Смех снова наполнил дом. В такие моменты я чувствовал, что это не просто семья – это целая история, сплетённая из сотен таких праздников и встреч. Я смотрел на маму: её глаза светились счастьем, и я понял, что для неё этот день – тоже самый лучший подарок.

– Ну что, свечи задуваем? – вдруг предложил отец, появляясь с большим тортом, покрытым кремовыми розами.

Все загалдели, а младшие дети тут же подскочили к столу. Мама закрыла глаза и загадала желание, а мы все затихли, чтобы услышать звук её дыхания, когда она задувала свечи.

– С днём рождения! – крикнули мы хором, и мне показалось, что в этот момент даже стены дома улыбнулись, впитывая в себя наш общий смех и радость. В этот момент время словно застыло: лица родных озарились счастливыми улыбками, свечи еще дымились, а запах ванильного крема и горячего чая окутал нас уютом.

Дети первыми ринулись за кусками торта, громко обсуждая, кому достанется самая большая розочка из крема. Дедушка Лёша, хитро прищурившись, отрезал себе сразу два кусочка, вызывая у всех дружный смех.

– Это для силы! – сказал он, оправдываясь перед бабушкой Ниной, которая махнула на него рукой и пробормотала что-то про "необузданный аппетит".

Мама смотрела на всех нас с такой нежностью, что мне казалось, будто она запомнит этот день навсегда – каждый смех, каждый взгляд, каждую тёплую улыбку. Я вдруг осознал, как важны такие моменты: не подарки, не пышные праздники, а люди, которые собираются вместе, несмотря ни на что.

– А теперь подарок! – громко объявил отец, поднимаясь из-за стола и пряча что-то за спиной. Все снова загалдели, но на этот раз в ожидании сюрприза.

Он протянул маме небольшую коробочку, перевязанную яркой лентой. Мама взглянула на папу с удивлением, а затем, осторожно развязав ленту, открыла её. Внутри лежал кулон в форме маленького сердца.

– Это чтобы ты всегда помнила, что твое сердце – центр нашей семьи, – тихо сказал отец.

Мама не сдержала слёз. Она обняла папу, а я смотрел на них и думал, что, пожалуй, в жизни нет ничего важнее – чем вот такие моменты, когда счастье ощущается в каждом взгляде, в каждом слове и даже в тишине, которая воцаряется после всеобщего веселья.

Прошло уже четыре часа, как мы веселились. Кто-то уже порядком захмелел и, не стесняясь, отплясывал под старые песни, звучавшие из колонки, а кто-то, устав от шума, мирно дремал на диване, укрывшись пледом. Дедушка Лёша, как всегда, был в центре внимания: он отплясывал вприсядку, размахивая руками, а вокруг него хлопали в ладоши и подбадривали – даже бабушка Таня не сдержалась и хихикала, покачивая головой.

– Ну, держись! Сейчас покажу, как надо! – вдруг воскликнула тётя Оля, подхватив дедушкино настроение. Она вышла на «танцпол», и её движения вызвали новый взрыв хохота.

Мама сидела в углу стола с бокалом шампанского и сияла от счастья, её щёки порозовели, а глаза блестели. Она смотрела на всю эту суматоху и, кажется, впитывала каждый момент, чтобы сохранить его где-то глубоко в душе. Я подошёл к ней, чтобы обнять, и она погладила меня по голове.

– Ты счастлив? – тихо спросила она, улыбаясь.

– Очень, – ответил я честно.

Тем временем в другой комнате дети устроили свою «тайную» вечеринку. Они натаскали игрушек, разобрали плед и построили импровизированный шатёр. Изнутри доносился их смех и восторженные голоса – они явно тоже были на своей волне праздника.

– А где мой чай? – вдруг раздался голос бабушки Тани, которая стояла на кухне и пыталась навести порядок, несмотря на все уговоры оставить заботы на завтра.

– Бабуль, ну какой чай! – засмеялся дядя Витя, неся к ней тарелку с пирогом. – С праздниками надо пирогами и плясками встречать, а не кастрюлями!

