Вернув себе самообладание, я ставлю колено на кровать между ее ног и прижимаю ее спиной к матрасу. Глубоко целую ее и чувствую вкус себя на ее языке. Легко просовываю руку за пояс ее штанов, и она стонет мое имя у моих губ.

Звук проникает прямо мне между ног.

— Я долго не протяну, — говорю я, чувствуя, как нарастает разрядка.

Она прижимается к моей руке, горячая, истекающая влагой и жаждущая.

— Я тоже.

Втягиваю ее сосок в рот. Дразню его до тех пор, пока он не твердеет, затем перехожу к другому.

Ванесса обхватывает мой стояк и направляет меня между своих ног.

— У меня нет защиты. — Разрядка будет не совсем такой, как я хочу, но каждый оргазм с ней невероятен.

— Мне все равно. — Она извивается подо мной, выгибает спину, умоляя без слов.

Я упираюсь лбом в ее плечо и почти теряю сознание, когда она сжимает в кулаке мой член.

— Не думаю, что у меня хватит сил выйти.

— Хорошо, — стонет она и двигает бедрами, прижимаясь к моим пальцам. — Пожалуйста.

Я закрываю глаза и ищу разумные мысли, но все рациональное мышление покинуло здание.

Отклонившись назад, я грубо стягиваю с нее штаны и отбрасываю их, а затем окончательно спускаю свои джинсы. Потратив секунды, чтобы избавиться от ботинок, я тяжело опускаюсь на нее сверху. Опираясь на одну руку, устремляюсь вперед с силой одержимого мужчины.

Ванесса задыхается, когда я полностью заполняю ее. Говорю себе, что нужно сбавить обороты. Пытаюсь контролировать свой темп. Но злость на ее уход, страх, что я больше никогда ее не увижу, и облегчение от того, что она все еще хочет меня, порождают потребность наказать, доставить удовольствие и оставить неизгладимое пятно в ее душе.

Поэтому безжалостно трахаю ее, вдавливая в матрас. Ее ногти впиваются мне в спину, и я шиплю от ощущения того, что она метит меня. Она прикусывает мою губу. Я всасываю нежную кожу ее плеча, оставляя за собой пурпурный след. Мой бешеный темп не ослабевает. И она встречает каждый мой толчок.

Ее крепкая хватка заставляет меня видеть звезды, и при первом же движении ее внутренних мышц вокруг меня я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Наши взгляды встречаются, я переношу свой вес на обе ладони, а затем, блядь, взрываюсь. Волна удовольствия пробегает по моему позвоночнику, и в тот момент, когда она чувствует это, Ванесса выкрикивает мое имя и переваливается через край вместе со мной.

Пульсирующий экстаз лишает меня дыхания, у меня кружится голова. Мы не отрываем глаз друг от друга, пока пульсация нашего соединения замедляется. Я осторожно вхожу и выхожу из нее и наблюдаю, как она медленно опускается на землю.

Я погружаюсь глубоко в нее и замираю.

— Я люблю тебя.

Ее ленивая ухмылка и тяжелые веки заставляют гордость вспыхнуть в моей груди.

— Я люблю тебя.

Эти три слова высасывают из моего тела все силы быстрее, чем умопомрачительный оргазм, и я падаю на нее. Обхватив ее за плечи и полностью обняв, придавливаю ее своим весом.

Ванесса, кажется, не возражает и обнимает меня в ответ.

— Не могу поверить, что у меня есть второй шанс. — Не хотел произносить эти слова вслух, но когда она сжимает меня еще крепче, я рад, что сделал это. — Я не собираюсь снова все портить.

— По правде говоря... — Несс ворчит, словно мой вес слишком велик.

Я скатываюсь с нее, и мы оба задыхаемся от разрыва нашей интимной связи. Опираюсь на локоть и нежно откидываю волосы с ее глаз.

— Ты хотела что-то сказать?

— По правде говоря, последний промах был на моей совести.

— Я должен был рассказать тебе об Элли. — Наклоняюсь и прижимаюсь поцелуем к ее губам. Не хотел торопиться, но соблазн ее рта слишком велик, и я погружаюсь в поцелуй. — Думаю, нам нужно поработать над нашим общением, — говорю я у ее губ.

Она ухмыляется и снова целует меня.

— Я начну.

Я немного отстраняюсь, гадая, что она имеет в виду.

