– Справка, значит, – повторил он, глядя на меня чуть прищурившись, словно всё ещё ожидая подвоха. – И оральные ласки…

Я кивнула, чувствуя, как внутри всё напряжение сконцентрировалось в один пульсирующий комок. Мой голос прозвучал неожиданно твёрдо, несмотря на волну внутренней неуверенности:

– Серьёзно. Я не собираюсь рисковать.

Его взгляд становился всё более внимательным, почти испытующим, и я ощутила, как мои щеки начинают гореть. Но я не собиралась отступать. Это был мой способ поставить границы, мой способ контролировать ситуацию, которая уже начала выходить за рамки.

– Неужели ты правда думаешь, что сможешь контролировать всё, что произойдёт?

Он подался вперёд, и я почувствовала его дыхание. В этот момент что-то в нём изменилось. Всё его тело напряглось, как будто внутри него тоже началась борьба между желанием и здравым смыслом.

– Я не пытаюсь всё контролировать, – ответила, пытаясь удержать равновесие в этом странном диалоге, где каждое слово было как вызов. – Я просто не хочу сожалеть о том, что будет потом.

Он наклонился ещё ближе, и я ощутила, как его колено почти касается моего. Атмосфера между нами загустела, и я уже не могла оторваться от его взгляда, который стал тяжёлым, настойчивым. Казалось, что всё, что происходило вокруг, исчезло, остались только мы и напряжение, которое медленно, но верно накалялось до предела.

– Без сожалений? – прошептал Богдан, и в его голосе снова появились нотки вызова. – Ладно. Я играю по твоим правилам.

Он снова откинулся на сиденье и завёл машину. Я пыталась понять, что только что произошло, но моё сердце продолжало колотиться так, что заглушало все мысли.

– Ты взамен что-то потребуешь? – спросила я, чувствуя, что он мог захотеть больше гарантий.

– Никаких других учителей, – сказал он твёрдо.

– Каких учителей? – спросила, слегка смущённая.

– Которые параллельно со мной тебя обучают сексу, – пояснил он, довольно серьезным тоном.

Его слова повисли в воздухе, наполняя пространство между нами невыносимым напряжением. Я почувствовала, как моё сердце забилось сильнее, а в груди поднялась волна тревоги.

Мы остановились на светофоре. Богдан смотрел прямо на меня, и в его глазах мелькала решимость, словно он не потерпит возражений.

– Параллельно? – переспросила я, всё ещё пытаясь осознать, что он имеет в виду. Внутри что-то вздрогнуло – от неожиданности, от его слов, от того, что он так прямо сказал то, что думал.

– Ты же понимаешь, о чём я, – сказал он, не отводя взгляда. – Если мы это делаем, то никаких других. Ни до, ни после. – В его голосе появилась твёрдая уверенность, которая не оставляла места для сомнений.

Ощутила, как в груди начало разгораться напряжение, будто этот разговор вдруг стал для нас чем-то большим, чем просто обсуждение условий. Его серьёзность давила, и от этого моё лицо слегка залилось краской.

– Я не собиралась ни с кем другим, – ответила, постаравшись, чтобы мой голос звучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало. – Это только между нами.

Его лицо слегка смягчилось, и на мгновение в его взгляде промелькнула тень облегчения, но он тут же вернулся к серьёзности, так как зажегся зеленый сигнал светофора.

– Значит, договорились, – сказал Богдан, кивнув, и в его голосе появилась едва заметная нотка удовлетворения.

Мы продолжали ехать в тишине, но атмосфера в машине стала насыщенной эмоциями. С каждым его взглядом я чувствовала, как между нами нарастает нечто большее, что пока невозможно назвать словами.

Соня

Богдан остановил машину на въезде в коттеджный поселок, как я и просила. Он несколько раз бросил на меня настороженные взгляды, явно раздумывая над тем, чтобы предложить отвезти меня до дома.

– Ты точно уверена? – спросил он снова, слегка нахмурив брови. – Может, все-таки подвезти тебя дальше? Ночь на дворе, да и не совсем безопасно…

– Нет, правда, спасибо, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Я хочу немного пройтись, проветриться.

Он посмотрел на меня с лёгким сомнением, но затем кивнул, смирившись с моим решением.

