И Людмила решилась на авантюру. Несколько дней она рассказывала, как её подруга Светка съездила в Китай, привезла оттуда баул трикотажа и сдала оптом на рынке. В результате оказалась при больших деньгах. И дорога окупилась, и затраты на товар чуть ли не тройную прибыль принесли.

Пётр хмыкал, молчал, задумывался. Но, когда жена привела к ужину Светку, и та стала сама рассказывать о своём вояже, его сопротивление было сломлено.

Главный аргумент жены: дорожка уже проторена. Стоит только прислушаться к советам Светки да ворон не ловить. И времени поездка займёт немного: где-то неделю.

Назанимали денег и у родителей (гробовые), и у Светки (без процентов, по-дружески), и даже у Петиного профессора. Всё просчитали, записали, распланировали – и в путь.

В толпе таких же мешочников (что было понятно по разговорам) они благополучно прошли паспортный контроль, таможню, заселились в маленький отельчик.

Ранним утром отправились на базар, ходили, разглядывали вещи, запоминали цены. Наконец, видя, как споро набивают клетчатые сумки их собратья по бизнесу, решились на первую покупку. Отобрали с десяток красивых детских платьиц, стали расплачиваться. Продавец повертел доллары, что-то сказал помощнику и исчез. Вернулся с двумя полицейскими, и наши начинающие бизнесмены оказались за решёткой в местном участке.

Хорошо ещё, что они сносно владели английским и сумели упросить офицера, чтоб позволил позвонить в российское консульство.

Дозвонились, объяснили ситуацию. Молодой голос на том конце провода попросил передать трубку офицеру. Они долго о чём-то переговаривались на китайском. Потом офицер вновь отдал им трубку телефона. Сотрудник консульства объяснил, что их обвиняют в мошенничестве с фальшивыми деньгами. Напоследок посоветовал не отчаиваться. И весело добавил, что договорился, чтобы их отпустили в отель. А он, как только сможет, приедет и постарается им помочь.

– Вы не должны покидать отель, иначе попадёте в тюрьму, – предупредил офицер по-английски.

Потянулись тоскливые дни ожидания. Они остались в отеле без документов, без денег, без права его покидать. Хорошо ещё офицер договорился с хозяином, что жить и питаться они будут в долг.

Где-то через неделю появился сотрудник консульства, вежливый, аккуратный, улыбчивый. Его можно было принять за китайца, если б не светло-каштановые волосы и рост на полголовы выше окружающих. Он поинтересовался их здоровьем, самочувствием, спросил какие есть жалобы.

Жалобы имелись только на судьбу-злодейку, сыгравшую с ними злую шутку. Но об этом говорить они не стали. Чего жаловаться? Крыша над головой есть, кормят регулярно, кровать удобная, даже русский канал по телеку имеется. К тому же, можно погулять по отелю, выйти на общий балкон. В общем, жить можно.

Попросили, чтоб позвонил родителям, успокоил. Сотрудник, отрекомендовавшийся Николаем (просто Нико), сообщил, что над их делом уже работают, но экспертизы пока не готовы. Пожелал терпенья. И отбыл.

Спустя ещё неделю, они пробовали дозвониться в консульство. Не получилось. Никто не брал трубку.

И тогда же Людмиле приснился удивительный сон. Она во дворе у своей бабушки. Люда сразу узнала и двор, и небольшой флигель, хотя была там очень давно. Бабушки не стало давно. И родители позже продали её домик.

Сон был таким ярким, реальным. Она потрогала большие головки георгинов, росших у дорожки, ощутила их влажность и упругость лепестков. Вдохнула запах. На крыльцо вышла бабушка, заулыбалась:

– Люсенька, девочка моя, как давно тебя не видела. Такая большая ты стала. А у меня всё по-прежнему. Ну, проходи, посмотри.

Людмила окинула взглядом двор, а когда вновь глянула на крыльцо, бабушки уже не было. Хорошо, погуляю пока. И она прошла к яблоне, усыпанной светло-зелёными плодами, почти белыми. «Белый налив» – всплыло в памяти название сорта. Одно упало с ветки и подкатилось к её ногам. Люда присела, взяла яблоко и обратила внимание, что обута в белые кроссовки. «Когда же я успела их обуть?» – подумалось.

– Люся, иди сюда, – позвала бабушка. Она стояла у большого деревянного стола под навесом и держала в руках тарелку с клубникой.

