— Мы бы оказались на диване.

Он ухмыляется.

— Не думаю, что мне удастся дойти так далеко.

Я почти задыхаюсь. Неужели мое тело настолько изголодалось по удовольствию, что я готова прыгнуть в постель к своему бывшему парню и еще больше запутать и без того сложную ситуацию?

— Ты сказала «наша дочь», — нежно произносит он. Мятный жар его дыхания касается моих губ. — С Августом ты называла Хейван нашей дочерью. — Его губы подрагивают.

— Потому что так оно и есть.

Его губы без предупреждения обрушиваются на мои. Его язык проникает в мой рот, вырывая дыхание из моих легких. Одной рукой парень держит меня за волосы, другой — за шею, удерживает меня в плену и полностью контролирует. Мои ноги подкашиваются, а голова туманится от желания раздеться и отдаться его притяжению.

Я выгибаю спину, цепляюсь за его руки и целую его в ответ. Как же мне этого не хватало. Всепоглощающей потребности и молний чистого вожделения. По тому, как безопасно развалиться на части в его умелых руках.

Раздаются быстрые три стука в дверь, за которыми следует щелчок ручки.

— Мистер Норт... О, боже, мне так жаль! — восклицает мисс Ньютон.

Я разрываю поцелуй, тяжело дыша, и смотрю в полные вожделения и гнева глаза Хейса.

— Ньютон!

Я поднимаю бровь, ожидая, что его обещание быть повежливее с ассистенткой подействует.

Он щелкает челюстью и скрежещет зубами.

— Мисс Ньютон. — Он звучит немного спокойнее, но его голос дрожит от ярости. — Не могли бы вы оставить нас наедине?

— Да, конечно, сэр, просто там женщина на телефоне. Она говорит, что она ваша дочь?

Хейс разворачивается и в три шага оказывается у своего настольного телефона.

— Хейван? Ты в порядке?

Я бегу к своей сумочке, достаю телефон и вижу, что у меня нет ни одного пропущенного звонка или сообщения от нее.

Хейс встречает мой взгляд, слушая то, что говорит Хейван. Мое сердце колотится в груди.

— В чем дело?

Наконец, сосредоточенное выражение его лица смягчается. Он выглядит смущенным, но веселым.

— Что? — спрашиваю я.

Он поднимает палец. Если бы я была ближе, то схватила бы его и сломала.

— Я посмотрю, что можно сделать, — говорит он. Еще одна серия «м-м-м», и он прощается.

— В чем дело? С ней все в порядке?

— Она в порядке. — Хейс обходит свой стол и садится рядом со мной на кресло. Берет мою руку в свою и рассеянно прослеживает линии моих пальцев. — Ее пригласили на музыкальный фестиваль на озере Джордж. Видимо, она считает, что у нее будет больше шансов получить разрешение на поездку, если я попрошу тебя.

— Ни за что! Это же больше трех часов езды. С кем она поедет?

— Думаю, Дэвид предложил отвезти ее и ее друзей, когда они приедут в город. Она сказала, что они разобьют лагерь...

— Лагерь? На музыкальном фестивале? — Я уже качаю головой. — Ты знаешь, что происходит на таких мероприятиях?

Хейс кивает. Посмотрев на мою руку, он переворачивает ее в своей и проводит кончиком пальца от моей ладони до запястья, вызывая во мне дрожь.

— Я знаю, что случилось, когда мы поехали на музыкальный фестиваль в Камден.

Мои щеки пылают от этого напоминания. Мы были там весь день. Хейсу удалось купить пиво по поддельному удостоверению, и к тому времени, как наступила ночь, я была пьяна и потная от танцев. Его руки были на мне, и мы целовались среди многотысячной толпы. Руки в штанах друг друга, мы вдвоем были анонимны в море незнакомцев. Это было вуайеризмом и самым сексуальным, что я могу вспомнить.

Хейс хмурится.

— Ладно, я понял, к чему ты клонишь.

ГЛАВА 20

Хейс

Заканчиваю дела на сегодня пораньше. Еще нет и пяти часов, а я уже хватаю ключи и телефон. Хейван собирается на ужин и шоу, и Ванесса, должно быть, считает меня идиотом, если думает, что я не понимаю ее планов сбежать из дома сегодня вечером. Она не доверяет себе наедине со мной. Это очевидно.