– Ладно, как скажешь, – произнес он, опуская взгляд на руль, но не трогая его.

Я открыла дверь машины и вышла на прохладный вечерний воздух. На мгновение задержалась, чтобы обернуться и ещё раз взглянуть на Богдана. Он наблюдал за мной, слегка прищурив глаза, как будто пытался что-то понять или запомнить.

– Спасибо за вечер, – добавила, почувствовав, что нужно хоть как-то закончить эту странную сцену.

– Спокойной ночи, – ответил он, не сводя с меня взгляда. В его голосе я уловила что-то вроде предостережения, но могла лишь догадываться, о чём он думал на самом деле.

Закрыв дверь, сделала несколько шагов в сторону поселка, замечая, как сердце бешено стучит в груди. Ноги казались ватными, но я заставила себя идти вперёд, не оглядываясь. Машина Богдана медленно тронулась и стала отдаляться.

Все мои мысли смешались в одну сплошную волну. Почему я вообще решила на всё это согласиться? Было ли это правильным решением? Но ведь отступать было уже поздно, я знала это и чувствовала, что другого пути нет.

Шла по темной улице, освещенной лишь редкими фонарями, и в голове хаотично метались мысли. С каждым шагом всё больше осознавала, в какую ситуацию себя втянула.

Когда наконец добралась до дома, на крыльце меня встретил тёплый свет из окна кухни. Внутри всё было как обычно – уютно, спокойно, и от этого становилось спокойнее.

Открыла дверь, и сразу почувствовала аромат ужина, который разносился по всему дому. В прихожей было тепло, и это мгновенно расслабило меня, но ненадолго. Родители, услышав моё возвращение, вышли из кухни. Мама с заботливым выражением на лице, а отец с привычной улыбкой.

– Соник, ты дома! – мама подошла ко мне, внимательно рассматривая. – Как день прошел?

– Хорошо, – ответила я, пытаясь скрыть волнение. – Много занятий сегодня было.

– Ты такая напряжённая, – заметил отец, глядя на меня с лёгкой тревогой. – Всё в порядке?

– Да, всё нормально, – я постаралась улыбнуться, но это вышло не совсем естественно. – Просто немного устала, может, приму душ и потом к вам присоединюсь.

– Конечно, – мама нежно погладила меня по плечу. – Мы ужинать собирались, ты с нами?

– Нет, спасибо, – покачала я головой. – Не голодна совсем. Вы без меня начинайте, а я позже спущусь.

Они переглянулись, но спорить не стали. Я же, воспользовавшись этим, направилась вверх по лестнице, чувствуя, как напряжение возвращается с каждым шагом.

Закрыв за собой дверь ванной комнаты, я, наконец, позволила себе вздохнуть глубже. Вода в душе стала для меня спасением, смывая не только усталость, но и ту странную смесь страха и возбуждения, что переполняла меня с момента встречи с Богданом.

Воспоминания вновь нахлынули на меня, и я будто снова оказалась в том ресторане, лицом к лицу с ним.

Я чётко помню как он смотрел на меня с лёгкой, почти незаметной улыбкой, но в его глазах читалась какая-то неуловимая уверенность. В этом взгляде было что-то такое, что заставляло меня нервничать, но одновременно притягивало, словно магнетическое поле. Его глаза, тёмные и проницательные, будто пронизывали меня насквозь, исследуя каждый сантиметр моего лица и тела. Ощущала себя под микроскопом, как будто он знал обо мне больше, чем я сама.

Его голос – глубокий, бархатистый, с чуть хрипловатой ноткой – заставлял меня замирать на месте. Этот голос одновременно успокаивал и волновал, и я вдруг поняла, что мне нравится, как он произносит каждое слово. В его интонации было что-то такое, что принуждало меня прислушиваться, ловить каждую фразу, каждый звук.

Пока мы ужинали, я пыталась вести себя естественно, но каждый его взгляд, каждое движение заставляли меня ощущать себя под пристальным наблюдением. Я и сама следила за тем, как он наклонялся к бокалу, как его длинные пальцы обхватывали нож и вилку. В этом было столько уверенности и силы, что мне невольно хотелось узнать, как эти руки будут дарить ласки.