногами обхвати.

Послушно делаю, как он говорит. И несёт меня явно в спальню, на кровать.

— Белья красивого нет, но мне ты нравишься и без него.

Кидает на диван в буквальном смысле. Смотрит сверху вниз, расстёгивая пуговицы рубашки.

— Что же, Нежная, — серьёзно говорит он, — ложись на живот. Наказывать буду.

Я сглатываю.

Возбуждение бьёт в голову, и я отчего-то послушно переворачиваюсь на живот.

И ни на минуту за весь вечер и ночь не жалею, что убежала. Оставшись там, дома, я бы ни за что не почувствовала то, что испытала сегодня.

Как выяснилось, Глеб очень хорошо наказывает. И теперь, тяжело дыша на диване, в объятиях мужчины после страстной пытки, мне хочется провиниться ещё сильнее.

Но, пожалуй, хватит с меня сегодня.

ГЛАВА 57

Любовь

Глеб с утра какой-то довольный. Нет, оно понятно — вчерашний вечер и утро выдались у него насыщенными. Как и у меня. Но после одного звонка он засиял ещё сильнее.

Или он изначально так светился — я так и не разобрала.

И вот, приехав в родные стены коттеджа, я падаю на диван и шиплю от травмированной попы.

Надо будет запомнить и сцену подобную в романе описать… Так сказать, с реальных событий. Автор полностью погружается в мир и пробует всё на себе.

— Устала? — звучит за спиной. На плечи опускаются мужские сильные руки, массирующие затёкшие плечи.

— Немного, — выдыхаю, вновь балдея.

— Мне чуть-чуть стыдно, — говорит вдруг Пожарский. Так это извинения? Стало жалко мою попу?

— Да не верю, — еле мямлю. И следующими своими словами вызывает мою улыбку:

— И правильно делаешь.

— Что готовить будем? Хочу приготовить всё перед тем, как Астру заберём от мамы. А то вечером отвлекаться от неё не смогу. Всю зацелую.

— Хочу жаркое, — резко говорит Глеб, опять становясь счастливым.

Что-то день у него хороший… Напрягает.

— Ты чего такой?

— Расскажу за ужином. Когда заберём мелкую.

— Ну ладно, — с подозрением отвечаю.

Мужчина уходит, а я еле встаю и занимаюсь домашними делами. Жду не дождусь вечера, чтобы увидеть свою крошку.

Заканчиваю намного раньше, чем задумала. И уже после обеда лежу на диване, положив голову на колени любимого жирафа, и записываю идеи для будущих сказок в телефон.

Как тяжело жить, когда в тебе живут две личности! Одна сказки пишет, а другая любовные романы. Как бы не перепутать и не написать, как лисичка колобка отшлёпала.

Пожарский говорит по телефону и, как только выключается, весело проговаривает:

— Интересная история случилась в офисе.

— М, какая? — откладываю телефон в сторону и прислушиваюсь к каждому ему слову. Смеюсь на смешных моментах и упиваюсь временем вместе.