– Поешь, моя хорошая, тебе витамины нужны, хочешь с сахаром, а хочешь – со сливками. Я всё приготовила.

Людмила стала есть клубнику. Было очень вкусно. Брала ягоду и макала то в сахар, то в сливки и отправляла в рот. Пока все не съела. «Где же руки помыть?» – подумала. Оглянулась и… проснулась. Спать больше не хотелось – пошла умываться.

Какое же изумление она испытала, когда заметила в уголке рта капельку красного сока и крошечное клубничное зёрнышко.

Через несколько дней сон повторился. Она опять была у бабушки. Гуляла по саду и огороду. В следующий раз ей приснилось, что идёт по пыльной дороге где-то за селом.

Рядом было поле с рожью. Она точно знала, что это рожь, хотя не могла вспомнить, откуда такое знание. Сорвала один колосок. «Потом в книжке посмотрю», – подумала. Была у неё в детстве книга с картинками разных растений. Куда и зачем шла, так и не поняла. Но было приятно идти, обвевал ветерок, солнце ласково грело. Птицы щебетали в деревьях с другой стороны дороги. И так же внезапно проснулась. Хотела протереть глаза ладонями и обомлела: в руке был зажат колосок.

– Может, это Петя надо мной подшучивает? – подумала Людмила. Приступила к нему с расспросами. Пётр удивился. Откуда бы здесь взяться колоску? Единственное разумное объяснение: колосок занесло в окно ветром. Да, прямо на кровать. А она во сне случайно взяла его. Людмила только головой покачала.

Прошёл месяц. Опять объявился сотрудник Нико, повторил почти дословно то, что говорил раньше. Раскланялся и ушёл.

К тому времени весь отель был в курсе их злоключений. Им сочувствовали. Сограждане, пытаясь облегчить заточение, подарили пару колод игральных карт, кипу журналов с кроссвордами и другими головоломками. Постепенно умножалась и их библиотека. Уезжающие граждане оставляли даже недочитанные книги (вам нужнее, а я дома ещё такую куплю).

Всё закончилось через три месяца. Внезапно появились и сотрудники полиции, и Нико. За один день всё было улажено: дело прекратили за отсутствием состава преступления, деньги вернули, принесли извинения. В качестве моральной компенсации полицейское управление заплатило долг хозяину гостиницы.

А Нико, раскланиваясь и выражая искреннее сочувствие, опять же в качестве компенсации, усадил их в автомобиль и отвёз куда-то далеко в город. Там завёл в невзрачный магазинчик. Как оказалось, его там хорошо знали. И невзрачным магазинчик был только снаружи, а внутри – глаза разбегались.

Сначала Людмила даже растерялась: кругом были добротные и качественные вещи – не чета тем, с базара.

– Это что? Настоящие, фирменные? Это же дорого – нам не подходит.

Нико только усмехнулся. Что-то сказал хозяину по-китайски.

Тот заговорил по-русски, кое-как, но понять его всё же было можно.

Оказалось, что это подделки. Но хорошие! И цены он назвал приемлемые. И ещё пообещал скидку, так как Нико – его друг.

Дальше было сплошное везенье. Билеты на самолёт переоформили. Контроль и таможню проскочили без задержек. Долетели отлично.

И только дома мама призналась папе, что у них будет ребёнок. А избавляться уже поздно. Мама смеялась и плакала. Объясняла, что перед поездкой ещё сомневалась. И если бы не их заточение, она, скорее всего, избавилась бы от ребёнка – время тяжёлое, а тут ещё надо дочку вырастить, в люди вывести.

Смеялась от радости: будет скоро маленькое чудо у них; плакала от страха: как оно дальше всё сложится.

– Наверное, боги решили, что этому ребёнку надо родиться, – сказала Людмила и вопросительно посмотрела на мужа.

Тот обнял её и сказал:

– Значит, так тому и быть. Против богов не попрёшь. Люся, я очень рад. Не бойся, прорвёмся.

****************************************************

Всю эту неделю после похорон Ольга прожила как в полусне. В душе пустота. Был единственный всплеск сознания: заболела Леночка. Но бабушка взяла на себя все заботы о девочке, и Ольга опять погрузилась в своё горе. Подолгу лежала, отвернувшись к стене, почти ничего не ела, засыпала, просыпалась среди ночи, стояла у окна.