– Доброе утро, Барбара.

– Доброе. Что-то случилось?

– Нет-нет, – поспешил успокоить Стёпа гостью, – Знаю, прозвучит нагло, но я хотел, чтобы ты…

– Она никуда не поедет! – прорычал Боря.

Он стоял взлохмаченный после сна в одних брифах и с утренним стояком.

– Да, кто её выгоняет? – возмутился Степан, оборачиваясь к брату.

Стёпа окинул взглядом Аполлона.

– Решил похвастаться перед парой размером? – брови Степана поднялись в издёвке.

– Мне нечего скрывать от неё, – пожал плечами Боря.

– Мог постесняться меня, – предложил Стёпа.

– Брат, ты почему-то, когда охмурял Коляна, не стеснялся никого рассекая в трусах.

– И то верно, – засмеялся Стёпа.

Чтобы прервать разговор о домашнем одеянии местного семейства, Барбара задала вопрос:

– Так, в чём дело?

Стёпа снова повернулся к ней.

– Мне надо съездить в город, и я хотел попросить тебя присмотреть за моей парой. Она в последнее время такая неуклюжая, – вздохнул Стёпа.

– В её обязанности, – на голос неуклюжей все обернулись, – входит приносить мне утку? Или я могу сама в туалет ходить? – на лице беременной было столько гнева, что казалось сейчас она зарычит.

– Малыш, – сладко пропел Степан, тотчас же оказавшись рядом с ней, – ты почему не спишь?

– Да кто же сможет спать под рычание волков? – пожаловалась Коля, – И ты ещё выставляешь меня беспомощной!

И Коля тут же, на ровном месте, споткнулась. Стёпа сразу же прижал её к себе.

– Я лишь сказал неуклюжей, – мягко поправил Степан.

– Ой, а разница есть? – голубые глаза метали молнии.

– Малыш, разница есть…

– Я обиделась! – громко заявила Коля.

Боря подпёр косяк двери плечом, с умилением наблюдая за родственниками. Барбара тоже веселилась тому, как Коля ловко крутит этим хмурым волком.

– Я могу рассчитывать на вас? – обратился Степан к паре.

Боря и Барбара в унисон кивнули.

– Я уеду через полчаса, – оповестил он парочку, уводя Колю за руку, – Малыш, я готов умолять на коленях о твоём прощении.

Страстный оттенок голоса хозяина бара говорил о способе замаливания своей оплошности. Коля же вела себя, как царица, сказав, что если её это удовлетворит, то так уж и быть – простит! Будущие родители скрылись в своей спальне. Боря и Барбара безмолвно посмотрели друг на друга и бесшумно рассмеялись. Они договорились встретиться через полчаса и разошлись по комнатам.

13.

Естественно Колян уснула, довольно подумал Боря, что значит у них есть время побыть вдвоём. Боря начал готовить завтрак, когда к нему спустилась Барбара. Девушка была в джинсах и майке красного цвета с аппликацией поцелуя на груди. Полные оголённые вершинки груди очень эротично волновались при каждом её движении. Это привлекало внимание самца и отвлекало от работы. Кофе сбежал на плиту. Барбара весело вскинула брови и засмеялась, отложив нож, которым нарезала ингредиенты на бутерброды.

– Помочь, бариста?

Ему поможет только постель и спаривание.

– Я сам.

Смеясь Барбара пожала плечами – хозяин-барин – и вновь приступила к нарезке колбасы. Её грудь снова «волновалась», волнуя оборотня.

Девушка знала (чувствовала, как грудь обжигает взгляд карих глаз), что он смотрит на неё. После душа она специально надела майку с широким вырезом, чтобы подразнить своего волка. Мысленно она постоянно называла его «мой волк».

– Боречка, – продолжая нарезать колбасу и не смотря на него, говорит Барбара, – если не будешь следить за кофе, то нам придётся заварить три в одном.

Но Боря и вовсе забыл о кофе, наблюдая за ней. Положение её идеального тела очень соблазнительно. Спина немного прогнута. «А какой вид будет, если её загнуть раком», облизывался внутренний волк Бори. Но сначала он хочет быть на ней, подмять её тело под себя…

– Мой волк, – воскликнула Барбара, подрыгивая к плите и выключая конфорку, – капли кипящего кофе попали тебе на руки!