Химия между нами стала невыносимой. Я уважаю ее борьбу, но знаю только один способ потушить пожар, и игнорировать его — это не выход.

Хватаю пиджак, как раз когда Хадсон нерешительно входит в открытую дверь моего кабинета. Он поворачивается к столу мисс Ньютон, затем снова смотрит на меня, словно что-то складывает в уме и результат не имеет смысла.

— Я отправил ее домой пораньше, — отвечаю я на его невысказанный вопрос.

Его брови приподнимаются.

— Что случилось?

— Ничего. — Я сую руки в пиджак.

Он наклоняет голову, изучая меня.

— Что она сделала?

— Я уже сказал «ничего». Просто ухожу пораньше. Решил, что она мне здесь не нужна, если меня здесь не будет.

Он хмурится.

— Ты решил?

— Хадсон, тебе есть что сказать? Я очень хочу попасть домой. — И поймать Ванессу, пока она не улизнула из дома.

— Единственный раз, когда ты отправлял сотрудника домой, это потому, что уволил его.

— Я не увольнял ее.

— Я в замешательстве.

— Я вижу. — Проталкиваюсь мимо него и направляюсь к лифту.

Он идет следом.

— Либо у тебя осталось две недели жизни, либо ты действительно изменил свое мнение.

Я ударяю кулаком по кнопке лифта, желая, чтобы он поторопился.

— Почему все считают, что я умираю?

— А-а-а, хорошо. Я понял, в чем дело. — Хадсон хихикает, и от этого звука мне хочется его стукнуть.

Я решаю, что лучше его игнорировать.

Очевидно, мой близнец не может понять ни одного гребаного намека.

— Они прорвались.

Я притворяюсь скучающим у лифта, хотя прекрасно понимаю, на что Хадсон намекает, и, скорее всего, он прав.

— Ванесса и Хейван превратили тебя в человека.

— Отвали, — рычу я. Где этот чертов лифт?

Он пожимает плечами.

— Ну, может, наполовину в человека.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Сегодня вечером все дамы куда-то собираются, так что я подумал, что ты захочешь встретиться с нами у Алекса, чтобы сыграть в братский покер. Вступительный взнос по тысяче долларов.

— Звучит не по-братски.

Он пожимает плечами.

— Не могу. У меня есть планы. — Наконец, двери лифта открываются. — Увидимся завтра...

Хадсон заходит в кабину вместе со мной.

— Какие планы?

— Я должен предоставить тебе доступ к своему почасовому маршруту?

— Мне просто интересно, с кем у тебя планы. С Элли?

— Нет, придурок. С Ванессой.

Хадсон прищуривается.

— Она идет на шоу с девочками.

— Нет.

— Почему нет?

— Понятия не имею, Хадсон. Спроси у нее сам.

Он сильно хмурится.

— Хм, я был уверен, что она захочет пойти с ними.

Лифт останавливается чаще, чем мне хотелось бы, забирая людей с разных этажей по пути в холл и на парковку в подвале. Массовый исход напоминает мне о том, что большинство людей покидают офис в пять, и заставляет задуматься, чем, черт возьми, они занимаются в течение семи часов между этим и сном.

— Ты и Ванесса, да?

Я смотрю на свое живое, дышащее отражение.

— Что?

— У вас двоих все получается.

— Я не знаю, что это значит.

— Вы вместе. Или пытаетесь быть. Знаешь, отношения...

— Не думаю, что это то, что мы делаем.

Его брови сошлись вместе.

— Тогда что...

— Не знаю. Занимаемся сексом, доставляю ей оргазмы, целую ее так часто, как она мне позволяет.

Низкий кашель раздается из дальнего угла лифта, напоминая мне, что мы не одни.

— Вау, хорошо, — говорит Хадсон как раз в тот момент, когда на последней остановке в холле выходят все, кроме нас. Следующая остановка — парковка в подвале. — Я думал, ты немного повзрослел, с тех пор как они приехали. Похоже, я ошибался.

— Что, блядь, это значит?

— Это значит, что Ванесса заслуживает лучшего. Она мать твоего ребенка, Хейс, и чертовски хорошая мать. В миллион раз лучше, чем наша с тобой. Она заслуживает любви взрослого человека. А не какого-то похотливого придурка с эмоциональными способностями подростка.