— Рена! Ты чего там застрял? — Громким шепотом спрашивает Руслан, аккуратно выйдя на балкон, заставляя моё и так по ощущениям бешено стучащееся сердце остановить свой ход на полные две секунды. — Чего уселся? — Вопрошает он удивлённо, явно не замечая кривые пальцы схватившиеся за края балкона всего в паре десятков сантиметров правее моей головы.
— Хр-хрр… — Стало ему ответом, и явно не от того, кому изначально был адресован вопрос.
Этот звук не походил ни на кашель, ни на рык животного. В тишине балкона этот хрип казался куда громче, чем он мог бы быть. Лёгкое «клац» внутри горла, как будто мышцы непроизвольно сокращались, добавило тревожной нотки этому и так неестественно пугающему звуку.
Я в ужасе прижался к стенке под незастеклённым окном, одной рукой судорожно махая другу чтобы он как можно скорее свалил отсюда, пока ещё не поздно, пока оно ещё не заметило нас.
— Какого… — Непонимающе проговорил мой друг.
Наконец, произошло неизбежное. Мертвецки бледные руки бывшего Андрея совершили ещё одно усилие, подтягивая его покрытую штукатуркой голову выше уровня парапета моего балкона. Его взгляд был прикован к Руслану, как к последнему источнику шума, и, стоило твари осознать наличие живого человека в пределах его доступа, как оно рвануло себя с невиданной ранее силой, одним движением переваливаясь буквально в метре от меня на мой же балкон.
Я застыл, прижавшись к стене, будто это могло сделать меня невидимым, обнимая тяжёлую тяпку, как будто это мой последний оберег, что спасёт меня от любой беды и беззвучно наблюдал за открывшейся картиной изменённого Андрея.
Метнув испуганный взгляд в сторону своего друга, я узрел неутешительную картину. Его лицо исказилось от удивления и зарождающегося ужаса. На мгновение, которое показалось мне вечностью, он не мог понять, что перед ним. Его взгляд метался между застывшим в неестественной позе телом Андрея и моим слившимся цветом с бетоном лицом.
— Андрюха… это ты? — прошептал он, голос дрожал, слова звучали натянуто, словно он пытался заставить себя поверить в невозможное. Его шаг назад был едва заметен, но, казалось, этого хватило, чтобы тварь, бывшая когда-то Андреем, ощутила движение.
Она шагнула вперёд, медленно, словно тестируя свои конечности. Ноги двигались неловко, как будто существо ещё не до конца привыкло к собственному телу. Но каждое движение было наполнено жуткой, неестественной силой. Оно не спешило, словно знало, что жертва не успеет убежать. Лёгкий хрип вырвался из его груди, прерываемый резкими вдохами.
— Хррр… хрр…
Я старался дышать как можно тише, ощущая, как пот струится по моему лбу. Рука судорожно сжимала рукоять тяпки, но я не мог заставить себя встать. Мой друг стоял неподвижно, его лицо теперь уже искривилось в выражении полного ужаса.
— Андрюха… ты чего? — снова попытался заговорить Руслан, его голос окончательно сломался, превращаясь в почти беззвучный шёпот. — Это же шутка, да?
Но Андрей не отвечал. Его голова дёрнулась, как у куклы на сломанной нити, и он сделал ещё один шаг. Теперь он был совсем близко к Руслану. Я видел, как мой друг инстинктивно поднял руку перед собой, словно пытаясь защититься, но движения его были медленными и скованными. Он был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Взгляд его метнулся ко мне, полный мольбы и ужаса.
«Твою мать, Руслан, твою МАТЬ» — Носились мысли в моей голове, пока тварь активно предпринимала шаги в сторону моего застывшего статуей друга. — «Ну почему всегда вот так?»
Наше с Русланом Детство можно было описать как бесконечную вереницу выбитых зубов, синяков и разбитых коленок. И если он находил в этом некое удовольствие, я предпочитал наблюдать издалека… до тех пор, конечно, пока ему не требовалась помощь.
Руслан всегда лез куда не надо. Он, кажется, умел находить неприятности, даже если вокруг не было ни души. У него был дар: за считаные минуты он мог обзавестись новым «заклятым врагом» и тут же ввязаться в потасовку. А ещё он был упорным. Даже если получал по лицу, не отступал, пока не убедится, что отстоял свою правоту или хотя бы не смог упасть последним.
