— Павел закончил престижный ВУЗ и возмужал. Оль, он же в тебя влюблен с пятого класса был. Человек он приличный, рукастый. Дашке отец нужен, а тебе тыл.

Ага, Паша Соплежуй точно не предел моих мечтаний. Это для мамы он был приличным мальчиком, а для меня навязчивым кавалером, которые иногда за мной следил.

— У Даши есть вы и я, — отрезала. — Ради ребенка я не буду заводить мужика.

— Ну и дуреха ты у меня. Мужик же он для здоровья еще нужен.

— Для здоровья можно и без отношений. — Ляпнула я. — Все, мам, давай накручивать гирлянду и не поднимать тему о моей личной жизни.

— Негоже красивой умной девке одной быть, — причитала она, но Пашу втюхивать мне перестала.

Переключилась на Диму.

— Митенька очень хороший, но слаб на передок.

— Я думала его Димке третья жена после развода отбила, — хохотнула.

Мама рассмеялась.

— Анжелка пыталась, да он наловчился убегать. Ты подумай, Оль. Митя дурак конечно, но в браках детей не родил, имуществом не разжился. Зато у его родителей дом вон какой, а скотины сколько!

Вздохнула.

— Воздержусь, ладно?

От странных разговоров меня спасли отец с Дашей, которые принесли большую коробку с игрушками. Мама включила новогоднюю музыку, папа помог внучке раздеться. Она такая смешная была в здоровых валенках, в заснеженных рукавицах и с румяными от мороза щеками.

Я так соскучилась по ее объятиям, по смеху, по голосу… Стоит сказать спасибо Вите не только за дочь, но и за увольнение. Это нужно было, чтобы понять, как много теряю вдали от ребенка.

Последующие четыре часа прошли в диком веселье. Мне кажется, так много никто из нас никогда не смеялся, украшая не только елку, но и дом. Мама испекла за это время песочное печенье и сварила суп, папа развесил, где только можно мишуру. Даша с оленьими рожками обмоталась в дождик и пищала:

— Я снежинка! Я снежинка!

Снежинка, устав от очень бурного дня вырубилась в четыре часа прямо на диване. Папа с мамой ушли в гости к Пашкиным родителям, а я, налив себе какао и взяв тарелку с печеньями села за стол. Есть время почитать.

«Третий олень для эльфа», — мысленно прочитала название романа Ольги Райской и улыбнулась. Люблю романтическое фэнтези. Раньше я мечтала встретить того самого мужчину, который меня будет защищать и любить. По факту мужиком стала я сама. Справляюсь, правда, плохо, но что поделать… Буду стараться лучше.

В дверь внезапно постучали и я, вдев ноги в тапки пошла, открывать дверь. Не удивлюсь, если мама отправила Пашу мне помочь с чем-нибудь. Уж очень он ей нравился.

Но того, кого я увидела, отворив дверь, меня прошиб озноб.

— Виктор Михайлович? — Спросила я, чувствуя, как паника подбирается к горлу. — Что вы тут делаете?

Лицо бывшего застыло маской безумия и усталости. От мужчины пахло хвойными духами. Черное пальто до колен красиво на нем смотрелось, как и снег в темных волосах.

— Оль, — выдохнул он. — Надо поговорить.

— Мамочка, — всхлипнула дочка. — Ты где?

— Даш, тут ко мне пришел сосед на пять минут, ты пока мультики включи, хорошо?

— Ладно, — пролепетал ребенок.

Я схватила с крючка папин тулуп, сунула ноги в валенки и вышла. Холодновато тут, однако.

— На работу не вернусь, — сразу сообщила ему. — Но про это ты мог спросить и по телефону.

— А про дочь? — Мужчина сжал кулаки, при этом жадно меня осматривая.

— А зачем про нее спрашивать? Ты и твой папаша можете не переживать — на алименты не претендуем.

— При чем тут, мой отец? Оля, черт возьми, ответь!

А я перенеслась мысленно в ту пору, когда только узнала о беременности и о предательстве.

— Он дал мне денег на аборт, я не воспользовалась и купила коляску. Вить, мне холодно, давай по существу, хорошо?

— Вы мне нужны, — выпалил мужчина, делая шаг ко мне. — Оль, я хочу быть в вашей жизни.

— Это ты понял, когда узнал, что у тебя есть дочь? — Фыркнула. — Извини, но это так не работает. И ты не спросил, нужен ли ты нам.