Ближе к полуночи кто-то уже начинал зевать, а гости по очереди кутались в пальто и готовились прощаться. Дом постепенно успокаивался, как будто устал от нашего веселья, но это была приятная усталость. Мы стояли у порога, прощаясь, обмениваясь объятиями и обещаниями собраться снова.

Когда тишина наконец накрыла дом, мама, отец и я остались втроём в опустевшей гостиной. Стол был всё ещё завален тарелками и пустыми бокалами, в воздухе витал запах пирогов и духов. Мама вздохнула, но это был не вздох усталости – это был вздох счастья.

– Спасибо, – тихо сказала она, глядя на нас. – Это был лучший день рождения.

И в этот момент я понял, что даже когда всё закончится – смех, песни и танцы – воспоминания о таких днях останутся с нами навсегда.

Уже восемь часов вечера, и гости начали потихоньку расходиться. Кто-то торопливо искал ключи от машины, кто-то поправлял прическу перед зеркалом в прихожей. Шум постепенно затихал, превращаясь в шёпот прощаний и напоминаний:

– Завтра ведь рано вставать, детей в школу вести… Первое сентября всё-таки! – говорил дядя Витя, натягивая куртку и пытаясь одновременно поднять сонного племянника с дивана.

– Не забудь форму погладить! – подхватила тётя Оля, поправляя рюкзак дочки, которая уже дремала на плечах отца.

– Ну, пишите, как доберётесь! – позвала их мама, провожая к двери и обнимая напоследок.

В прихожей толпились гости: одни пытались уместить в руки остатки пирога, которые бабушка Таня успела им заботливо упаковать, другие, пошатываясь от усталости (и не только), смеялись и обнимались.

– Спасибо вам за праздник! – раздавалось со всех сторон. – Всё было так душевно, как в детстве.

– Приезжайте ещё! – улыбнулась мама, обнимая старых друзей и родственников.

Когда последний гость вышел за порог, и дверь мягко закрылась, в доме воцарилась тишина. Странная, немного непривычная после такого шумного дня, но уютная. Я посмотрел на родителей: мама присела за стол и с улыбкой смотрела на опустевшую гостиную. Отец устало рухнул на диван, потерев уставшие глаза.

– Кажется, мы это сделали, – пошутил он, откидываясь на спинку.

– Устали? – спросил я, садясь рядом.

– Немножко, – ответила мама, но в её голосе звучала нежность и лёгкая грусть. – Но оно того стоило.

За окном медленно темнело. Лето уходило, уступая место осени. Я представил, как завтра с утра снова зашумит город: я с букетом цветов, родители с фотокамерами, суета, волнение… А у нас останется память об этом дне – о том, как наш дом на один вечер стал центром вселенной для всей семьи.

Мама смахнула крошки со стола и посмотрела на кулон, который всё ещё висел у неё на шее.

– Как же быстро растут дети, – вдруг сказала она, задумчиво глядя на меня.

– Я никуда не тороплюсь, – улыбнулся я в ответ.

Мама вздохнула, потом строго, но мягко добавила:

– Ладно, болтуны, вам с сестрой уже пора спать. Завтра 1 сентября, не забудьте, что нужно рано вставать.

Мы с сестрой переглянулись, молча признали её правоту и нехотя пошли в свои комнаты. Лето кончилось, а впереди ждали ранние подъёмы и школьная суета.

Глава III Учеба (В Интернате+ Окрестности).

Наступила осень, 1 сентября – День знаний.

Проснулся я в 6 утра от солнечного луча, который светил мне в глаза, словно говоря: "Пора вставать!". Но вставать мне не хотелось, поэтому я пролежал ещё минут пятнадцать, глядя в потолок. Наконец надоело, и я пошёл на кухню, услышав голоса родителей.

Как только я вышел из комнаты, мама тут же поприветствовала меня:

– Доброе утро! Примерь-ка форму, которую мы купили ещё в июне.

Я даже не помнил, как и когда они успели её купить, но факт остаётся фактом: у меня была форма. Это меня, если честно, радовало. Мама заранее всё погладила – рубашку, брюки, пиджак и жилетку. Когда я надел всё это, то сразу почувствовал, как тяжело и жарко мне стало.