Она схватила его руки и рассматривала маленькие ожоги, которые в мгновении ока зажили.

– Зажили, – удивлённо сказала Барбара, проводя пальцем по его коже.

– Повтори, – рыкнул Боря.

– Зажили…

– Не это! Другое!

А что она сказала до этого?

– Капли…

– До этого!

Барбара вспомнила. Ну надо же! Она вслух назвала его «моим волком». Но слово не воробей – вылетит, не поймаешь, посетовала девушка.

– Мой, – она запнулась, – мой волк…

Боря втянул носом воздух. И рыкнул.

– Называй меня всегда так! – хрипло приказал Боря.

– Борис, – тяжко вздохнула Барбара и отошла от него, – я не думаю, что это хорош…

– Ты моя пара! – не стал слушать Боря, – Этого ничто не изменит! Мы будем вместе, – первая часть предложения была слишком уверенной, а вот следующая пронизана нерешительностью, – если ты этого хочешь.

Она хочет! Но это невозможно. Как он не понимает! Есть Закон о запрете семейных отношений и его никак не обойти. Она – человек, он – оборотень. Они оба фигуранты. Запрет есть запрет. И они не вправе ему не следовать.

Барбара опустила голову, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Он первый кого она полюбила… Да! Она его любит! Он единственный кто пробудил в ней женщину! Это пока только две причины за которые она его любит. Но Барбара уверена, что причин любить его будет бесчисленное количество. Но им нельзя.

И чтобы прекратить обнадёживать и себя, и его, и не давать ему ложных надежд на их будущее, она решилась рассказать ему о своём сексуальном отклонении. Ей будет неприятно видеть его брезгливость, но лучше прекратить это до того, как их чувства окрепнут.

– Мы не можем быть вместе!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

– Я фригидная, – сгорая от стыда за признание, прошептала Барбара.

– Не лай мне в уши! – отшутился Боря.

– В двадцать лет у меня был парень. Я ничего не чувствовала с ним в постели. Лежала бревном, – как ей стыдно признаваться ему в интимных моментах своей личной жизни.

– У девушек в первый раз по большей части всегда так.

– Через некоторое время мы попробовали снова. И ничего! Ни возбуждения, ни оргазма! Ни-че-го! Полный штиль.

Барбара избегала смотреть на него. Вся кровь прилила к лицу. Она никому не рассказывала об этом.

– И твой парень сделал единственный вывод, что ты фригидна?

Боря боролся с гневом на того сопляка, который посмел посеять зерно сомнения в ней. Из-за недостаточных знаний в сексе обвинил невиновную. Барбара кивнула. Капельки слёз падали на пол, разбиваясь в кляксы. «Оторвать бы голову тому самцу!», зло прорычал волк. Тут Боря с ним солидарен.

– Я даже симулировать не могла, так как не знала, как это делать, – всхлипнула его пара, – и совета ни у кого не могла попросить. Таким не делятся.

У его самки психологическая травма из-за урода, который не мог толком возбудить девушку.

– Ты не фригидна! – уверенно заявил Боря.

Не может фригидная самка сладко пахнуть возбуждением. Стонать при поцелуе, отвечать со всей страстностью. И уж если быть откровенным, он считал, что не бывает фригидных самок. Просто им попадались не те самцы, которые им не подходили.

– Боря, ты цепляешься за то, чего нет.

– Барби-куколка, ты вчера при нашем поцелуе тоже ничего не чувствовала?

– Почувствовала.

– Что?

– Напряжение между ног, – краснея, но перестав плакать, ответила Барбара.

– Это называется возбуждением, Барби.

Сомнение отразилось на азиатских чертах лица девушки.

– Если я докажу, что ты не фригидна, будешь со мной до самой смерти, – это звучало не вопросом, а утверждением.

Может ли она попробовать? А если он не прав, как ей смотреть ему в глаза? А если прав, спросила внутренняя женщина в ней. По телу растеклось тепло. Она хочет попробовать! Барбара кивает.

– Тогда сегодня собирай вещи и едем к нам домой. После работы я докажу, что ты ошибаешься на свой счёт.

Барбара вновь кивает.

– Всё хорошо, – счастливо говорит Коля на пороге кухни, – что хорошо кончается.