Ванесса прикусывает губу, потом пожимает плечами. Выдыхает. Закрывает глаза.

— Я беременна.

— Уже? — Нет, это невозможно. Так ведь?

За очень неженским фырканьем следует взрыв хохота, от которого сотрясается вся кровать.

— Прости. Просто ты сейчас выглядишь очень напуганным.

— И это тебя забавляет?

— Немного, — говорит она, и ее смех затихает со вздохом. — Да.

Я наклоняюсь к ней, наши тела соприкасаются, и хотя ощущение голой груди Ванессы на моей коже обычно вызывает у меня желание забраться внутрь ее тела, я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме этого слова. Беременна.

Я смотрю вниз по ее телу, на мягкую кожу под пупком, и представляю, как внутри нее растет крошечная жизнь.

— Я сделал тебе больно? Был слишком груб...

Несс прижимает тёплую ладонь к моей щеке, и я поднимаю свой взгляд к ее глазам.

— Нет, Хейс. Ты был идеален.

— Как это произошло? Мы каждый раз предохранялись.

Она поднимает бровь.

— Не каждый раз.

— Я вытащил... — Мои слова рассыпаются, когда я вспоминаю все уроки секса, которые мне когда-либо рассказывали.

— Ты хочешь этого, Хейс? — Серьезный тон ее голоса соответствует ее выражению лица. — Я не буду удерживать тебя от того, что мы обсуждали ранее, если ты...

Я закрываю ее рот своим и неистово целую.

Она начинает смеяться.

— Ладно, ладно!

— Это отвечает на твой вопрос? — Черт, я не могу перестать улыбаться. — У нас будет еще один ребенок.

— Да, — говорит она, и из ее глаза катится слеза. — Ну вот, я опять плачу.

Я смахиваю ее кончиком пальца и подношу к губам.

Ее взгляд вспыхивает.

— Я здесь. И хочу пережить каждую секунду этого с тобой. — Смахиваю поцелуем вторую слезу. — Я здесь с тобой, Ванесса. Ради нашей дочери и... — Я колеблюсь, потому что ничего не знаю о беременных женщинах и детях. Вместо этого провожу рукой по ее животу.

Она задерживает мою руку там, где растет наш ребенок.

— Я... — Мой голос срывается, а глаза горят. Черт возьми, я что, сейчас заплачу? Прочищаю горло, моргаю и пытаюсь взять себя в руки. — Я буду безумно любить вас всех троих.

Ванесса хихикает и вздыхает.

— Это все, что мне нужно было услышать.

ГЛАВА 35

Хейс

— Ванесса? — зову я, прислонившись к закрытой двери ванной, за которой она находится уже десять минут. — Все в порядке? Хейван должна быть здесь с минуты на минуту.

— В порядке, — говорит она, и эти два слова отдаются эхом, как будто произнесла их в пещере или, скорее, в унитаз.

Я разговаривал с Хейван каждый день с тех пор, как мы с Ванессой решили начать все сначала. Рассказал об Элли и сообщил, что официально являюсь жителем Колорадо. Мы пригласили ее домой на выходные, чтобы показать ей мой дом и рассказать о ребенке.

Мы с Несс были на кухне, и я помогал готовить ужин, когда она достала говяжий фарш для фрикаделек и убежала в ванную, прикрыв рот рукой.

В книге, которую я читаю о беременности, говорится, что женщины часто испытывают отвращение к еде в течение первого триместра. Мне хотелось выбить из мяса все дерьмо и поджечь его, потому что Ванессе стало плохо. И понял, что нужно поработать над своей злостью. Точно так же, как нельзя обвинять официантку в попытке убить моего ребенка, потому что она принесла Ванессе тунца, а не сэндвич с куриным салатом, который она заказала.

Ссоры с Ванессой стали гораздо более страстными. Гормоны беременности делают ее немного сумасшедшей. И чертовски возбужденной. Все это, в сочетании с моей чрезмерной заботой, заканчивается потрясающими оргазмами, на которые никто из нас не жалуется.

Дверь в ванную открывается, и оттуда выходит Ванесса, выглядящая немного бледной.

— Если тебе станет легче, — говорю я и прижимаю ее к груди, — я надеру задницу этому мясу за то, что оно так с тобой поступило.

Она хихикает, а потом отрыгивает.

— О, боже, только не говори слово на букву «м».