— Что мне сделать, чтобы заслужить прощение?

— Исчезнуть? — Предположила я, ежась от холода.

Крупная снежинка упала мне на нос, и я чихнула.

— Не проси об этом, — хрипло потянул Зимин. — Ты не имеешь права лишать меня общения с дочерью, о которой я и понятия не имел. Свыкнись с этой мыслью. Приеду завтра знакомиться. А ты иди в дом, заболеешь…

Развернулся, прошел по тропинке, закрыл калитку, сел в машину и уехал.

— Заботливый какой, аж бесит, — процедила сквозь зубы, а потом проревела весь вечер, смотря мультики с Дашей.

Пришла к выводу, что действительно, не имею права мешать общению Виктора и Дарьи. Он уже знает про нее и хочет стать отцом. Я этого факта не изменю, а значит, надо подготовить ребенка, родителей и себя. Себя в большей степени, потому что я до сих пор его люблю, и мне по сей день больно от его измены. Ненавижу, но желаю…

За 4 дня до Нового года

Утром улицу замело. Я, ежась от холода тепло, оделась и вышла помочь отцу почистить тропинку.

— Не слышала, как вы вчера вернулись, — посмотрела на согнувшуюся спину родителя.

— Заполночь пришли, — сухо ответил мужчина. — Галя сказала, что к тебе тут какой-то богатенький мужчина приезжал на джипе.

Огромный минус жизни в поселке, да и любом небольшом городе — все всё друг про друга знают.

— Это Дашкин отец, — решила сказать я и увидела, как лопата отца падает на снег, а сам мужчина поворачивается, поправляет шапку-ушанку и шмыгает носом. — Я вам тогда соврала…

— Та-а-а-ак…

И я рассказала на духу всю нашу историю с Витей. Да, папа был строгий, сухой, но его реакции боялась меньше, чем маминой.

— И вот Виктор узнал про Дашу и хочет участвовать в ее жизни.

Папа хмыкнул.

— Если что я и понимаю в мужиках, дочь, то это то, что ребенок без его матери мало кому нужен.

Я промолчала.

— Не спеши. Я понимаю, что в прошлом Виктор тебе сделал больно и готов его за это прибить граблями, но время утекло, и вы оба стали другими. Даше нужен отец, Оль, а тебе деньги на то, чтобы поднять дочку. Сама ты не справишься, а с нас с матерью и взять нечего. Даже если вы вместе не будете, пусть обеспечивает ребенка всем необходимым.

— Спасибо, что понял, — пробормотала, чувствуя, как слеза катится по щеке.

Папа подошел и приобнял.

— Если что, в сарае висит ружье с солью. Мы можем ему подстрелить зад, если захочешь.

Я закатилась в смехе.

— Блин, а мама…

— Маму беру на себе. Дашка тоже все воспримет нормально.

— Отлично, — улыбнулась. — Давай дочистим тропинку, да я пойду, напеку оладий на кефире.

Мы, напевая песенку про елочку, управились с сугробами за двадцать минут. Затем я приготовила завтрак и разбудила Дашу. С мамой сейчас общался папа и я поверить не могла, что пошла откровенничать с ним… Казалось, что отношения с родителем с каждым разом становится все холоднее, но … Это ведь все равно мой папа и он меня любит. Любую. Даже если я ошибаюсь, даже если говорю что-то не то, даже если не уделяю внимание и не понимаю его порой.

Даша сидела за столом и болтала ножками.

— Оль, это правда? — Вошла мама на кухню.

Женщина присела и с горечью на меня посмотрела.

— Да.

— Почему ты не рассказала раньше?

— Быть глупой студенткой, которая напилась в клубе и залетела проще. Скажи, что я влюбилась, как дура и меня предали, папа бы пошел разбираться, ты бы меня жалела. Не хотела всего этого. Проще было видеть осуждение в ваших глазах, чем жалость.

— Дуреха ты, Ольга, — папа взял чашку и поставил на стол. — Но ты права, я бы поехал бить ему морду, и брать ответственность за ребенка.

— Вот видишь, — грустно улыбнулась.

Мы позавтракали и спустя пару часов, я одела Дашу.

— Пойдем кататься на горке или пить теплый чай в кафе?

— И то, и то! — Пропищала дочка.

Я написала Виктору, что мы будем на горке примерно час, потом зайдем в местное кафе. Если мужчина захочет — приедет.