Первые драки, в которых мы участвовали, начинались одинаково: он провоцировал кого-то из старших ребят — будь то неосторожный комментарий, вызов или просто слишком громкий смех в их сторону. И уже через минуту оказывалось, что нас окружают подростки на пару лет старше, гораздо крупнее и явно менее дружелюбные, чем он рассчитывал.
— Рена! Пора навалять этим задавакам! — крикнет мне Руслан с улыбкой, вставая в нелепую боевую стойку, которую он подсмотрел в каком-то фильме. И всё заканчивалось как всегда его подбитым глазом и моими позорными ударами туда, куда, как мне казалось, бить будет больнее.
Руслан учился драться по ходу дела. Каждый удар, каждый пропущенный кулак он превращал в опыт. Всего через пару лет он уже знал, как грамотно уклоняться, куда целиться и как крепче сжимать кулаки. Иногда он даже побеждал — нечасто, но всё-таки.
А я? Я учился другому. Пока Руслан собирал тумаки, я присматривался, находил слабые места в строю «врагов». Мне не нравилось драться. Я не был смелым или сильным, как он, но я знал, что могу быть полезным. Поэтому мои вмешательства были точными и, да, подлыми. Стоило мне заметить, что один из нападающих теряет бдительность, как я появлялся у него за спиной и с размаху врезал коленом в поясницу или ногой в подколенное сухожилие. Если Руслан держал удар с фронта, я был тем, кто заходил с тыла и превращал драку в нечестную, но выигранную битву.
— Да, ты в самом деле мастер ввязаться вовремя — сказал мне однажды Руслан, отряхиваясь после особенно жаркой разборки. — Чего бы я без тебя делал? Наверное, давно без зубов бы лежал.
Он всегда говорил это с улыбкой, хотя я понимал, что его слова не были пустыми. Как бы Руслан ни старался стать непробиваемым, он знал, что без моего вмешательства его «Уроки уличной жизни» давно уже могли бы закончиться очень плачевно.
Я же знал своё место. Пусть Руслан был «героем» наших детских приключений, а я — тенью, которая прикрывала его спину. Иногда мне даже казалось, что мы идеально дополняем друг друга: он — смелый дурак, лезущий в бой, я — хитрый трус, вытягивающий его из беды. И как бы я ни ворчал, что опять его выручаю, в глубине души я понимал: он был моим другом, и другого мне не нужно.
Воспоминания накрыли меня волной, они пронеслись в моей голове за какие-то мгновения, как короткий фильм. Мы были такими разными, но именно это всегда спасало нас. И сейчас, когда реальность впилась в меня ледяным когтем, я осознал: ничего не изменилось.
Руслан снова стоял лицом к лицу с опасностью, отвлёкшийся, явно не готовый к удару, а я — у врага за спиной. Только сейчас враг был совсем другим.
Андрей — или то, что от него осталось — медленно двигался вперёд, постепенно догоняя отступающего в ужасе Руслана, нацелив на него свой пустой, лишённый разума взгляд. Его шаги были неровными, но решительными. Дыхание существа звучало как шорох наждачки, что царапал мои уши. Казалось, ещё секунда — и оно прыгнет.
Я медленно, едва дыша, начал красться за ним. Каждый шаг был подобен подвигу. Пол подо мной казался минным полем в миниатюре, ведь каждая хрустнувшая под ногой крошка бетона или любой слишком громкий вдох выдаст меня раньше времени. Но я заставлял себя продолжать. Глядя на своего друга, стоящего перед этим кошмаром, я чувствовал странную решимость.
«Не время трусить. Не время останавливаться.» — Проносилось в моей голове.
Тихо вдохнув побольше кислорода, я крепче сжал тяпку. Она была тяжёлой, но сейчас эта тяжесть казалась мне спасением. Это был мой момент — как и всегда. За спиной у врага. Один подлый, нечестный удар. И мой лучший друг спасён. Он как всегда отряхнётся от пыли, вытрет сбитые в кровь костяшки пальцев и, вкинув очередную шпильку в мой адрес, весело рассмеётся, подхватив моё нервное хихиканье.
Сделав последний, решающий шаг, я остановился за спиной существа. Оно было всего в нескольких сантиметрах от меня, настолько близко, что я почувствовал слабый запах немытого тела, смешанного с пылью.
